Арахис улыбнулась и помогла Лиде влезть в ее платье.

— Не столько наивны Вы, Ваше Величество, как Ваши мысли. И, к сожалению, это может навлечь беду не только на Вас, но и на тех, кто Вас окружает. Подумайте об их благополучии и не делайте того, в чем не уверены или сомневаетесь. Вы теперь не просто кондитер при дворе Их Величества королевы Ваниль и короля Миндаля, Вы — королева Марципана. И даже если Вам кажется, что все — спектакль, корона на Вашей голове есть, и власть в Ваших руках настоящая.

Этого Лида боялась больше всего. Власть в ее руках, корона на голове, статус и прочее, что прилагалось к трону, было настоящим. Она понимала, что от каждого ее действия зависит не только ее безопасность, но и безопасность всего королевства. Допускать оплошности было непозволительно, ошибаться тем более. Доверие? А что доверие? Кому она могла доверять? Зефиру с Пастилой, Трюфелю и Максиму. Королю с королевой, принцу Безе. Конечно же Ириске. А своим учителям? Господин Эклер и госпожа Мята казались ей хорошими марципанцами, честными и надежными. Но вдруг образы добросердечных учителей не более чем маски? Вдруг они заодно с Джелато? Кто-то же должен был помочь ему организовать похищение принца Безе. Не мог же он сделать все сам, без помощи кого-то из дворца.

А что насчет всех остальных? Те же макадамийцы, прославленные стражи покоя и порядка Птифура могли быть не настолько уж и порядочными. Вдруг королева Киндаль с мужем за спиной брата строила козни? Вдруг это она в сговоре с Джелато? Решила подвинуть братца с трона, похитив принца? Если так, то и Фисташке с Фундуком Лида тоже не могла доверять. Те были слишком преданы макадамийской короне.

А цитронийцы? Да, Лайм не в счет, но что насчет всех остальных?

Князь с княжной уж точно произвели на Лиду впечатление рассудительных правителей, обдумывавших все на десятки шагов вперед. Как спокойны они были на балу во время отравления! Немногие смогли сохранить хладнокровие. Даже Джелато, и тот сыграл растерянность и замешательство. А эти двое так сладко рассуждали и призывали к благоразумию, будто ничего не произошло. Да и эти странные друзья Лайм. Как она их там назвала? Кажется, Мандарин и Угли. Вот уж кто в этой истории действительно казался подозрительным. Оказались в нужном месте, в нужно время, с нужной информацией. Чудеса!

— Ваше Величество? — заметив у Лиды отсутствующий взгляд, окликнула ее Лайм. — Что-то не так? Корсет жмет?

— Нет, все нормально.

«Чем больше буду это обдумывать, тем глубже закопаюсь в своих подозрениях. От этого никому пользы не будет».

Из-за ширмы послышался голос Танжело. Юноша предложил гостям чай и пирожные, к которым они так и не притронулись, но Лида была вынуждена отказаться от чужого гостеприимства и радушия.

— Думаю, нам пора двигаться дальше, — произнесла она, обращаясь к Лайм. — Тебе еще назад возвращаться, а мне хочется как можно быстрее встретиться с Зефиром. Госпожа Арахис, я от всего сердца благодарю Вас за помощь.

— Это мой долг, Вам не за что меня благодарить, — улыбнувшись, отмахнулась от нее женщина. — Просто позвольте мне сшить для Вас платье, расскажите всему королевству, что Вашим портным была я, и мы будем в расчете.

На такие условия Лида с легкостью согласилась.

— Договорились.

Перешагивая разбросанные по полу платья, Лида и Марина вышли из-за ширмы. Следом за ними последовали и Лайм с Арахис.

— Ваше Величество, госпожа Марина, — восхитился их появлением Танжело, — вы обе так прекрасны в этих нарядах! Будто бы госпожа Арахис специально для вас их сшила.

— Действительно, — не сдерживая улыбку, пролепетала Маня, — ничего прекраснее я за всю жизнь не носила! Госпожа Арахис, в нашем мире Вы бы стали миллиардершей!

Арахис улыбнулась, но по ее глазам было понятно — она не знает, кто такая «миллиардерша».

