Пастила передала Лиде коробочку и быстро объяснила Трюфелю и Максиму, что незадолго до них с поздравлениями к Лиде явилась девушка по имени Рибес, доверенное лицо герцога Джелато.

— Женщина? — удивился Трюфель. — Да еще и иргийка?

Покровитель Горького покачал головой, но больше вслух ничего не сказал.

— Что тебе подарил герцог? — спросил Максим.

Он подошел к Лиде, и встал к ней настолько близко, что только она и смогла расслышать его шепот:

— Ты очень красивая.

И Лида вновь раскраснелась, а Максим на это лишь ухмыльнулся.

Возможно, ему понравилось вгонять Лиду в краску.

— Не знаю, — ответила она так же тихо, потому что чувствовала, что голос ее подведет. — Сейчас посмотрим.

Она потрясла коробочку, внутри нее что-то зашумело.

Открыв крышку, и Лида и Максим переглянулись.

— Это же?..

Заглянув в содержимое подарка, Трюфель уверенно объявил:

— Это какао-бобы.

— Из плода шоколадного дерева, — сказала Лида.

— Засушенные, — добавила Пастила. — Что это значит?

— Какое-то послание, — произнес Максим. — Но какое?

В груди у Лиды начал расползаться неприятный холодок.

А вот теперь Лида нервничала.

Да так сильно, что ей казалось, будто весь дворец слышит, как у нее зуб на зуб не попадает. Из-за слабости в ногах хотелось присесть где-нибудь в тихом уголочке, а из-за того, что скрутило живот, и вовсе сказать всем, что свадьба отменятся! Переносится на другой день. Или месяц. А может даже и на другой год.

Вот ворваться бы сейчас в тронный зал, думала Лида, где уже полно гостей, снять эту красивую ажурную фату, бросить ее на пол перед всеми и заявить, вздернув к высоким потолкам подбородок: «Не хочу жениться!», и гордо удалиться.

Но на подобную выходку у Лиды не хватило бы смелости. Да и совесть бы не позволила поступить так с теми, кто эту свадьбу организовывал и помогал с ее подготовкой. Служанки, которых Лида даже успела запомнить и выучить их имена, чуть ли не пищали от восторга, когда узнали, что вскоре принц Безе вернется во дворец в качестве жениха нынешней королевы. Отчасти это было обидно, так сильно они желали видеть Безе на троне королем.

С другой же стороны, рассуждала Лида, уж пусть лучше Безе станет королем, а ее статус королевы как-нибудь сам собой аннулируется и она заживет своей привычной жизнью. Вернется в свой мир, будет помогать родителям в пекарне. Прожжет летние деньки на полную катушку, а с сентября, честное слово, начнет готовиться к экзаменам.

Но однажды став королевой, так просто короны не лишиться.

«А может, — вдруг подумала Лида, — стоило просто отречься от престола в пользу истинного наследника короны Марципана?»

И никаких проблем. Все, кроме Джелато, довольны.

Но раз никто не предложил такого варианта, значит, его просто не существовало.

Лида от безысходности своего положения горестно вздохнула. Что Зефир, стоявший рядом с ней, неправильно расценил и ободряюще сжал ее руку выше локтя.

— Все пройдет как надо, — пообещал он.

Хотя нервничал Зефир сильнее, чем подопечная, и скрывал это настолько плохо, что сама Лида заулыбалась и ткнула покровителя в бок:

— Эй, это же меня за принца выдают, а не тебя. Так что не нервничай.

Зефир поморщился от странного сравнения, и покачал головой.

— Ты в своем репертуаре. Но признай, мы оба нервничаем.

Лида с этим согласилась.

Находясь в статусе королевы Марципана, она была лишена возможности идти к алтарю под руку с отцом или с Зефиром. Весь путь от дверей тронного зала до места, на котором она и принц Безе дадут друг другу клятвы вечной верности, ей предстояло пройти самой, лишь в компании своих молчаливых фрейлин, толка от которых в этот момент будет немного.

Даже Пастила, которая будет идти позади, не сможет поддержать ее ни словом, ни даже легким прикосновением.

— Рыцари Макадамии повсюду, — продолжил Зефир диалог, стараясь отвлечь и себя, и Лиду от события, которое вот-вот произойдет. — Дворец под их защитой, так что беспокоиться не о чем.

