Раны меня не особо беспокоили, так как большая их часть успешно затянулась, лёгкая слабость была скорее всего вызвана переутомлением, но ничего критичного, поэтому, поудобней перехватив трофейный меч и отбросив остатки щита, я вновь вернулся на передовую.

Действовать более обдуманно не получалось и подхватив двуручный топор, принадлежащий ранее лежащему на земле орку, я вновь вломился в строй врага, в этот раз орудуя сразу двумя руками. И пусть у моих трофеев не было той массы или крепости как у шестопёра, но они были достаточно тяжёлыми и позволяли достать мне почти любого на приличном расстоянии. Чередуя мощные удары топором и уколы мечом, я всё также стоял на острие атаки, убивая или раня любого, кто бы ни оказался передо мной. Непривычное оружие пусть и снизило мою общую эффективность, но даже базовые знания в обращении с доставшимся мне оружием позволяли мне быть весьма эффективным против плотного строя противника.

Всё закончилось, когда часть войска со мной во главе достигла наглухо закрытых ворот, вскрывать которые, без дополнительного снаряжения можно было долгие годы, поэтому нам пришлось отступить от внутренних городских стен. Борясь с приступами усталости, я обнаружил более-менее целый труп альтмера в богатых доспехах и сорвал с его пояса сумку с зельями. Приземлившись на одну из чудом сохранившихся скамеек, в небольшом сквере, где лежало всего восемь трупов, снял шлем и поочерёдно опрокинул в себя доставшиеся мне зелья.

Сидя в дали от боя и восстанавливаюсь, мне ничего не оставалось, кроме как постараться максимально быстро вернуться в строй. В итоге, проведя двадцать минут наедине с собой и почувствовав силы, я вновь вышел к войскам. Моё прибытие на поле боя особо ничего не изменило, удалось только узнать, что остатки моего легиона, который принял на себя основной бремя первого удара, сейчас или валяются в отключке от перенапряжения, или стараются найти выживших сослуживцев, чтобы донести их до полевого госпиталя, который раскинулся на окраине квартала, в зданиях у самых городских стен.

В это же время бои за соседние районы только набирали обороты. Войска генерала Дециана, командующего западной группой войск успешно проломили ворота, ведущие в Талос Плаза, которые были не так хороши, как те, которые были выбиты при первом штурме столицы, и уже заканчивают зачистку. Легионы под руководством генерала Джонны смогли не только захватить разграбленный район-анклав, где ранее располагался Университет Волшебства, но и вломиться на территорию Дендрария. Императорские же легионы полностью взяли под контроль Торговый квартал и сейчас ведут бои на территории Арены, на которую с другой стороны наступает генерал Джонна. Контролируя уже половину города, можно было сказать, что битва за сердце Империи окончена, если бы не одно но: куда подевались все те маги Талмора, которые раньше обрушивали на наши войска громы, молнии и огненные дожди?

Ответ на мой вопрос не заставил себя ждать, когда Башня Белого Золота начала наливаться фиолетовым, а из её окон стал вытекать туман того же цвета. Хотелось броситься вперёд и остановить, то, что творили маги Талмора в центре столицы, но ни сил, ни возможностей чтобы это осуществить у меня не было. Поэтому мне оставалось только стоять и смотреть на происходящее, попутно командуя остатками моего легиона.

Собрав ещё что-то могущих магов, я приказал им готовить самый мощный щит из известных им, и молиться всем богам, чтобы то что задумал эльфы не осуществилось. С каждой минутой свечение башни всё нарастало, становясь всё более плотным и густым, а клубы тумана из окон уже не просто стекали к земле, а били фонтанами во все стороны, заполняя внутреннюю часть города. Когда сияние стало нестерпимым и каждый в городе почувствовал овеществлённый ужас, всё в один миг прекратилось, секунда — и величественная башня вновь приобрела свой привычный цвет.

