— Да что с вами не так! — возмутился он. — Леди себя так не ведут!

— А я не леди, — сквозь зубы проговорила Марина. — Я старшеклассница!

И пнула стражника каблуком своих туфель, попав ему в коленку.

Стражник взвыл от боли, отпустив её руки, и Марина, воспользовавшись этим, быстро поднялась на ноги, ещё раз хорошенько заехав мужчине кулаком в нос. Стражник, не понимая, что произошло, осел на землю, часто моргая и пытаясь сфокусировать размыленный взгляд на носках своих сапог. Из его ноздри хлынула кровь.

— Эй! Да ты!.. Мы стражники великого князя!..

Лида, воспользовавшись моментом, наконец, смогла извернуться и поцарапать удерживавшего её мужчину ногтями по щеке. На его чуть смуглой коже сразу же проявились красные полоски, но он так и не разжал своих пальцев.

— Если ты стражник, — угрожающе прошипела Марина, подбирая руками разорванный подол своего платья, — то как ты обращаешься с королевой⁈

Она побежала на обидчика Лиды и завалила его вместе с подругой.

— Бежим!

Марина помогла Лиде подняться, но мужчина мёртвой хваткой теперь вцепился в Лидино платье и не собирался отпускать свой трофей. К этому моменту второй стражник начинал приходить в себя, и Марина, испугавшись расправы за свой поступок, поступила так, как в другой ситуации никогда бы не поступила. Зажмурившись, чтобы не видеть того, что делает, она с размаху ударила державшего Лиду стражника по лицу подошвой своей туфли.

Мужчина завалился на бок.

Лида удивлённо смотрела на подругу.

— Ого, — только и смогла выдохнуть она.

— Потом поблагодаришь, — чуть надменно произнесла Маня, довольная собой. — А теперь побежали. Мне теперь до чёртиков страшно!..

И они побежали, вновь плутая в лабиринте проулков.

Через какое-то время они заметили впереди просвет, словно сотни софитов со сцены светили белым светом в небольшой проём.

— Там наверняка улица, — сказала Лида, крепче сжав ладонь Марины в своей. — Маня, давай, ещё немного осталось и мы выберемся отсюда.

Будто открыв второе дыхание, Лида ускорила шаг, и Мане ничего не оставалось, как последовать за ней, придерживаясь её темпа. Но стоило им только выйти из проулка, как обе растерялись и встали как вкопанные. Вокруг них бурлила жизнь!

Им всё-таки удалось отыскать рыночную площадь, где крутились, расставляя свои палатки, торговцы. Яркие шатры, звон металлических балок, рваные перекрикивания. Город, проснувшись, оживал, а Лида и Марина, переглянувшись, решили затеряться в толпе.

Лида опасливо обернулась назад. Стражники их не преследовали, но на сердце всё ещё было тревожно.

— И у кого здесь искать помощи?

Лида огляделась.

Она видела и торговцев-цитронийцев, и торговцев-иргийцев. И к последним Лида испытывала куда большую симпатию.

Решив искать помощь именно у цитронийцев, она не заметила, как на рыночную площадь, въехала, кряхтя мотором, карета без лошадей. Вышедший из неё мужчина тут же привлёк всеобщее внимание.

— Уважаемые господа, — громко произнёс он, — я бы попросил вас уделить мне минуту своего внимания!

Лида и Марина притаились у яркой палатки, внутри которой, ориентируясь на лежавший в деревянных ящиках товар, торговали фруктамии овощами.

На площади стало тихо. Будто по команде все торговцы отложили свои дела и толпой двинулись к карете, намереваясь узнать, по какому поводу их отвлекли от работы.

— Благодарю! — вновь сказал мужчина и, демонстративно прокашлявшись, выпрямился, словно по струнке, готовясь говорить. — Как многие из вас знают, в нашем городе прячется опасная преступница!

Лида про себя чертыхнулась. Ведь этой преступницей была она.

— Я взываю к вашей чести, господа! Если вы видели ту, что обманом заполучила корону и трон Великого Марципана, немедленно сообщите об этом!

«Какая неслыханная наглость!» — хотелось крикнуть Лиде.

Корону Великого Марципана она заполучила в честной борьбе и, в отличие от некоторых своих соперников, совершенно не жаждала власти.

