И вот сейчас, едя во главе большого каравана, в котором есть всё для проведения полноценных исследований, в компании мера, книгами которого я зачитывалась последние несколько лет, можно было с уверенностью сказать — я счастлива.
Месяц, проведённый в пути, пролетел незаметно, общаясь на вечерних привалах с Колсельмо об истории и технологиях двемеров, пока слуги и воины обеспечивали нашу защиту и быт, мне только и оставалось, что с предвкушением ожидать прибытия в точку назначения. Когда же из-за очередного холма показались стены Мзинчалефта, мне пришлось себя сдерживать, чтобы тут же не кинуться к воротам, ведущим внутрь комплекса.
Однако мой порыв был остановлен воинами, обеспечивающими безопасность экспедиции, и они, временно отстранив меня от командования, разбились на отряды и неторопливо отправились зачищать верхние уровни руин. Таким образом уже к вечеру наша экспедиция уже разбила лагерь у входа в город двемеров.
Следующее утро началось с того, что сопровождающие нас воины разбились на три отряда, и начали методично зачищать помещения. Во главе каждого отряда был кто-то разбирающийся в механизмах, во многом для того, чтобы вовремя обнаруживать и обезвреживать ещё функционирующие ловушки. Если нажимные плиты было легко локализовать и просто-на-просто заклинить, то вот с появляющимися из внутренних каналов города автоматонами было несколько сложнее, они с некой периодичностью раз за разом возникали перед нашими отрядами, тут же вступая в бой, отчего начали появляться первые раненные. Избавиться от злых машин-охранников удалось весьма необычным способом, воины из клана Титанорожденных просто гнули ударами своих булав створки, из которых появлялись враги, при этом намертво заклинивая их. Колсельмо поначалу возмущался такому варварству, но после просьбы предложить альтернативу всё же замолчал, не придумав ничего путного.
Спустя неделю, удалось зачистить от всех возможных угроз большую часть города, оставив неисследованными только нижние уровни подземелья, поэтому у меня наконец появилось время полностью посвятить себя исследованиям. Работая в паре с Колсельмо, мы разбирали, каталогизировали и рассортировывали находки, постепенно составляя из остатков древних записей что-то удобоваримое. Некоторые особо ветхие и разваливающиеся книги приходилось переписывать, стараясь сделать всё, чтобы они не развалились у нас в руках.
Полностью погрузившись в работу, я только через несколько дней узнала, что как-то прознав, что сдерживающие их ранее автоматоны двемеров уничтожены, мерзкие фалмеры решились выбраться из своих нор. Слушая одного из воинов, который рассказывал о уже произошедших событиях, я была в шоке, по его словам, отряд из тридцати бойцов расправился в десять раз большим числом отродий темноты, не потеряв при этом никого даже раненным. Взяв себя в руки, и начав задавать уточняющие вопросы, мне стало понятно, отчего о тане Эрике по тавернам ходят хвалебные слухи. Оказывается, разузнав поподробнее о том, что из себя представляют фалмеры, он придумал как с ними бороться, не вступая в ближний бой, создав артефакты единственной функцией которых было издавать громкий вой. Из рассказа воина следовало, что как только фалмеры появились в занятой нами части руин, их отряд заблокировал единственный путь наружу, и закрыл двери, предварительно бросив в орду один из артефактов, а через десяток минут просто открыл створки и добил выживших.
Использовать против слепых, но отлично слышащих тварей громкий звук — это как минимум гениально, вот только почему до этого никто так и не додумался раньше? Хотя, это не важно, важно только то, что похоже впервые в жизни мне чётко понятно, что я наконец нашла место, которое смогу назвать домом.
End POV Сорин Журар
Когда прибыл первый караван с трофеями из Мзинчалефта, я как раз занимался испытанием очередного варианта баллисты, но на этот раз с зачарованными составными частями, в попытке магией увеличить силу выстрела, что у меня частично получилось. Впрочем, груз с трофеями заинтересовал меня намного больше.
