Получив новый приказ, начать штурм городских ворот, которые как раз выходили на тюремный район, я тут же приступил к выполнению приказа. Сама по себе эта задача не такая и сложная, знай себе принимай стрелы на щит и не выходи за магический щит, пока или ворота не откроют изнутри, или их всё же выбьют тем бревном, которое по чьему-то недосмотру носило гордое имя — осадный таран, которым сейчас ритмично били по деревянным створкам. Но это было бы слишком долго и скучно, тем более то тут, то там падали на землю мои люди, раненые или убитые стрелами, которые всё же находили брешь в их защите. Поэтому мне вновь пришлось прибегнуть к помощи Изабеллы, которая, заранее получив индульгенцию на любые ритуалы на время боя за Имперский город, уже готовила что-то по-настоящему убойное.
Примерно имея представление о магической сопротивляемости древних стен столицы Империи, она решила поступить немного умнее и по её приказу почти сотня здоровых орков и нордов тащили в её сторону огромный булыжник, еле сдвигая его с места. Под недоумённые взгляды защитников ворот, все собравшиеся на этом участке фронта маги одновременно затянули речитатив, являющийся основой для крайне мощного заклинания телекинеза. Секунда две, и вот огромная глыба зависла в воздухе прямо напротив ворот в город. Следующим, что услышали все вокруг, был усиленный магией голос Изабеллы, которая произносила каждое слово, будто в сотню раз усилив свой голос, отчего стоящие к ней ближе всего неподготовленные бойцы, зажимая уши, старались убежать как можно дальше. Как только глотки недавно захваченных в плен врагов оказались вскрыты, в сторону Изабеллы потянулись видимые невооружённым глазом канаты энергии бордового цвета. Несколько секунд, и из объятой ореолом магии и силы женской фигуры в сторону зависшей в воздухе скалы вырвалась волна энергии. Переданный Изабеллой импульс был такой силы, что многотонная скала не только выломала стоящие у неё на пути ворота, но и устремилась куда-то вглубь города, сметая на своём пути любые препятствия.
Подхватив под руки свою невесту, которая потеряла сознание от перенапряжения тут же опала, стоило её произнести последнее слово катерна, я передал её в руки Фриги, которая тут же понесла свою ношу в сторону захваченной нами ранее тюрьмы, где Изабелла сможет спокойно отдохнуть, а пока нам придётся обходиться без основной магической единицы.
Ошеломлённые таким успехом защитники города несколько минут просто стояли на одном месте и не знали, что делать, собственно, как и мои солдаты, находящиеся в прострации от совершённой прямо сейчас магии. Убедившись, что Изабелла в безопасности, я вышел перед строем, и первым ринулся в сторону ворот, увлекая за собой всё больше и больше солдат. Миновав самый опасный участок я в первых рядах ворвался в город, оказавшись в Торговом районе. Миновав арку, с раскуроченными остатками ворот, я бегло осмотрелся, из плюсов, все воздвигнутые войсками Доминиона баррикады и их защитники были снесены напрочь, как собственно и один из домов, в который в итоге и угодил наш снаряд. Но были и минусы: во-первых, враг уже успел немного очухаться от произошедшего и начал стягивать силы со всего остального района, чтобы отбросить нас назад, а во-вторых засевшие над воротами защитники вспомнили, что у них имеется такая вещь как раскалённое масло, и чуть было не превратили меня в фритюр, вылив на голову пару сотен литров сей субстанции, благо удалось вовремя среагировать и уйти из зоны поражения.
Бой начался почти сразу, выбегающие из соседних улиц и зданий солдаты Доминиона без промедлений бросались на меня, стараясь любыми способами отбросить назад, из окон домов вели стрельбу лучники, кокой-то маг послал в мою сторону ледяное копьё. За несколько секунд по мне прошло столько ударов, что не за каждое полевое сражение наберётся, и спасало только то, что по большей части они были беспорядочны и полностью гасились бронёй и щитом. Всё изменилось, стоило подоспеть первым подкреплениям, которые тут же смели излишне увлёкшихся моей персоной врагов.