Дав команду отбой готовым к самому худшему магам, я продолжил руководить постепенно налаживающимся порядком в квартале, обнаруженных раненых оттаскивали в госпиталь, трупы стаскивали в одну кучу, предварительно обыскав на предмет полезных вещей, а немногочисленных выживших мирных жителей вытаскивали из подвалов и канализации, и приставляли к полезному делу. Бои в других районах города ещё продолжались, но уже постепенно сходили на нет, единственным районом, о состоянии дел в котором было ничего не известно — был окружающий Башню Белого Золота квартал.

Через два часа, когда победа Империи стала окончательной, а остатки войск Доминиона добивали по углам, в Храмовом квартале отворились ворота, ведущие в центр столицы. В них стояла одинокая фигура в изорванных доспехах, и как только створки ворот открылись во всю ширь, неизвестный плашмя упал на мостовую.

При обследовании центрального района была обнаружена куча тел альтмеров, босмеров и каджитов с печатью непередаваемого ужаса на лице, все они были мертвы. Зашедшие внутрь легионеры аккуратно обследовали квартал, стараясь действовать максимально аккуратно и неспешно. Внутри Имперского дворца, зашедших туда ждала такая же картина, горы тел, умерших от ужаса, единственным помещением, где мертвецы умерли от вполне естественных причин, а именно колотых и резанных ран, оказался обширный зал на вершине башни. Там, весь пол и стены были изрисованы символами из даэдрического алфавита, вписанные в ритуальные круги. Единственным обнаруженным живым существом оказался Лорд Нефариан, командир войск вторжения. Некогда гордый и надменный эльф, почти уничтоживший Империю, сжался в комок и безостановочно дрожал, его некогда золотые волосы были полностью седы, а в глазах не осталось ничего кроме страха.

Прибытие Императора со свитой я пропустил, так как полученный заряд бодрости от зелий иссяк, и моё сознание покинуло меня, стоило мне только сесть на ровную поверхность.

Очнувшись только через три дня, похудевший на добрый десяток килограмм, всё же слишком много сил организм потратил на регенерацию и работу на износ, мне едва удалось встать. Лишь с помощью подоспевшего на помощь Тимисом, я смог принять сидячее положение.

— Спасибо, друг, — слегка поморщившись от боли в ранах, я попытался встать, но был остановлен уверенным жестом данмера.

— Тебе не стоит подниматься, твой организм ещё не успел восстановиться, а приём токсичного зелья будет напоминать о себе ещё несколько недель, — не обращая внимания на мой удивлённый вид, старый друг начал моё обследование.

— Какое ещё токсичное зелье, я пил только то, что было в моей сумке, ну и ещё прихватил кое-что из сумки одного из альтмеров, труп которого нашёл на земле.

— Об втором случае я и говорю, как выяснилось, зелья, используемые солдатами Доминиона, не подходят никому из представителей людской расы, и вызывают сильную интоксикацию даже в малой дозе.

— Но я же принял далеко не одно…

— Учитывая твой организм, не будь ты так истощён, ты бы не такую отраву переварил и не заметил. А сейчас ложись обратно, я скажу Изабелле, что ты очнулся, и она, наконец, перестанет меня донимать своими вопросами, — устало вздохнув, данмер подхватил со стула свою мантию и вышел из комнаты.

Лёжа на кровати, почти не в состоянии пошевелиться, я разглядывал потолок. Покрытый замысловатой мозаикой, изображающей бой между людьми и даэдра, на ней гуманоидные войны в сияющей броне противостояли мерзким порождениям Обливиона. Сам сюжет пусть и был незамысловат, но вот качество исполнения было выше всяких похвал. От дальнейшего созерцания потолка меня оторвала с грохотом распахнувшаяся дверь, в которую влетела фигура в зелёном платье, с целым шлейфом иссини чёрных волос за спиной. Увидев меня, Изабелла сначала готова была расплакаться, а потом бросилась на меня и заколотила кулачками по моей груди.

— Дурак, сволочь, скамп! — выплёскивая все накопившиеся эмоции, она продолжила свою тираду, — стоило мне на пару часов отлучиться, и ты уже лежишь на грани жизни и смерти! О чём ты только думал! Принимать чужие непроверенные зелья, твои мозги совсем отключились!?