Лида верила макадамийским рыцарям, и все же…

— Это даже как-то обидно, — сказала она, — что для охраны дворца мы привлекли макадамийцев.

— В этом деле им нет равных, — сказал Зефир, нисколько не беспокоясь по этому поводу. — У макадамийцев служба в крови, все-таки портовая страна.

— А Фундук и Фисташка? — поинтересовалась Лида о знакомых ей рыцарях. — Они здесь?

— Фисташка здесь. Сама вызвалась.

— Сама?

Зефир усмехнулся.

— Не знаю, как ты это делаешь, но другие к тебе тянутся. Фисташка первой вызвалась охранять тебя. Видимо, ты произвела на нее большое впечатление во время турнира. Да и после него тоже.

У Лиды от этой информации даже как-то потеплело на сердце.

Может Фисташка и строила из себя саму серьезность, приверженицу правил и порядка, в душе она была очень милой и верной девушкой.

А тем временем Зефир продолжил.

— Мы с родителями будем в первом ряду, рядом с Их Величествами. Сама церемония быстро пройдет, а праздник будет продолжаться до поздней ночи, пока гостям не намекнут, что пора и по домам расходиться.

— Надеюсь, им намекнут об этом как можно раньше, — произнесла Лида, стараясь почесать кожу через корсет. — До чего же неудобно…

— Зато очень красиво.

— Считаешь меня красивой?

Лида заговорщицки улыбнулась.

— Всегда.

— Из-за платья?

— Ты красива сама по себе, — произнес Зефир, слегка потрепав Лиду за щеку. — И с каждым годом будешь становиться только краше.

— Я знаю, — Лида самодовольно пожала плечами.

А после сцепила руки на талии покровителя и крепко прижалась к его груди. Сердце у Зефира стучало медленно и успокаивающе. От него исходил родной, знакомый с детства запах, которым Лида наслаждалась, забывая о подарке герцога Джелато. Неприятный холодок, зародившийся в ней, в объятиях Зефира начинал отступать, дав место столь необходимому ей теплу.

Она старалась не думать о Паше, но образ юноши намертво засел в ее голове. И Лида еще сильнее прижалась к покровителю, в надежде, что пусть и ненадолго, но ему удастся отогнать от нее все тревоги.

— Я буду рядом, Лида, — прошептал Зефир, поцеловав подопечную в висок, — я никому не дам тебя в обиду.

Двери открылись перед Лидой без скрипа.

Как по команде гости повернули головы в ее сторону и сотни пар глаз устремились на королеву Марципана, из последних сил старавшуюся не дрожать. Заиграла музыка. Не Мендельсон, столь привычный человеческому слуху, а что-то иное, родное этому миру. Тихая и плавная музыка, тягучая как мед, который пытаешься достать из банки.

Лида была благодарна госпоже Арахис за фату. Благодаря этому атрибуту свадебного костюма, ее лицо было скрыто от посторонних взглядов, и она могла со спокойным сердцем краснеть, шептать себе успокаивающие слова и жмуриться от страха. Все равно никто не смог бы этого увидеть.

— Ваше Величество, пора, — прошептала стоявшая позади Лиды Пастила.

Сделать первый шаг оказалось труднее всего, ноги у Лиды задеревенели, а подошвы красивых туфель буквально прилипли к полу. Музыка играла и играла, гости празднества смотрели на нее во все глаза. Кто-то начал шептаться, и для Лиды это стало сигналом к действию. Она выпрямилась, отведя назад плечи, вздернула вверх нос, хотя под фатой этого никто не заметил, и пошла к алтарю, у которого ее уже дожидался принц Безе.

Безе, как и сама Лида, был одет во все белое. И в своем свадебном костюме был так обворожителен и красив, что залюбовавшись им, Лида запуталась в ногах и пышных юбках своего платья. Лишь чудом ей удалось не упасть.

Запнувшись о ворсистый ковер пломбирного оттенка, она смогла удержать равновесие, но сбилась с ритма звучавшей в тронном зале музыки. Этот легкий конфуз породил тихие смешки, и лицо у Лиды запылало красками спелых южных помидор. К глазам подступили слезы.