«Черт!..»

В очередной раз поблагодарив госпожу Арахис за фату и закусив до боли губу, чтобы не дать себе разреветься от обиды и смущения, Лида продолжила идти вперед, вновь подстроившись под мелодичный ритм и игнорируя направленные на себя пристальные взгляды. Ощущая, будто невидимые руки старались пощупать ее, потрогать платье и волосы, дотронуться до фаты, дернуть за длинный подол, Лида из последних сил сдерживалась, чтобы не одернуть себя и не смахнуть со своего тела эти фантомные прикосновения.

«Не думай о них. Они ничего не значат».

Сильнее сжав в пальцах кремовый цветочный букет и прижав его к своей груди как щит, оставшиеся до алтаря метры Лида прошла, смотря себе под ноги. И встав напротив Безе, заметно нервничавшего, испытала облегчение — не только ее сердце в этот момент билось как сумасшедшая белка в колесе своей клетки.

По традиции Птифура, детей монархов женили сами монархи, другими словами, их же родители, потому что священников, как впрочем и религий, в этом мире не существовало.

Но королевой Марципана сейчас была сама Лида — нонсенс по меркам Птифура. Не только человек, но еще и незамужняя девушка. Не имеющая ничего общего с правящей семьей этого королевства, даже дальнего родства. Могла ли она сама себя выдать замуж? Благословить союз с Безе, дать ему титул короля?

Нет.

Нет.

И еще раз нет.

Все происходящее шло в разрез с принятыми правилам и устоями. Традициями, которых придерживались многие поколения, и которым должны будут следовать следующие короли и королевы, принцы и принцессы.

Лида искоса посмотрела на гостей.

В первом ряду стояли Зефир и ее родители, а рядом с ними родители Безе и королева Киндаль. Фрейлины и их семьи расположились чуть поодаль от них, придворные учителя заняли места в третьем ряду. А дальше стояли аристократы и те, кто по каким-то причинам получил приглашение посетить в этот день дворец.

Почему так?

Лида не знала, организацией свадьбы полностью занималась королева Ваниль.

«Возможно, — подумала Лида, — в этом есть какой-то смысл».

Пытаясь рассмотреть гостей из других стран, Лида заметила Рибес. А рядом с ней — мальчика, с таким же, как и у иргийки, алым цветом волос.

«Так она прибыла не одна?»

Позади них стоял кто-то еще. Но словно спрятавшись от ее взгляда, гость старался не выходить из-за спины девушки. И Лиде это показалось странным.

«Нужно будет сообщить об этом макадамийцами».

Мысленно Лида записала этот пункт в список неотложных дел, и вновь стала разглядывать гостей. Когда ее взгляд остановился на Максиме, пристально следившем за ней, Лида опять начала нервничать и отвернулась, посмотрев свозь фату на Безе.

— Ты готова, Лидия? — прошептал принц необычайно низким и сиплым голосом.

Лида чуть заметно кивнула. И Безе, протянув руки, убрал ажурную фату с ее лица. Его глаза заискрились нескрываемым восторгом.

— Ты прекрасно выглядишь, — произнес Безе, улыбнувшись.

— Благодарю.

Легкий румянец украсил щеки Лиды. Кто-то в зале даже восторженно ахнул — так тронуло сердце какой-то женщины это милое переглядывание между женихом и невестой.

Раз так, подумалось Лиде, то половина дела уже сделана. Она боялась, что во время церемонии никто не поверит, что у них с принцем Безе есть друг к другу чувства.

Лида взяла Безе за руку. Его ладонь была больше ее, а пальцы длиннее. И все же нервничал принц сильнее, чем сама Лида. Его ладонь была холодной и липкой, и это придало девушке уверенности.

— Я, Лидия Воздушная, — начала она громко, — королева Марципана, здесь и сейчас, перед свидетелями, что собрались сегодня в тронном зале, клянусь Вам в своей любви и в верности.

Принц Безе повторил ее клятву слово в слово, заученным тексом, который, в этом Лида не сомневалась, повторял про себя все это время.

— Клянусь в любви к Вам, Ваше Величество, в своей верности Вам и в верности короне.

Вот и все, никаких длинных речей. Никаких клятв на десятки страниц.

