Но его слова возымели обратный эффект.

Вместо того чтобы успокоиться, Марина лишь сильнее задрожала.

— Значит… я могу… больше никогда не увидеть родителей?.. — На ее глазах навернулись слезы, и чувства, которые она старательно скрывала, вырвались наружу. — Я никогда не вернусь домой⁈

Кажется, Максим цокнул языком. Принц Безе от легкого испуга отступил на шаг назад, не зная, что предпринять, чтобы сгладить свою оплошность. И лишь Лида в несколько широких шагов, преодолев расстояние между собой и подругой, крепко обняла Маню.

— Прости меня, — проговорила она. — Мне правда очень жаль…

Лида знала, чтобы ни случилось, Марина никогда не будет злиться на нее или в чем-то обвинять. Не в том была ее природа. И от этого на сердце у девушки становилось лишь больнее.

Лида совершила ужасную ошибку, а Марина даже не могла как следует на нее разозлиться.

Вскоре за Мариной пришел Зефир.

На этом ее путешествие в Птифур закончилось и Лиде хотелось надеяться, что самое страшное, что ждало Маню, это рассерженные родители, которые беспокоились о ней последние несколько дней, не зная, куда запропастилась их дочь.

Если же Марина не сможет жить в мире людей, Лида этого себе никогда не простит.

С тех пор, как Марина вернулась в мир людей, прошло несколько спокойных дней. Со слов Зефира, ее возвращение прошло вполне благополучно. Родители Маринки, конечно же, переживали за нее, но Татьяна — мама Лиды, заблаговременно сообщила им — и спасибо ее дару убеждения — что Марина никуда не пропадала, а просто отправилась вместе с Лидой к ее бабушке, помочь со сбором клубники. А связь, как известно, в деревнях такая, что ее и вовсе нет. И в доказательство использования честного подросткового труда и отдыха на свежем воздухе, Марину вручили в объятия родителей с тремя литровыми банками варенья и корзиной свежих ягод.

На том и разошлись.

И вот, спустя несколько дней, никаких негативных последствий в организме Марины так и не проявилось. В связи с чем, старшие Воздушные могли облегченно выдохнуть, но все же еще некоторое время приглядывать за подругой дочери. И в случае необходимости сообщить о произошедших изменениях в Баттенберг, в котором во всю готовились к приближающемуся торжеству.

— Если я не ошибаюсь, Ее Величество говорила, что не собирается устраивать масштабный праздник, — не то недовольно, не то все же восторженно, произнесла Лида, разглядывая десятки метров белоснежных ажурных тюлей, которые слуги развешивали по карнизам высоких дворцовых окон. — Мне кажется, или у нас с ней разные представления о масштабности?

Пастила, сопровождавшая Лиду, улыбнулась.

— Тебе не кажется, — сказала она. — Для Ее Величества приготовления к вашей с Его Высочеством свадьбе и в самом деле не столь масштабны, как если бы…

Она резко замолчала. И даже виновато сжала губы, коря себя за свой же длинный язык. Но Лида и не думала обижаться, она прекрасно все понимала.

«Подготовка к этой свадьбе не столь масштабна, как если бы ее сын женился по любви», — додумала Лида про себя.

А вслух произнесла следующее.

— Ты неправильно меня поняла. — Лида сделала глубокий вдох, будто в легких не хватало воздуха. — Посмотри на все это!.. То, что Ее Величеству кажется «немасштабным» я оцениваю как что-то чертовски масштабное!..

— Вот как? — фрейлина озадаченно моргнула.

Затем огляделась, словно впервые замечая творившуюся во дворце суету, и понимающе закивала головой.

Слуги носились по дворцовым коридорам с десятком поручений, одно важнее другого. Сотни глазурных ваз ожидали, когда их расставят по всему дворцу, в каждую комнату, в каждый угол. Снаружи, в саду, не менее занятые слуги расставляли мебель — белоснежные столы и стулья — растягивали цветочно-ленточные гирлянды от одного вбитого в землю колышка до другого, сверялись со списками гостей и подсчитывали, для всех ли хватало места?

