— Ваши мысли опасны, Ваше Величество, — предостерегла ее Арахис. — Они такой же яд, но вредят не окружающим, а Вам. Однажды эти мысли могут быть услышаны не в том месте и не в то время и тогда случится беда.

— Случится ли беда сейчас? Ваше ателье — то место или не то?

Арахис сдержала шумный выдох.

— Я слышала истории о Вас, — вдруг начала она, — гуляющие по дворцу. О том, как храбры Вы были во время турнира, и как болело Ваше сердце за Марципан, когда герцог Джелато свершил то, о чем ни мне, ни Вам лучше не говорить вслух.

На этих словах Лида окончательно убедилась в том, что госпожа Арахис им поможет.

— Во дворце я слышу о многом, и то многое произносится устами небезразличных мне особ. А раз они вверяют Вам свою веру, то и у меня нет причин сомневаться в Ваших намерениях.

Арахис встала, и теперь Лиде пришлось смотреть на нее снизу вверх.

— Ваше Величество, как Вы поклялись защищать Марципан, — опускаясь на одно колено, произнесла Арахис, — прошу, оберегайте так же и Макадамию. Если согласитесь, тогда и я поклянусь, что буду верна Вам так же, как верна многие годы правящей семье Макадамии.

Лайм подскочила с места. Марина последовала ее примеру.

— Госпожа Лидия!.. — воскликнула цитронийка, но Лида не позволила ей говорить.

— Я клянусь, — начала Лида, — как было до меня, как будет во время моего правления и как будет после него, Марципан и Макадамию ничто не разделит. Наши королевства навечно связаны прочными узами взаимного уважения. И когда бы, и кому бы из нас не потребовалась помощь, эта помощь будет оказана. Я клянусь, что никому и ничему не позволю навредить истинным правящим семьям и их подданным, госпожа Арахис. Вы можете быть уверены во мне и в моих мотивах, моя цель — благополучие всего Птифура. И если однажды мне придется сложить с себя полномочия королевы ради благополучия этого мира, я, не задумываясь, сделаю это.

Впервые в глазах Арахис при взгляде на Лиду мелькнула искра уважения.

— Я сделаю все, о чем Вы попросите, Ваше Величество. Можете на меня рассчитывать.

Лида подала Арахис руку, помогая ей подняться, и свою клятву они скрепили крепким рукопожатием.

За какой-то час ателье было перевернуто верх дном. Танжело только и успевал, что приносить девушкам, пришедшим с Лайм, новые наряды, которые госпожа Арахис в лучшем случае приказывала ему уносить «с глаз долой» в худшем — «сжечь и пепел закапать вдали от Цедры». Чем ей не угодили собственные творения, юноша не понимал, все платья были произведениями текстильного искусства! Все эти тесемки и рюши, складки на юбках, перья в шляпках — все было идеально! А госпоже Арахис не нравилось.

— Правильно подобранная одежда — залог успеха, — говорила она, пока Марина и Лида переодевались за ширмой. — Раз уж вы додумалась покрасить волосы в эти приторно-сладкие цвета, то придется подбирать вам соответствующие наряды.

— Но нам нужно сойти за цитрониек, — высунув из-за ширмы голову, произнесла Лида. Танжело, зардевшись, тут же отвернулся. — Иначе ничего не получится.

Ее фиолетовые пряди спадали с оголенных плеч, оттеняя и без того бледную кожу. Арахис позволила себе подметить тот факт, что цвета девушки подобрали отличные, но Цитрону совершенно не подходящие. О чем она не постеснялась сказать.

— Где вы видели цитрониек с волосами цвета сахарной ваты?

— Ну, а вдруг где-нибудь такие есть? — донесся из-за ширмы голос Марины.

Арахис покачала головой.

— Боюсь разочаровать тебя, мой сахарочек, но таких розововолосых цитронийцев не бывает.

— Ну, а вдруг? — не сдавалась Маня, пыхтя от утягивающего ее корсета. — Нельзя же говорить так уверенно, не будучи знакомым с каждым цитронийцем в Птифуре.

Лида слышала в словах подруги долю правды. И все же Арахис настаивала на своем.

— Это нонсенс.