Королева поклялась любить и быть верной одному мужчине. Мужчина поклялся любить королеву, и быть верным короне.

Безе наклонился к Лиде, собираясь ее поцеловать. И в этот момент все в зале затаили дыхание.

Целоваться при стольких свидетелях казалось Лиде настолько неправильным и смущающим ее девичье сердце поступком, что на короткий миг она с силой зажмурила глаза. И слишком поздно осознала, что Безе мог неверно истолковать этот жест.

Так и произошло.

— Прости, — услышала она тихий голос, наполненный искренним сожалением.

И прежде чем Лида, открыв глаза, успела сказать, что извиняться принцу было не за что, он осторожно, даже трепетно, поцеловал ее.

И тронный зал утонул в аплодисментах. И в возгласах: «Да здравствует королева Лидия!», «Да здравствует король Безе!».

Лишь двое смотрели на короля и королеву с холодом, позволив жгучей ревности стиснуть их юношеские сердца в тисках острой боли.

В какой-то момент Лида поняла, что у нее болит голова. И мысль о том, как она умудрилась не заметить эту боль раньше, заставила девушку задуматься о том, а сколько вообще прошло времени с тех пор, как она что-то замечала?

Посмотрев на сидевшего рядом с ней Безе, у которого на лице застыло выражение полного безразличия к происходящему, Лида поняла, что была не одинока в своем состоянии.

Впрочем, с завершением церемонии, и гостей уже мало интересовали новобрачные. Они были погружены в собственные разговоры, в решение каких-то своих вопросов, налаживанием связей. Для них свадьба Лиды и Безе стала не более чем поводом собраться во дворце и встретиться с теми, с кем в обычное время для встречи требовалось найти предлог, заинтересовать во встрече.

А иногда, возможно, и выпросить ее.

В этом Птифур и те, кто в нем жил, мало чем отличались от людей и мира по другую сторону покровительских дверей.

Лида поерзала на троне. Она устала. Ей не хватало свежего воздуха. Жесткий корсет был туго завязан и сдавливал грудную клетку, не давая Лиде, как следует вздохнуть.

Фисташка, стоявшая позади ее трона, заметив попытки Лиды размять пятую точку, учтиво прокашлялась.

«Зануда», — пробухтела Лида в мыслях.

И улыбнулась.

Все это уже с ней происходило. Не так давно.

— Твое настроение улучшилось, Лидия? — спросил Безе, не сводя пристального взгляда с гостей. — Наконец-то ты улыбнулась.

Улыбка на ее лице стала еще шире, ей надоело сидеть молча.

— Могу ли я быть откровенна с Вами?

Безе кивнул.

— Я бы с радостью отсюда сбежала, — призналась Лида. — Если вскоре мне надоест здесь сидеть, и я попытаюсь ускользнуть из тронного зала, Вы бы сбежали со мной?

— Всенепременно, — сказал Безе, ни секунды не мешкая с ответом. — Но в прошлый раз из-за моего побега начались большие неприятности. Поэтому, к сожалению, на этот раз мне придется досидеть до конца мероприятия.

— Да, неудачно тогда все вышло.

Безе не то хмыкнул, не то все же улыбнулся. И пристально вгляделся в зал. Найдя знакомую фигуру, одиноко стоящую поодаль ото всех, он спросил:

— Вы же поговорили?

Лида проследила за его взглядом и, слегка зардевшись, кивнула.

Максим, подпирая спиной стенку, излучал волны недружелюбия по отношению ко всем, кто врывался в его личное пространство. Будь то достопочтенный птифурец, нечаянно шагнувший в его сторону с желанием начать увлекательную беседу, или яркая барышня, лелеющая надежду на флирт или танец, всех их ждал полный пренебрежения взгляд.

Лиде бы было в пору заревновать — такие красавицы к нему подходили. Но их тонченные фигуры быстро исчезали, и Максим вновь оставался один.

— Так и знала, что это Вы его ко мне подослали.

— Я никого не подсылал. Просто не знал, как заставить его признаться, поэтому решил подвести разговор к тому, что свадебная церемония завершится нашим с тобой поцелуем. Признаться, начал я издалека, чтобы он не сбежал от нашего разговора раньше времени.