— Благодарю. Мне лестно слышать похвалу от тех, кто искренен в своих словах. И мне жаль расставаться с вами так скоро, но я понимаю, что вы здесь не для осмотра достопримечательностей. Танжело, — обратилась Арахис к помощнику, — сопроводи девушек к библиотеке и убедись, что они доберутся до нее в целости и сохранности. А Вы, Ваше Величество…

Она направилась к столу. На нем лежало несколько шляпок, одна из которых явно была в комплекте с платьем Лиды.

— Я прошу Вас быть осторожнее, — достав из ящика вуаль, продолжила Арахис. — Кто-нибудь может узнать Вас. А Вам это ни к чему.

Через несколько минут новая шляпка для Лиды была готова.

— Я всегда гадала, как через это видят, — бормотала Лида, чуть приподнимая ткань, скрывавшее ее лицо. — Оказывается никак.

— Зато красиво, — отозвалась Марина.

Ей не терпелось выйти на улицу.

Попрощавшись с госпожой Арахис и ее ателье, Лида с остальными направилась к библиотеке, наконец-то позволив себе восхититься Цедрой — величайшим, по словам Лайм, городом всего Цитрона. Жизнь в городе бурлила, и никто — Лида много раз ловила себя на этой мысли — не обращал на них внимания. Покидая спальный, как ей думалось, район, на их пути встречались все более экстравагантные и яркие личности — Лайм назвала их переселенцами.

И прозвучало это как самое настоящее оскорбление.

— Приезжают в Цедру якобы учиться, а на деле не делают ничего, кроме как поддаются веселью, — сказал Танжело.

Даже в его голосе Лида с Мариной уловили знакомые им нотки пренебрежения. Пожалуй, как обе девушки решили, к приезжим отношение было одинаковым в любом мире. Особенно когда иммигранты только и делают, что «веселятся».

— Но на кого они здесь учатся? — спросила Лида, проводив взглядом компанию шумных марципанцев.

Танжело с Лайм переглянулись, будто Лида задала им вопрос, ответ на который всем с рождения известен.

— Как на кого, госпожа Лидия? — забыв в который раз об ее королевском статусе, удивилась Лайм. — На ключников, разумеется.

— На ключников? — переспросила Маня, оторвавшись от любования резного фонтана, вокруг которого толпились парочки. — Эта профессия у вас популярна?

— Это не те ключники, — сказала Лида, но в объяснения вдаваться не спешила. — Но я думала, что их не так много в Птифуре. И что тех, кто хочет ими стать, должны обучаться в Марципане.

Лида рассказала цитронийцам о Барбарисе и о его мечте.

— Барбарис хотел, чтобы его заметили в Марципане, потому что иргийцам трудно попасть в Цитрон, — сказала Лайм. — Наши народы немного… Как бы это лучше сказать?..

— Враждуют? — подсказала Марина.

— Нет-нет, ни в коем случае! — запротестовала девушка. — Ни о какой вражде и речи не идет, просто… Госпожа Лидия, Вы же знаете, что говорят о цитронийцах?

— Что вы очень умные и начитанные.

— А об иргийцах?

— Что они… очень энергичные и веселые, — подобрала описание для жителей Ирги Лида. — И все же я не совсем понимаю…

— Цитронийцы считают, — начал Танжело, — что иргийцы много времени тратят на пляски и песни, хотя могли потратить его на вещи более… важные и нужные.

— На чтение книг, например? — уловила его мысль Марина. — А они, значит, считают, что все цитронийцы — заумные зануды.

Такое описание их народа Танжело и Лайм не понравилось, но они ничего не сказали. Возможно, решив, что Марина так не со зла.

— Барбарису без поддержки в Цедру на обучение не попасть, — поняла Лида, ощутив всю ту несправедливость, которая была возложена на плечи Барбариса с самого его рождения.

Ну подумаешь, иргиец! Что это за клеймо такое? Почему иргиец не может любить книги, а цитрониец не может проводить свободное время за танцами?

— К сожалению, — произнесла Лайм, — такова действительность, госпожа Лидия. Чтобы выучиться на ключника, нужны связи и деньги, талант и упорство, любовь к своему делу. Иргийцы по своему духу народ не очень упорный. И это не так плохо!

Лайм почувствовала, как Лида стала злиться.

— Просто… Просто…

— Это не их стезя, — закончил за подругу Танжело. — Кому-то дается одно, кому-то другое. Мечтать нужно не о далеком, Ваше Величество, а о том, до чего можно дотянуться. Разве у людей не так же?