— Вы можете не сомневаться в их подлинности, — сказал посол. — Единогласным решением королева Киндаль и герцог Джелато не поддержали ваших обвинений в отношении господина Зефира. А потому… я пришел забрать его. К тому же, сутки его задержания давно прошли. Вы, наверное, забыли его отпустить. Ведь так?

Княгиня смяла письма, надевая на лицо маску великодушия.

— Если уж даже герцог Джелато принял решение о его невиновности… — княгиня посмотрела на Зефира, — как и обещала, я приношу Вам свои извинения.

— Вы поступили так, как следовало поступить истинному правителю, волнующемуся за благосостояние своего народа. Поэтому нет нужды в извинениях, княгиня, я их недостоин.

Женщина одарила Зефира легкой улыбкой, но стоило только ее взгляду метнуться в сторону Танжело, как маска добродушия на ее лице сменилась на маску равнодушия.

— Однако боюсь, что не смогу позволить Вам забрать этого юношу. Он является подданным моего княжества, и беспокоиться о нем Вы не вправе.

— Верно. — Посол не стал спорить. — Вот только этот юноша является учеником одной небезызвестной на континенте дамы. Вы, должно быть, знаете госпожу Арахис из одноименного ателье.

— Как можно ее не знать? Он ее ученик?

— Верно, являясь подданной королевства Макадамия, госпожа Арахис не посмела просить за своего ученика напрямую, а потому обратилась к королеве Киндаль, а она уже, по старой памяти, ко мне.

— Да, я помню вашу историю, — княгиня Юдзу кивнула, действительно помня, какие отношения связывали посла и королеву Киндаль. — И что же?

— Вы, должно быть, знаете, для скольких дам и господ госпожа Арахис шила свадебные платья и костюмы. Не только в Цитроне, но и в Макадамии с Марципаном, и даже в самом Парфе. Как они отнесутся к тому, что ученика их уважаемой портной держат в темнице за пособничество тем, с кого сняли обвинения?

— С королевы Лидии обвинения пока не сняты… — начала княгиня Юдзу, но князь остановил ее взмахом руки.

— Вы как всегда блестяще выполняете свою работу, — произнес он, хваля посла. — Надеюсь, что еще долгие годы Вы будете связующим звеном между нашим княжеством и королевством Марципан, посол Шварцвальд.

— Для меня честь служить на благо наших стран.

Шварцвальд улыбнулся и вновь поклонился, чувствуя облегчение от того, что сумел выполнить свое задание и просьбу королевы Киндаль.

Вот только почувствовать себя в настоящей безопасности он сможет лишь в тот момент, как за ним закроется дверь макадамийского дворца и он окажется далеко за пределами Цитрона.

Козинак, Королевство Макадамия

В огромном дворце, отстроенном еще во времена Великой королевы Макадамии, было тихо. Все слуги куда-то запропастились, и Безе из последних сил подавлял в себе детское желание взбунтоваться и сбежать. Знал, что побег и на этот раз ничем хорошим не закончится, но сидеть взаперти ему надоело.

Он отложил в сторону книгу, которую успел взять из королевской библиотеки прошедшим вечером, и подошел к окну, выглядывая во двор. Персиковое солнце было уже высоко и даже успело начать свой обратный спуск к земле, наливаясь румянцем, а значит, он сидел взаперти добрых полдня.

Ранним утром, когда все уже встали, во дворце внезапно стало оживленно и суматошно. В тот момент Безе только собирался начать завтрак, за столом уже собрались все члены двух королевских семей, кроме принцессы Колы и принца Каштана, все еще находившихся в болезненном состоянии. Король Пекан успел пожелать всем приятного аппетита, и в этот же момент в обеденный зал ворвался, стараясь не бежать, а передвигаться мелкими шажками, кто-то из советников короля.

Он что-то шепнул на ухо Пекану и тот моментально изменился в лице, мельком взглянув на сидевшую рядом с ним Киндаль.

Безе догадался, что дворец посетила какая-то важная персона. Но кто это был? Кто-то из местных? Или кто-то прибыл издалека? С хорошей вестью или с плохой? Возможно, этот кто-то мог сообщить что-то о Лидии? Но если так, зачем было выгонять его? Никто не собирался объясняться с юным принцем. Вместо этого Безе попросили вернуться в его покои и не выходить оттуда, пока за ним не придут.

