— Слушаю вас, Алевтина Вадимовна, — сказал хозяин кабинета, вынимая из ящика стола пачку «Беломора». Предложил Мише: — Курите?

Тот недоуменно посмотрел на бело-голубую картонку, и энергично потряс головой.

— Он не курит, — поспешила пояснить Аля.

— Ну и правильно делает, — со вздохом проговорил участковый, убирая папиросы в стол. — Так чем обязан?..

— Понимаете, это мой муж, — начала Алевтина заранее заготовленную речь. — Он из Нижнеярска. Ехал ко мне. И попал в беду. Потерял все документы да и сам пострадал, еле выходила…

— А имя у вашего мужа есть? — осведомился участковый.

— Да, конечно! — сказала она. — Его зовут Мишей… Михаилом.

— И это все? — удивился участковый. И обратился к остающемуся безучастным Мише-Михаилу: — А вы что-нибудь можете сказать о себе?

— Да! — механически отозвался тот.

— Так будьте любезны…

— Скоробогатов Михаил Васильевич. Родился в тысяча девятьсот тридцать пятом году, в городе Ленинграде. Прописан в городе Ленинграде, на улице Стачек, дом пятнадцать, квартира тридцать семь, — отбарабанил Миша, словно читал в невидимой анкете. И добавил, глядя на Алю: — Холост. Детей нет.

И на том спасибо, подумала Аля, но промолчала, стараясь не подать виду, что сама впервые слышит эти «анкетные данные».

— Замечательно, — откликнулся старший лейтенант. — А что с вами случилось, Михаил Васильевич?

Алевтина вся сжалась, опасаясь, что супруг начнет рассказывать участковому о звезде Бетельгейзе. Тогда пиши пропало. Вместо справки о потерянном паспорте Мише выдадут другую справку. И хорошо еще, если сразу, не продержав в соответствующем учреждении годик-другой.

— Я заблудился, — ответил Миша. — В лесу.

— А почему — в лесу? — не унимался старший лейтенант. — Вы на чем приехали в поселок? На рейсовом автобусе?

— Меня высадили. Там! — Миша неопределенно махнул рукой. — Ночью. Дождь был. Я заблудился.

Валериан Петрович неодобрительно покачал головой.

— Услугами левака воспользовались, выходит… А вас не ограбили часом? Денег при себе много было?

— Денег? — переспросил Миша и посмотрел на Алю, привычно ожидая подсказки.

— Да не было у него с собой денег, — встряла она. — Ко мне он ехал. Высадили на Старом руднике, решил срезать путь через Медвежий распадок. Заблудился. Споткнулся о корень. Ударился головой. Память ему отшибло. Я же говорю — еле выходила!

Но участкового так просто было не пронять.

— К врачу обращались? — спросил он.

Аля, которая органически не выносила лжи и теперь испытывала адовы муки, лишь покаянно покачала головой.

— Не обращались…

— Напрасно. — проговорил старший лейтенант. — Я не фельдшер, но мне кажется, что последствия травмы у вашего мужа все еще дают о себе знать.

— Так как быть с документами? — поторопилась сменить тему Алевтина.

— Там, в коридорчике, найдете бумагу и чернила. Напишите заявление об утрате паспорта. Я отправлю запрос в район. А пока выпишу справку.

— Спасибо, Валериан Петрович! — обрадовалась Аля и затараторила: — У нас в школе место учителя физики и математики временно освободилось. Заболел Исидор Иваныч. А Миша отлично разбирается в этих предметах. Пока Свешников выздоровеет, он пусть поработает…

— Ну по этому вопросу пусть районо решение принимает, — дипломатично отозвался участковый. — Хотя я на месте вашего педагогического начальства повременил бы…

Алевтина уже не слушала старшего лейтенанта, вытащила Мишу из кабинета, усадила за фанерный столик, сунула в пальцы старенькую ученическую ручку с замызганным перышком и продиктовала текст заявления, образец которого висел тут же, на облупленной стене. Получилось неплохо. Почерк у Миши был прекрасный, каллиграфический. Чиновникам, даже столь демократичным, каким был старший лейтенант Марьин, такие обычно нравятся. Помахав листочком в воздухе, чтобы поскорее высохли чернила, Аля понесла его в кабинет. Участковый внимательно изучил текст. Кивнул одобрительно. И принялся выписывать справку. Алевтина следила за ним, затаив дыхание, все еще не веря своей удаче. Заполнив бланк, милиционер поставил на нем печать и прежде, чем отдать его Казаровой, сказал назидательно:

— Полагаюсь на вашу порядочность и гражданскую сознательность, Алевтина Вадимовна. То, что вы мне тут рассказывали, мягко говоря, малодостоверно… В любом случае заявление уйдет в райотдел, а там, прежде чем выправить новый паспорт, наведут о вашем муже справки. Так что, если что, не взыщите…

Аля густо покраснела. Разумеется, участковый не поверил в сказку про заблудившегося в лесу мужа, но опытным взглядом определил, что лгала учительница Казарова не из злого умысла. Да и странный этот ленинградец мало походил на прохиндея. Скорее уж и в самом деле где-то крепко стукнулся головой. Алевтине оставалось надеяться, что за Мишей и впрямь нет ничего предосудительного и районный отдел внутренних дел не прикажет его немедленно арестовать. Он взяла дрогнувшими пальцами справку, поднялась и хотела было поблагодарить старшего лейтенанта за чуткость, как тот ошеломил ее еще раз.

— Знаете, почему я пошел вам навстречу, Алевтина Вадимовна? — спросил он. Аля лишь испуганно помотала головой. — Потому, что я помню вашего… хм… мужа.

— Да?! — радостно выдохнула она. — Откуда же?!.

— Во время войны мы оба воспитывались в нижнеярском детском доме, — сказал милиционер. — Миша Скоробогатов действительно эвакуировался из Ленинграда. Летом сорок третьего нас отправили сюда, в Малые Пихты, подкормиться на здешних харчах… Так вот, все бы ничего, но Миша бесследно исчез тогда. А теперь, видите ли, нашелся.

Новый учитель появился в школе незадолго до Нового года. Седьмой «а» предвкушал веселое времяпровождение, так как уже было известно, что старый учитель физики Исидор Иванович всерьез и надолго заболел, но скрипнула дверь и в классе появилась завуч Малопихтинской средней школы Корнеева в сопровождении незнакомого мужчины. Седьмой «а» дружно поднялся. Незнакомец был рослый, причудливо стриженный, в коричневом в серую полоску костюме немодного покроя. Немного странноватый облик его настораживал, особенно тех учеников, кому было чего опасаться. Мало ли, вдруг это проверяющий из районного отдела народного образования или инспектор по делам несовершеннолетних в штатском?

— Здравствуйте, ребята! — сказала Корнелия Степановна. Семиклассники вразнобой поздоровались. — Позвольте представить вам нового учителя физики и математики, вашего классного руководителя Михаила Васильевича Скоробогатова.

— Здравствуйте! — коротко поздоровался новый физик.

Семиклассники ответили ему еще менее охотно, нежели завучу.

— А как же Исидор Иванович? — спросила Алиса Позднева, круглая отличница.

— К сожалению, Исидор Иванович серьезно болен, — ответила Корнелия Степановна. — Лечение продлится долго, и мы не могли оставить класс без руководителя. Надеюсь, ребята, вы подружитесь с новым преподавателем… Михаил Васильевич, начинайте занятия!

Торжественно неся башнеподобный шиньон, завуч покинула класс. Семиклассники впились глазами в нового учителя, изучая и выжидая. Михаил Васильевич был белокур, высок и широкоплеч — полная противоположность лысоватому, низенькому и толстенькому Исидору Ивановичу. Девчонки после спорили до хрипоты, на кого больше похож Скоробогатов — на Василия Ланового или на Вячеслава Тихонова? Серые глаза физика поражали странным сочетанием рассеянности и невозмутимого спокойствия, словно смотрели не на людей, а на копошение инфузорий в капельке воды на предметном стеклышке под микроскопом.

— Насколько мне известно, — без предисловий произнес новый классный руководитель звучным глубоким голосом, — вы начали изучение давления в твердых телах, жидкостях и газах… Прежде чем мы перейдем к формулам из учебника, я хотел бы рассказать вам о том, что происходит с твердыми телами, жидкостями и газами на планетах-супергигантах, по сравнению с которыми Юпитер — детский мячик.