Отправив несколько писем для прояснения ситуации, в итоге мною был получен весьма чёткий ответ, что если мне некуда девать свои деньги, то что Империя, что Скайрим, что Морровинд с радостью возьмут у меня деньги за никому ненужный кусок суши, где нет, по их мнению, ничего ценного. Причём возьмут каждый отдельно, оставляя за собой эксклюзивное право на владение островом. И пусть цены на землю Солтсхейма были весьма демократическими, но всё же платить за неё в тройном размере мне не хотелось, и поэтому переписка с целью чётко определить, кто является владельцем данной территории продолжалась. А пока бюрократическая машина пыталась разобраться со сложившимся казусом, мною были отправлены несколько разведчиков, задачей которых было оценить реальное положение дел на острове и прикинуть, действительно ли оно того стоит.

В заботах и работе пролетел ещё один год, и вот, наступил момент, когда я вновь отправился в патруль с клановой дружиной, чтобы проконтролировать первый бой уже Хельги, который как раз вошёл в возраст. Сын справился хорошо, не скажу что сильно лучше, чем старшие, но он был заметно уверенней, чем остальные дети, проходящие посвящение вместе с ним. А ведь пройдёт ещё три года, и в такой же поход отправится и Флоки, а за ним и младшие девочки.

Однако этот год был значим не только первой кровью на руках Хельги, ещё настало время принятия дара оборотничества Лидией и Александром, ведь именно в шестнадцать лет члены клана посещали святилище Мары, чтобы за оставшиеся два года проведённых дома свыкнуться со своим зверем и быть полностью готовыми к путешествию.

— Ну что, готовы? — спросил я своих старших детей, зайдя за ними перед церемонией.

— Да, отец, — слегка дрожащим голосом ответил Александр, — только скажи, это обязательно? Ну в смысле становиться оборотнем?

— Конечно обязательно, сын, — ответил ему я, — и не только потому, что весь наш клан поклоняется немного другим богам, но и для вашей же пользы.

— Больше силы, регенерация, живучесть, — отозвалась Лидия, — мы всё это знаем, так что давай поскорее покончим с этим, — расправив украшенный тонкой вышивкой сарафан, сказала она вставая со скамьи в главном чертоге.

— Но как же то, что мы по сути посвящаем свои души на служение даэдра? — никак не унимался Александр.

— Как тебе правильно сказать сын, — идя по коридорам поместья, полушёпотом отвечал ему я, — с одной стороны ты прав и не прав одновременно. Да, без всякого сомнения, мы отдаём свои души во власть не Девяти, но с другой… Напомни-ка мне, в чём разница между даэдра и аэдра?

— Согласно общепринятой классификация, — как по писанному начал Александр, — термин аэдра означает «предки» с древнеэльфийского, что означает, что данные божественные сущности являются создателями Нирна и прямыми предшественникам всех ныне живущих. Даэдра же, при дословном переводе: «не-наши-предки», то есть те, кто не создавал Нирн, а так же лишён силы созидания, умея только изменять уже существующие.

— Отлично, всё как по учебнику. А теперь представь, что некая сущность, отправила в какой-то мир своего чемпиона, и не просто чемпиона, а одного из потомков. И он, родившись в том мире, позже призвал эту сущность. И вот в чём вопрос, кем данная сущность является для своего чемпиона?

— Ну если предположить, что существует множество миров, а соответственно множество богов, то…

— Шоровы кости, Алекс, — прервала брата Лидия, — поменьше сиди за своими книгами и побольше дыши свежим воздухом, папа же задал простейший вопрос, с однозначным ответом. Если чемпион является потомком иномирного бога, то для него этот бог аэдра, а для других обитателей этого мира — даэдра. Всё просто, как догнать грязекраба.

— Но зачем тогда был этот вопрос? — кажется не осознав всю ситуацию спросил Александр.

— Лидия? — с намёком спросил я у дочери.

— Брат, пообещай мне, что с завтрашнего дня будешь общаться людьми за пределами магического квартала хотя бы пару часов в день, — посмотрев на непонимающее лицо Александра, Лидия продолжила, предварительно хлопнув себя ладонью по лбу. — Отец тебе чуть ли не напрямую всё рассказал, а ты так ничего и не понял. Ладно, объясняю для особо одарённых: некий чемпион — это папа, а некая сущность — это Мара.