Всего было привезено сорок подводов забитых как разного рода металлоломом и частями двемерских автоматонов, так и весьма причудливыми инструментами, составными частями механизмов и даже элементами доспехов. Хорошо ещё что Сорин подписала что где лежит, а то боюсь гибрид отвёртки, гаечного ключа и сверла был бы принят мной за бесполезный кусок хлама, и отправлен на переплавку. Однако лучшей частью трофеев я всё же посчитал рабочий сердечник генератора центуриона, несколько единиц которого смогли обнаружить в глубине заброшенного города. Рассматривая самостоятельно вращающийся шар, заключённый в большую решётчатую сферу, на периферии сознания зудела какая-то мысль, не дающая мне покоя.
Решив, что рано или поздно мне станет понятно, что именно мне напоминает этот ценный двемерский артефакт, я рассортировал остальные трофеи и вернулся к работе, не забыв провести несколько интересных опытов. Так, например, в первую очередь мной было испытано — как повлияет на двемерскую сталь переплавка в божественной литейной, и результат меня порадовал. На выходе у меня получился не уже ставший привычным булат, а нечто новое, и если описать получившийся металл в терминологии старого мира, то мне удалось выплавить рессорную сталь, крайне гибкую и прочную, но при этом удерживающую первоначальную форму, и как будто этого мало, отлично проводящую и накапливающую магию. Как итог, следующая баллиста получила плечи из переплавленного двемерского металла, взамен деревянным, что не только увеличило её дальность, но и сделало намного долговечней.
Так, чередуя работу над баллистами и немного экспериментируя с арбалетами, с семейными делами и ведением хозяйства, для меня и прошло очередное лето, но уже 188 г. 4Э. За это время были закончены большинство работ как в самом Морфале, так и в его окрестностях, что понемногу начало отбивать вложенные в этот проект деньги. Причал понемногу начал как принимать грузы из Солитьюда, так и отправлять их, фактория, работающая не в полную силу, обеспечила устойчивый поток алхимических ингредиентов, а постоялые дворы не только стали работать в плюс, но и неплохо так повысили безопасность тех мест, около которых они были построены. По отчётам и выкладкам Бриньольфа, решившего перезимовать в Морфале, фактория требовала расширения в виде цеха по первичной обработке и консервации ингредиентов, а заложенная недавно верфь не только регулярных поставок нормальной древесины, но и новых инструментов, так как старые полностью сгнили, от тухлого болотного воздуха.
Дома, в родном Зале Титанов, была наконец закончена постройка стены, полностью окружившей город, отчего временно было приостановлено дальнейшее расширение города, в котором на данный момент уже проживало почти пять тысяч человек. И пусть потенциал для развития и роста у города ещё был, но если всё пойдёт такими темпами, то может начаться проблемы не только с гигиеной, с которой пока справлялась примитивная канализация, но и с доступом к воде, которой уже понемногу начало не хватать.
Была и ещё одна проблема, которую можно было охарактеризовать как демографический взрыв, что было особенно заметно внутри клана. Добившись того, что смертность при родах упала до нуля, а своевременная помощь целителей и огромное разнообразие качественных зелий снизили как детскую смертность, так и количество умерших от разного рода травм, получилось так, что на каждого взрослого члена клана приходится по два ребёнка. И дорогие родственники не собирались останавливаться на достигнутом, следуя простой и надёжной традиции: чем больше в клане детей — тем он сильнее. Так что лет через десять, мой клан станет не только одним из самых боеспособных, но и самых больших в Скайриме, что, безусловно хорошо, но хлопотно.
Мои собственные дети не переставали радовать, хотя и доставляли некоторые проблемы. Так Лидия, вступив в возраст пубертата начала классический бунт против родителей, и всё было бы плохо, если бы её родителями были не мы с Изабеллой. В итоге её бунт выражался в том, что она отказывалась хоть как-то учиться магии, тем самым противопоставляя себя матери, и вместо тренировок с одноручным оружием и щитом, налегла на тренировки с двуручными мечами и топорами, восставая уже против меня. И это было бы плохо и ужасно, если бы своим бунтом она не стала бы, по сути, обычной девочкой из боевого клана, кем бы там она себя не считала.
