— Неужели всех духов леса ждет столь незавидная судьба? — уточнила Асу.

— Да, судьба духа нелегка, но оно того стоит. Говорят, что лесной дух, выбравший себе достойного преемника, сможет стать богом. Возможно, я единственный в этом лесу знаю, при каких условиях это может случиться, — примат долго шептал что-то Апе на ухо, а после произнёс громко, — у нас есть шанс помочь друг другу.

Дух взял на раздумья три дня. Всё это время он сидел и смотрел на водопад в надежде, что получит готовый ответ. Этот способ ему ни чем не помог, но всё же желание стать Богом одержало верх и ровно в обещанный срок он дал положительный ответ и фрукт, подозрительно напоминающий яблоко, только имеющее нетипичную радужную окраску.

Маленькие детки — маленькие бедки, а большие дети — большие дети. Пока Ё был маленьким, Уху старался, как можно реже его видеть. Боялся, что привязанность к человеку может помешать дальнейшему процессу его обучения. И только когда парню исполнилось семь лет, примат появился в пещере волков чтобы предъявить свои права на него.

— Но он ведь совсем ещё маленький… Рановато ты пришёл, — замотала головой Асу.

— Чем раньше начнём обучение, тем больших успехов он достигнет в будущем. К тому же не забывай о том, что человеческий век короток, а вокруг него столько опасностей. У детёныша нет ни зубов, ни когтей, ни даже шерсти. А ты ведь не сможешь быть постоянно рядом с ним.

Несмотря на внутреннее недовольство, волчица понимала, что Уху прав. Мальчик всё чаще убегал из пещеры и придумывал для себя всё новые опасные развлечения. Вчера с кроликами прыгал через кусты драниники. Им то хоть бы хны, а у него все ноги покарябаны. Позавчера он висел с питоном Фа вниз головой над водопадом, каким только чудом удержался. А неделю назад едва не прыгнул в обрыв со скалы, пытался взлететь вслед за птицами. К счастью, и в этот раз Асу оказалась рядом и поймала его в последний момент.

— Ладно, — согласилась она, скрипя сердцем и зубами, — учи, коль так хочешь. Но только учти, если с ним что-то случится, то я тебя на завтрак съем.

— Да не переживай ты так сильно! За мной твой сын будет, как за каменной стеной, — обнадёжил её орангутан, держа за спиной пальцы крестиком.

И чтобы долго не тянуть, уже на следующий день прошло первое занятие. Заданием его было, как можно быстрее достичь вершины росшего неподалёку дуба. Обычно, без разрешения взрослых, мальчик с огромным удовольствием проделывал это до пяти раз подряд, но сегодня с чего-то лазить по лианам ему абсолютно не хотелось. Возможно именно потому, что его не отговаривали, а уговаривали это сделать. Он ворчал и рычал, словно загнанный в угол зверь.

— Хоть рычи, хоть кричи, а ручки у тебя слабоваты, — Уху, оценивающе, разглядывал мускулатура мальчика, — хорошо, что хоть пальцы цепкие, и ноги сильные, — примат кивком головы указал на два, размером с кокосовый орех, булыжника, — а ну-ка подай их сюда.

Мальчик, которому мать перед уходом строго-настрого наказала во всём слушать учителя, вцепился в один из тяжеленных булыжников обеими своими руками, но не смог его даже приподнять или сдвинуть с места.

— Неужели совсем никак? Попробуем тогда проверить силу твоих рук по-другому, — для наглядности примат перевернулся вверх ногами и сделал с десяток отжиманий, — теперь покажи как ты умеешь. Если сделаешь хотя бы пару раз, то на сегодня нашу тренировку можно будет считать оконченной.

Подобное обещание подбодрило парня, он упёрся руками в землю, поднял над собой тело и, не удержав равновесие, сделал неловкий кувырок.

— Вот же, недоразумение, — фыркнул примат, — слышал от других, что люди несуразные и не поддаются дрессировке, но, чтобы настолько…

С досады Уху стукнул по дереву кулаком, и на него сверху свалилась целая куча жёлудей.

«А почему бы и нет? — подумал он про себя, — Если ты не самый сильный в лесу, тогда мы будем тренировать твою скорость и реакцию».

Схватив горсть опавших с дерева желудей, орангутан принялся швырять их в Ю.