Свадьба Лиды и принца Безе была назначена на полдень через несколько дней, когда, по подсчетам королевы Ваниль, все гости получат приглашения, а все приготовления будут завершены. Сейчас же Лида вместе с Пастилой направлялась в одну из десятков дворцовых комнат, где Лида должна была примерить несколько предложенных ей на выбор свадебных платьев.

Девушка надеялась, что в примерках будет принимать участие и знакомая ей макадамийка, и в своих ожиданиях она не обманулась.

Госпожа Арахис, стоило только Лиде войти в комнату, растянула свои полные губы в широкой улыбке, обнажая ряд белых крупных зубов. Помимо радости в глазах женщины на миг мелькнули и блики облегчения. Словно она до последнего не верила, что Лида добралась до Баттенберга в целости и сохранности.

— Вот мы снова и встретились, Ваше Величество.

Макадамийка поклонилась Лиде. Вокруг нее повсюду были разбросаны ткани, а со спинок стульев бережно свисало несколько белоснежных платьев.

— При нашей прошлой встрече, — начала Арахис, — я сняла с Вас мерки, Ваше Величество. Поэтому, как только получила известие о грядущей свадьбе, смогла подготовить несколько вариантов платьев. Все они еще незакончены, поэтому сегодня мы выберем то, которое придется Вам по сердцу, и после добавим акценты и детали. Предлагаю начинать, чтобы не тратить столь драгоценное для каждого из нас время.

Про таких как Арахис люди бы сказали, что она — человек дела.

Не тратя времени на разговоры, макадамийка принялась за работу, и вскоре Лида была облачена в первое платье, при одном только взгляде на которое становилось дурно от его красоты.

«Даже обидно как-то, что госпожа Арахис не может свою одежду через интернет продавать», — подумала Лида, разглядывая в зеркале свое отражение.

Белоснежное платье искрилось от россыпи граненых камешков, пришитых по всему пышному подолу. Тугой корсет был перевязан атласными лентами, глубокий вырез обрамляли жемчужные бусины. Лида была готова отказаться от остальных примерок и завершить свой выбор на этом безусловном фаворите ее девчачьего сердца. Но понимая, сколько труда Арахис вложила в остальные платья, Лида убедила себя, что трудности ей нипочем, и до самого вечера она повторяла про себя это убеждение, словно мантру.

Когда в двери ее спальни постучали, Лида на секунду даже испугалась. Время уже было поздним, она готовилась ко сну. И никто в здравом уме не стал бы ее тревожить. Разве что дело было безотлагательным и требовало ее прямого участия для решения какого-то важного вопроса. Что, впрочем, было маловероятным. Поэтому соскочив с кровати, Лида затаила дыхание, прислушалась, и с осторожностью направилась к двери.

На ней была лишь ее ночнушка — длинное платье кремового оттенка, с рюшками и ленточками. В мире людей она бы с легкостью прошлась в таком платье в людном месте, будь то парк или торговый центр, но для Птифура подобная одежда была чем-то вроде нижнего белья, смотреть на которое посторонним было просто непозволительно.

Поэтому Лиде пришлось накинуть на себя накидку из шерсти и плотно укутаться.

Когда в ее двери вновь постучали, Лида уже проворачивала ручку, чтобы впустить позднего гостя в комнату, но увидев на пороге принца Безе, так и замерла, разглядывая фигуру принца в образовавшуюся щелку.

— Ваше Высочество?.. Что Вы здесь делаете?

Принц Безе выглядел не менее растерянным, чем сама Лида.

Воровато оглядываясь по сторонам, он тихим голосом затараторил:

— Пришел поговорить… если, разрешишь войти. Будет плохо, если кто-то заметит меня здесь.

Лида открыла двери шире, согласившись с его словами, и пропустила принца в комнату. Для надежности, она выглянула в коридор. И, убедившись, что никого поблизости не было, поспешила запереться изнутри, и обернулась к принцу.

Тот несмело топтался на месте.

Возможно, он нервничал. А может, уже жалел о том, что пришел так поздно. Но в любом случае Лида была готова его выслушать, ведь вряд ли разговор, из-за которого принц пришел, был обычной болтовней.