Лида вернулась за ширму. Лайм затягивала на спине Марины шнурки корсета и игнорировала ее периодическое поскуливание. Непривыкшая к таким нарядам девушка была готова лезть на стены, лишь бы вырваться из стальных оков утягивающего ее фигуру пояса. Но Лида заранее предостерегла подругу от подобных выходок. Не по чужому опыту она знала, как местные девушки блюдут законы гардеробного этикета. Особенно такие девушки как Лайм и Ириска, по виду которых и не скажешь…

— Ай!.. Блин, Лида, корсеты — это не мое, — страдальчески изрекла Маня, подув на отросшую челку. — Без него никак нельзя? Я же задохнусь.

— Госпожа Марина, стойте ровнее и втяните живот, своим вертвлением Вы только все усложняете.

— И ты не задохнешься, — уверила Маню Лида, взглянув на свисающее с плечиков платье нежно-розового цвета, по стилю ничем не отличавшееся от платья Лайм. — Думаешь, нас пропустят в библиотеку Великого Цитрона?

— Нет, — ответила ей Лайм, делая последнюю затяжку и завязывая между собой кончики шнурков. Марина при этом издала короткий писк. — Вас туда проведут. Угли и Мандарин. Они наши с Танжело хорошие знакомые, им можно доверять.

«В самом ли деле можно?» — чувствуя неприятный зуд в груди, подумала Лида.

Странные какие-то эти знакомые, так кстати решившие заглянуть к Лайм в гости. Еще и рассказали ей о делегации из Марципана и Макадамии. И про Зефира ей рассказали. Откуда вообще цитронийцы, чуть ли не живущие в библиотеке Великого Цитрона и ничем кроме заумных книжек не интересующиеся знали о том, как выглядит покровитель взошедшей на престол Марципана королевы?

Лида ощутила сухость в горле.

И действительно, откуда знали?

— Во-от так, — промычала Маня, влезая в свое платье. — Лида, ну как? Это вроде по размеру.

У Мани была лишь одна проблема в подборе одежды — расходящиеся в районе груди блузки. Пуговицы наотрез отказывались сдерживать пышный бюст девушки. Если она покупала себе одежду меньшего размера, чтоб все было в облибку, то грудь приплюскивалась до неприглядного размера, а если Марина покупала одежду чуть большего размера, то одежда висела на ней бесформенным мешком. Среднего размера в их магазинах было не найти.

— Вот теперь, сахарок, ты похожа на настоящую леди, — заглянув за ширму, произнесла Арахис.

Наконец-то она осталась довольна выбором платья.

Марина покрутилась и разгладила ладонями складки на юбке, которые тут же появились вновь. Она действительно чувствовала себя комфортно, и даже туго затянутый корсет, после нескольких ее движений, казалось, начинал сливаться с кожей. Жесткая, как думала вначале Марина, ткань становилась мягче, словно подстраиваясь под нее.

— Ваше Величество, позвольте помочь Вам, — обратилась Арахис к Лиде, прикрывавшейся своим корсетом.

Она ждала Лайм, пока та не закончит с Мариной, но отказывать хозяйке ателье не видела смысла.

— У Вас такая гладкая кожа, Ваше Величество, — затягивая шнурки, произнесла Арахис. — И такая хрупкая фигура… Одежда Марципана подходит Вам как нельзя кстати, верно?

Лида кивнула. Ей действительно нравились ее платья. Однажды она даже подумала о том, что была рождена, чтобы носить такое. Но потом Лида влезла в джинсы и это наваждение прошло.

— Я восхищаюсь Вашей храбростью.

— Храбростью?

— Да, храбростью. Мало кто способен отправиться в неизведанные им места, чтобы спасти кого-то. Это самая настоящая храбрость, Ваше Величество.

«Или же глупость», — услышала Лида голос Максима.

И, пожалуй, впервые за последнее время она была с ним согласна.

— Разве я говорила о том, что хочу кого-то спасти? — спросила Лида, оборачиваясь к Арахис, когда та закончила завязывать ее корсет. — Не говорила же.

— Ваши мотивы и так понятны моему сердцу, Ваше Величество, — сказала госпожа Арахис, снимая с плечиков платье темно-фиолетового цвета. — А потому я восхищаюсь Вашей храбростью. Но так же я напугана тем, что эта храбрость кипит в столь юном сердечке, еще таком неокрепшем и наивном.

— Наивном?.. — вздернув бровь, удивилась девушка. — Я не столь наивна, как Вам могло показаться.