А дальше началась натуральная мясорубка, на стенах орки вырезали остатки их защитников, в то время как они раз в пять минут лили масло и кидали камни на головы сражающихся внизу. Легионеры врывались в дома, превращённые в позиции для стрелков и вырезали там всё живое, не обращая внимания на попытки сдаться. На центральной улице, почти в центре района происходило сражение строй на строй, со стрельбой лучников из-за спин пехоты и разрыва заклинаний прямо в гуще боя, каждое из которых не щадило ни своих, ни чужих. Пока на главных улицах бои имели хоть какое-то подобие дисциплины, в переулках происходила натуральная резня, зажатые в узкие рамки, ограниченные стенами, солдаты с обеих сторон не только не стеснялись пускать в ход кулаки и когти, но и не брезговали вцепиться зубами в глотку врагу.
Кровавая вакханалия с каждой минутой лишь набирала обороты, всё новые и новые подразделения входили в город через выбитые ворота и тут же присоединялись к творимому безумию. Эльфы в долгу не оставались и перебрасывали в Торговый район свежие силы из соседних секций города, бросая их в мясорубку без жалости.
Сам же я, поддавшись ярости и общему настрою был в центре этой битвы, обрушивая всю свою мощь на любого, кто оказывался передо мной, упрямо шагая вперёд. Весь покрытый кровью и внутренностями, утыканный стрелами как матёрый дикобраз, я продолжал сражаться, а точнее буйствовать.
Весь бой мной воспринимался смазано, удар — и голова каджита взрывается как переспелый арбуз, удар — и щит, который был выставлен чтобы остановить движение моего шестопёра разлетается мириадами щепок, а укрывшийся за ним альтмер, с ужасом в глазах, отлетает в сторону со сломанной рукой и вогнутым в месте удара панцирем. Краем сознания я фиксировал нанесённые мне раны, вот стрела одного из лучников нашла брешь в моей броне и втыкается в бицепс, заставляя меня немного дёрнуться от боли, отчего направленный в голову очередного противника шестопёр не превращает его в очередной труп, а лишь оглушает его, задев декоративный рожки на шлеме.
Идя на острие атаки, я пробивал путь для остального войска, сметая любые заслоны и концентрируя на себе внимание врага, шаг за шагом, мы оттесняли солдат Доминиона всё ближе и ближе к стене, окружающую Башню Белого Золота.
Из кровавого угара в реальность меня вернула резкая боль в боку, и направив взгляд к источнику неудобства, мне стало понятно, что я излишне увлёкся и пропустил появление одного из мастеров меча, который загнал мне свой двуручник под панцирь. Осознав ситуацию, и придя ещё в большую ярость от боли, тут же сделал первое, что пришло мне в голову, а именно, схватил своего обидчика и поднял его над землёй, ухватив за обе руки. Не обращая внимание на попытки альтмера пинаться, я резко развёл руки в стороны, оторвав своей жертве обе его верхние конечности, заставив его потерять сознание. А потом, поняв от верного шестопёра на руке осталась только кожаный ремешок, перехватил обмякшего эльфа за ногу и начал использовать его тело в качестве импровизированного оружия.
С двуручным мечом в боку, с трупом мастера меча в руках я продолжил делать то, что требовали от меня мои инстинкты, шёл вперёд, чтобы убить как можно больше врагов. Подпитываемый собственной яростью, в один момент я почувствовал, как начал понемногу оборачиваться, внутренний зверь, почуяв мою слабину решил взять верх над изрядно ослабевшим сознанием. Если бы я ему это позволил, усилием воли, подпитанной изрядной долей нечеловеческой злости, я одним волевым усилием схватил животное в тиски и начал пить из него силу. Отбросив измочаленное тело эльфа, и пропустив вперёд стоящих за мной солдат немного вперёд, мне удалось окончательно взять себя в руки, и под прикрытием моих бойцов сделать две вещи, во-первых, вырвать мешающий меч из моих потрохов, рана от которого мгновенно затянулась, а во-вторых, нащупать на поясе остатки сумки с зельями. Выпив сразу три склянки с зельями здоровья и запаса сил, моё сознание пришло в относительную норму.