— Вы будете щедро вознаграждены за помощь!

«Ещё и народ подкупают».

— Те же, кто окажет преступнице помощь, будут наказаны за измену! — напоследок предупредил цитрониец, скрываясь обратно в карете.

Извозчик крутанул руль, и цитронийский каретомобиль, как его про себя окрестила Маня, сдвинулся с места, укатывая прочь.

Жизнь после этого на рыночной площади вернулась к прежнему ритму.

— Ну, отлично!.. Теперь нам точно никто не поможет, — сказала Марина, обессиленно усевшись на всё ещё холодную с ночи брусчатку, подобрав под себя юбку платья. — Что будем делать?

Лида не знала, что им теперь делать. Заметив, что Маня поникла духом, она решила убедить её в том, что хорошая идея вот-вот придёт ей в голову. Нужно было только хорошо подумать. Ведь до последнего удача была на их стороне. И стоило только Лиде собраться с мыслями и произнести для Марины подбадривающие слова, как кто-то подкрался к ней с сзади и, накрыв ладонью её рот.

Лида глухо взвизгнула, пытаясь оттянуть чужие пальцы от своих губ, но услышав над ухом тихое «Не кричи», сразу же успокоилась, узнав голос.

— Благодарим Вас за выбор компании «Двери путешествиям не помеха!». Надеемся, что в следующий раз Вы так же воспользуетесь нашими дверьми для пересечения границ. Хорошего Вам дня.

Максим проигнорировал приветствие цитронийца и прошел мимо него, спеша поскорее оказаться на улице. Как Трюфель и предупреждал его, путешествия через общественные двери имели как свои преимущества, так и свои недостатки, одним из которых для большинства путешественников являлась мучительная тошнота. А вторым — безбожно высокие цены.

Максим вышел наружу и несколько раз вдохнул полной грудью, пока не почувствовал, что его легкие больше не сдавливало в невидимых тисках. Он огляделся по сторонам и вернулся обратно к двери небольшого салона со стеклянными витринами, стекла которого пестрили рекламными надписями: «Всего лишь сто пятьдесят цитронов и Вы окажетесь на берегах Козинака!», «Каких-то двести семьдесят пять цитронов и для Вас откроется дверь в прохладу Фалуде!», «Выгодное предложение! Путешествие на двоих в Баттенберг всего лишь за девяносто девять цитронов! Спешите!». И все в таком роде.

И гением быть не нужно, чтобы начать разбираться в денежных наименованиях Птифура. Цитрон в Цитроне был равен марципану в Марципане, так же как марципан был равен макадамии в Макадамии. В Ирге не было собственных денег. В торговле между собой иргийцы использовали бартерную систему, а за пределами царства принимали к оплате любые монеты.

Максим знал, что самым высоким жалованием при дворе в Марципане было сто двадцать марципанов, а обычные марципанцы получали намного меньше. Поэтому расценки в «Двери путешествиям не помеха!» казались ему настоящим грабежом средь белого дня.

— Вы слышали, что за страсти творятся в городе?

Максим прислушался к разговору остановившихся неподалеку от него цитрониек и чтобы не привлекать к себе внимание, постарался сделать вид, будто его очень заинтересовала реклама на витринах.

— Да-да, слышала. Муж рассказал об этом, как только вернулся с утренней прогулки. Поверить не могу, что подобное происходит у нас на глазах.

— И как только чувствовать себя в безопасности в нашем прекрасном городе? Все эти стражники… если честно, то их присутствие на улицах пугает больше, чем мысль о том, что королева Лидия тоже где-то здесь.

От прозвучавшего из уст женщины имени у Максима сжалось сердце.

Значит, они не ошиблись, Лида и правда была здесь.

Когда они вернулись в Козинак, чтобы рассказать всем о случившемся, оказалось, что макадамийцы уже были в курсе. Правители Цитрона не поленились и разослали во все страны послания о том, что Лида и Кизил обвиняются ими в измене мирового масштаба и что в скором времени они созовут суд аристократов, чтобы решить судьбу королевы Марципана и царя Ирги. Единственное, о чем никто не знал, так это о том, что Зефира арестовали в Цедре и куда-то увезли.