— Ой. Что ты делаешь? Мне же больно! — закричал мальчик, но, вместо того, чтобы уклоняться или убегать, он принялся кидать, бьющие его по телу снаряды обратно в обидчика.

— Ну какой же он глупый! И угораздило меня найти себе такого ученика, — Уху почесал голову, — другой бы уже на его месте, бежал бы отсюда со всех ног, а он…

Взяв свои эмоции под контроль, примат попытался погладить по голове плачущего мальчика. Но тот каждый раз пытался укусить протягиваемую к нему конечность. Вжавшись спиной в дерево, Ю держал круговую оборону.

На какое-то время орангутану пришлось отступить, давая возможность себе отдышаться, а мальчику зализать раны, при том в прямом смысле этого слова. Ю, словно дикий зверь, старательно увлажнял языком ушибленные места и с опаской поглядывал на отступившего врага.

— Ну, успокойся ты уже, — через какое-то время Уху предпринял новую попытку приблизиться к парню, — я ведь и не собирался делать тебе больно. Просто у нас в лесу так заведено, что выживает сильнейший, ну или быстрейший. Я конечно и не сильный, и не быстрый, зато умею долгое время находиться на дереве. К тому же, у меня сильный огненный дух. А хочешь, я тебе его сейчас покажу? — не дожидаясь ответа, орангутан поднял ладонь кверху и вокруг неё распространился яркий обжигающий огонь.

Мальчик сильно испугался. Резко дёрнулся всем телом, но так и остался в ступоре стоять на том же самом месте.

– Вот же ж ёжики. Совсем не этого эффекта я ожидал от демонстрации духа. Хотел, чтобы он меня уважал, но теперь, судя по всему, он меня боится. На сегодня можно считать, что урок закончен. Ладно, пошли домой, трусливый щенок. Теперь мне предстоит нелёгкий разговор с твоей матерью — волчицей. Как я объясню ей все эти ссадины и синяки на твоём теле? Ни одна родительница не захочет признать, что её ребёнок — бездарь и слабак. Наверняка она будет очень недовольна сегодняшним уроком.

Едва они успели вернуться к пещере, как мальчик тут же спрятался за спиной у волчицы и, наконец ощутив себя в полной безопасности, начал жаловаться матери на Уху.

– Всё что я делал, я делал исключительно для его блага. Все эти моменты входили в мой план обучения человека жизни в лесу, — примат разумеется врал, стараясь хоть как-то оправдаться. До сегодняшнего дня он понятия не имел, что будет делать с мальчиком, когда волки отдадут того ему на обучение, и произошедшее даже для него самого стало полной неожиданностью. Изначально Уху просто хотел погонять Ю по лесу и вернуть родителям, но сейчас у волчицы взгляд был такой свирепый, что он её, откровенно говоря, побаивался, — не надо на меня так смотреть. Откуда вам — четырёхногим знать, как учат двуруких?

— Никогда больше даже близко не подходи к нашему ребёнку. Ещё раз обидишь его и вместо двурукого безруким станешь! — усмехнулся Бай, до этого молча наблюдавший за происходящим, и демонстративно щёлкнул своими острыми клыками.

– Ну, за это можешь даже не переживать. Я и сам уже передумал быть его учителем. Пацан просто не обучаем, — махнув в их сторону рукой, орангутан покинул пещеру

Прошло целых два года, прежде чем волки сами ощутили разницу между людьми и четырёхлапыми хищниками. Парень не мог передвигаться так же быстро, как они. А носить его на спине было уже тяжело. От этого страдала и скорость и меткость матери-волчицы — основной добытчицы в семье. Сам же мальчик ни на кого не охотился, в то время, как аппетит его непомерно вырос. Асу и Баю ничего не оставалось делать, кроме, как обратиться за помощью к Уху. Ю, разумеется, был против, он до безумия боялся эту сумасшедшую обезьяну. Именно так часто орангутана называли другие лесные жители. Для начала он объявил забастовку, а после и голодовку.

Когда Асу и Бай пришли с опущенными головами к пальме примата, глубоко в душе орангутан ехидно ухмыльнулся.

— А как же насчёт того, чтобы я никогда не подходил к вашему пацану? Помнится, вы даже грозились отгрызть мне руки? — уточнил он, раскачиваясь на самой нижней ветке, почти под самым носом у хищников.