— Но тогда получается, что наш дар исходит не от даэдра, а от богов?

— Точнее, конкретно от одной богини, но в целом верно, — улыбнулся я Александру, — и да, прислушайся к словам сестры, а то первоначально, я ожидал что первым обо всём догадаешься именно ты.

— Так бы оно и было, — немного покраснев от смущения, ответил Александр, — если бы в книгах хоть что-то говорилось о других мирах.

— Не все знания можно почерпнуть из книг, братишка, иногда надо и своей головой думать.

За непринуждёнными разговорами мы дошли до ворот города, где нас уже ждали не только остальные участники сегодняшнего посвящения, но их родственники, уже прошедшие через него, стояла здесь и Изабелла, ведя беседу Фригой, которая за последние годы подмяла под себя всю канцелярию клана. Проверив все ли на месте, большая часть клана двинулась в сторону Грота Утопленника, где и располагалось святилище. За время в пути молодёжь подбадривали и настраивали на нужный лад, чётко давая понять, что ничего страшного с ними не случится, и весь ритуал посвящения полностью безопасен.

Зайдя в грот, вся делегация тут же начала разбредаться по местам с наилучшим обзором, кто-то оставался в человеческом виде, кто-то обращался в зверей, а самые умелые принимали промежуточную форму. Юноши и девушки, видя как их родственники обращаются в зверей, образуя при этом круг, в центре которого стоял деревянный идол, изображающий женщину с копьём в одной руке и серпом в другой, лишь сильнее занервничали, однако, стоит отдать им должное, в руки они себя всё же взяли.

Сам приняв форму вербера, и несколько секунд наслаждаясь не сдерживаемой мощью, я встал рядом с Изабеллой, находящейся в форме полу-барса. Сама церемония не была чем-то поражающим воображение, или невероятным, просто в один момент глаза идола зажглись белым пламенем, а стоящие перед ним подростки застыли на месте и перестали двигаться, именно так в реальном мире выглядел процесс общения с богиней. Спустя несколько секунд, первые из проходящих посвящение нестройным потоком потянулись к чашам с кровью.

Первой вышла Лидия, гордо подняв голову и смотря исключительно вперёд. Подойдя к чашам, она без колебания надрезала свою руку ритуальным ножом. Кровь из её раны обильно капала в чашу для жертвоприношений, а сама она стояла неподвижно. Шестым чувством поняв, что её жертва достаточна, она ни секунду не задумавшись зачерпнула полные ладони жертвенной крови из чаши волка, и одни глотком выпила всё. А дальше началась первая трансформация, она, конечно, не была полностью безболезненной, но боль от неё была вполне терпимой, а потому не проронить во время первого оборота не звука, считалось за честь. Лидия эту честь заслужила, за всё время не выдав даже намёка на испытываемую ей боль, и только когда на её месте оказалась стоять огромная волчица с русой шерстью, протяжно завыла.

Помня, что бывали случаи, когда при первом превращении получившие дар теряли над собой контроль, её обступили несколько человек, но всё обошлось, и с полностью осознанным взглядом Лидия отошла в сторону, сев рядом со мной и Изабеллой.

Остальные посвящаемые, увидев, что ничего страшного в церемонии нет, начали по одному подходить к ритуальным чашам и повторять за Лидией. Кто-то становился медведем, кто-то волком, кто-то барсом. Кто-то, как и Лидия не теряли себя во время первого превращения, а бывало и так, что новообращённого приходилось придавливать, чтобы он или она вернули себе разум и власть над телом. Когда же очередь дошла до Александра, он, продолжая немного нервничать, всё же провёл весь необходимый ритуал, но в отличии от сестры своей второй формой выбрал барса, что было в принципе ожидаемо.

После того, как сын пришёл в себя и занял положенное ему место, ещё шесть человек прошли через обряд, и только когда последний из них занял своё место в общем круге, глаза статуи погасли, а жертвенная кровь впиталась в чаши без остатка.