— Я словно на съемочной площадке очутилась, — подперев рукой щеку, блаженно выдохнула Маня. — И ты, зная о таком мире, ничего мне не рассказывала?.. Как же завидно!..

Цитрон ей определенно нравился. И Лиде тоже. Но, в отличие от подруги, ее голову занимали не только мысли о красоте княжества, но и о том, что им делать дальше. К сожалению, попасть в Цитрон было куда проще, чем выдать себя здесь за своих.

— Даже будь у нас платья из дворцовой гардеробной, мы бы все равно выделялись на фоне цитронийцев, — сказала Лида, приглаживая выкрашенные волосы.

Ни у кого из тех, кто прогуливался внизу по улице, не было таких ярких, как у них с Мариной волос. Желтые и оранжевые, зеленые и красноватые, у кого-то чуть ярче и насыщенней, у кого-то чуть тусклее, но никаких розовых или голубых, фиолетовых или бирюзовых.

— Вы правы, госпожа Лидия, — донесся голос Лайм из спальни, — но думаю, я смогу решить эту небольшую проблему.

— Да, и как?..

Скрипнула дверь. Лайм вышла из спальни и у девушек появилась возможность увидеть покровителя семьи Кислых во всей ее красе.

Роста в Лайм было немного, она была ниже и Лиды и Марины, из-за хрупкой фигуры цитронийка казалась сущим подростком, хотя определенно была старше своих гостей. Волосы она собрала, как могла, заколов чересчур короткие пряди какими-то заколками-невидимками, и накрыла свою макушку изящной шляпкой благородного изумрудного цвета. Плотная ткань платья обтягивала руки и туловище, чуть свободнее провисая в юбке до пола. Лайм выглядела строго, хотя лицо ее полыхало в смущенных красках.

— Прошу, не смотрите на меня так пристально, — зардевшись, попросила Лайм, теребя подол своего платья.— Это плохой тон. Так в Цитроне не принято.

— Ты словно куколка, — проигнорировав ее просьбу, произнесла Марина. — А на меня такое платье найдется?

— К с-сожалению, — начала Лайм, но увидев понурившиеся плечи девушки, залепетала извинения: — Нет-нет, госпожа Марина!.. Это не то, о чем Вы подумали! Ваши формы так обаятельны, с одеждой не возникнет проблем, просто!.. Просто!..

Лайм старалась подобрать слова, ее лицо становилось все пунцовей, а белоснежная кожа на шее от волнения цитронийки покрылась красными пятнами.

— Просто это я слишком маленькая! — выпалила Лайм, тяжело задышав. — Я такая невысокая и худая… Я даже корсет внахлест завязываю, потому что ему нечего обтягивать!.. Я… Я…

Подобрать нужные слова у нее никак не получалось. Марина переглянулась с Лидой и чуть слышно захихикала.

— Лайм, выдохни, — улыбаясь, произнесла Лида. — Разумеется у тебя нет платьев нашего размера, ведь это твои платья, а мы все разные. Но…

Лида взглянула в окно и закусила губу. Все же они будут выделяться.

— Но сможешь ли ты достать нам одежду?

Она решила, что яркий цвет волос можно будет скрыть под шляпой.

Лайм не задумываясь, кивнула.

— В нескольких кварталах отсюда есть ателье. Оно очень знаменито среди цитронийских модниц!

— В Цитроне есть модницы? — тут же спросила Лида. — Я думала, цитронийцы сутки напролет читают книги.

Лайм улыбнулась, все ее смущение куда-то испарилось, но в ее улыбке отчетливо читалось легкое раздражение. Наверное, ее утомляли подобные стереотипы.

— Это ателье принадлежит одной знаменитой даме, она, к слову сказать, макадамийка, но живет в Марципане. Многие желают обзавестись ее нарядами и готовы платить за ее костюмы баснословные деньги.

— Она поможет нам? — спросила Марина, но ее взгляд был обращен к Лиде. — Разве можно кому-то говорить о тебе?

— Нежелательно, конечно, но вопрос в другом… Поможет ли нам эта дама, не зная, кто мы такие?

Лайм уверила Лиду, что поможет. Найдя для девушек плащи-накидки, она в очередной раз убедилась в том, что ее одежда гостям не подходила. Лиде плащ был выше лодыжек ладони на три-четыре, а Марине ко всему этому еще и не сошелся в груди. Но со своей задачей плащи кое-как справились — скрыли от посторонних взглядов джинсы и футболки девушек.