И уже как полдня никто за ним не приходил.

«Пусть это и приказ тетушки, — подумал Безе, чувствуя прилив уверенности в собственных силах, — но я имею право знать, что происходит! В конце концов, я принц — будущий король Марципана! И если весть действительно о Лидии… Я должен знать, что она в порядке!»

С такими мыслями Безе направился к двери.

Постояв у нее немного, собираясь с духом, он сжал пальцами позолоченные ручки и, приложив немало усилий, потянул на себя тяжелые створки. Те, спустя несколько рывков, поддались и приоткрылись, дальше идя без скрипа и плавно, как нож по подтопленному маслу.

Выглянув в коридор, Безе встретился взглядом с караулившим вход в комнату рыцарем и его глаза радостно загорелись.

— Это ты! — воскликнул Безе, признав в своем страже Фисташку. — Вот это мне повезло!

Фисташка удивленно взглянула на принца, чуть вздернув вверх подбородок, чтобы хоть немного стать выше марципанского юноши. Она бы свое назначение на этот пост удачей никак не назвала. Еще бы! Фисташка — личный рыцарь принцессы Колы, а вынуждена не дать принцу соседнего королевства сбежать из покоев. Быть сторожевым псом она не желала, но то был личный приказ короля Пекана.

«Тебе доверяют жизнь племянника королевы, — сказал он ей, — не подведи своих братьев и сестер».

Ну и как после такого отказаться?

Подбирая слова, чтобы ни тон ее голоса, ни выражение лица не выдали ее недовольства, Фисташка поинтересовалась у Безе, не случилось ли чего.

— Нет. Я… — Безе не мог сказать, что сидеть в четырех стенах стало невмоготу, а потому сказал первое, что пришло на ум: — Я хотел навестить принца Каштана и принцессу Колу.

Однако Фисташка отнеслась к его желанию холодно.

— Боюсь, что это невозможно, Ваше Высочество. Сейчас Вам запрещено покидать свои покои.

— Но ты ведь можешь меня сопроводить к ним.

— Не могу, Ваше Высочество. Приказ королевы. Вам стоит вернуться в комнату и ожидать, когда за Вами придут.

Безе надеялся, что если он молча постоит над душой Фисташки, то та сжалится и исполнит любую его просьбу, но… Приказ королевы это приказ королевы. И желание какого-то принца, ее не волновало. Тем более король Пекан возложил на ее плечи такую ответственность — оберегать принца от самого себя и от необдуманных поступков.

Тогда же Фисташка и подумала, что пример Лиды мог быть заразителен, но не предала этой мысли особого значения.

— Ваше Высочество, — начала Фисташка, решив, что если раскроет перед Безе некоторые карты, он от нее отстанет и вернется обратно в комнату. — Я слышала, что сейчас во дворце находится особенный гость. Он давний знакомый королевы Киндаль, но она не может позволить ему увидеть Вас. Поэтому, пожалуйста, вернитесь в свои покои и ожидайте, когда за Вами придут.

— Особенный гость? Ты знаешь кто он?

Фисташка покачала головой.

— Кажется, посол Марципана в Цитроне.

— Посол Марципана в Цитроне? И что он делает в Макадамии… неужели? — Безе вдруг понял, по какой причине такой гость мог прибыть в Макадамию. — Он принес весть о Лидии?

— Мне не известно, но Вам нельзя показываться ему на глаза.

— Но если он давний знакомый тетушки, то почему?..

— Мне не известно, — уже чуть раздражительнее произнесла Фисташка. — Ваше Высочество, пожалуйста, вернитесь обратно в комнату. Как только гость покинет дворец, за Вами придут.

Безе пришлось повиноваться, и вся его уверенность улетучилась, словно лопнувший мыльный пузырь. Вновь оказавшись взаперти, он вдруг подумал, чтобы на его месте сделала Лидия? Уж точно бы не сидела на месте, покорно склонив голову.

Безе посмотрел на закрытое окно и яро представил, как Лида, ни секунды не дрожа от страха, связывает плотные гардины воедино и использует их, чтобы спуститься по своеобразному канату вниз, в сад. А оттуда она бы побежала искать ответы на свои вопросы. И никакие стражники бы ее не остановили.