Когда они вышли на улицу, воздух был прогрет обеденным солнцем. Город за пределами двора шумел, но Лайм, несмотря на разочарованные вздохи Марины, настоятельно рекомендовала Лиде прислушаться к ее советам и срезать путь до ателье по неприметным улочкам.

— Так безопаснее.

Марина от досады негромко выдохнула.

— А я так хотела посмотреть на город…

— Посмотрите, госпожа Марина. Обязательно посмотрите. Но для начала нужно решить вопрос с одеждой. А с этим нам может помочь только Танжело.

— Танжело? — переспросила Лида. — Это твоя?.. Твой… Даже не знаю мужское это имя или женское?..

— Танжело — мой друг, — с теплотой в голосе сказала Лайм. — А имя может принадлежать как мужчинам, так и женщинам. У людей ведь тоже есть такие имена?

— Ага, есть, — протянула Маня, разглядывая невысокие жилые здания, в стенах которых прятались такие же, как и у Лайм, квартиры. — Слушай, а на чем машины ездят? На бензине?

Лайм напряглась, задумываясь над ответом.

— Ты не знаешь?

— Мне жаль, но ответа на Ваш вопрос, госпожа Марина, я и в самом деле не знаю. Эти, как Вы выразились, «машины», у нас называют пока что просто «механизмы». Те, что вы видели на улицах — прототипы, которых нигде пока что нет. Так же могу заявить, что Цитрон — промышленная страна, благодаря которой в скором времени весь Птифур сможет пользоваться благами технологий, — с гордостью произнесла цитронийка. — Лучшие умы Цитрона день и ночь пытаются повторить успехи людей в автомобильной и иной промышленности, и, хочу сказать, им это удается.

— Да, мы видели, — согласилась с ней Лида.

Ведь о каретах без лошадей в Марципане и знать не знали. Лида не без оснований верила, что подобные «чудеса» Птифуру недоступны. А оказывается, сладкий мир тоже развивался.

— Так как это только разработки, — продолжала Лайм, — то мы мало что знаем об их секретах, но для того чтоб понять, приживутся механизмы или нет, было решено внедрить несколько экземпляров в повседневную жизнь горожан и посмотреть, что из этого выйдет. Насколько мне известно, все довольны.

Один маленький дворик сменялся другим, абсолютно точно таким же. В какой-то момент и Лида, и Марина подумали — заблудились. Но Лайм уверенно шла впереди них, попутно рассказывая о своей стране и ее вкладе в развитие всего Птифура.

В голосе цитронийки периодически проскальзывали самодовольные нотки. Она гордилась своей родиной, хоть из-за воспитания и пыталась эту гордость спрятать.

— Вот, пришли, — сказала она, первой выйдя из переулка на широкую улицу.

Лида и Марина оказались рядом с ней через секунду.

— Прошу, госпожа Лидия, госпожа Марина, не глазейте по сторонам!.. — пискнула Лайм переходя с одной стороны улицы на другую. — Цитронийцы так себя не ведут!..

— А мы не цитронийцы, — прошептала Марина, чувствуя, как затекает шея из-за закинутой назад головы. — Как же красиво.

— Согласна, — кивнула Лида, вчитываясь в приколоченную над шикарной, по-другому сказать нельзя, двери вывеску.

Резная поверхность пестрила узорами, по бокам от двери в высоту двух метров поблескивали на солнце витрины. За чистыми, идеально протертыми стеклами красовались на манекенах «странные», как выразилась Марина костюмы.

— А разве женщины в этом мире носят брюки? — шепотом спросила Маня у Лиды, отстав от Лайм на пару шагов. — Куда она нас привела?

Лида пожала плечами.

Куда бы Лайм их не привела, в этом месте им должны были помочь. А если по каким-то причинам не захотят, Лида напомнит цитронийцам о том, что королевские указы надо исполнять. Даже если это указ королевы-чужестранки. Да еще и номинальной.

Деревянные половицы скрипнули под тяжестью шагов вошедших в ателье гостей, на двери звонко брякнул колокольчик. Внутри витал аромат сладостной кислинки, обычно так пахли лимонные леденцы в вазочках у бабушек. Этакие монпансье, настолько засахаренные, что находясь во рту у ребенка, они безжалостно царапают ему неба, пока он или она пытаются рассосать сладость.