Когда я увидел нужный нам форт, то первое что было мной замечено — это огромное количество кольев на его стенах, на которых белели черепа, и чтобы понять кому они ранее принадлежали, не нужно было быть гением. Сам же форт стоял около дороги, соединяющей Бравил и несколько деревушек, а также мало используемую дорогу в Эльсвеер, и занимал стратегическое положение на верху достаточно высокого холма, вокруг которого не было даже намёка на деревья. Понаблюдав за действиями гарнизона, который сейчас спешно заносил всё что было за стенами внутрь форта, я дал команду всадникам попробовать немного пощипать не очень расторопных солдат Доминиона, пока остальной легион будет строиться в штурмовые колонны по выходу из леса.
Наскок кавалеристов особо ничего не изменил, разве что несколько замешкавшихся солдат врага были затоптаны конями, а гарнизон перестал перетаскивать грузы и тут же забежал в закрывающиеся ворота, нескольких неудачников, которые не успели до закрытия, потом забирались на стены с помощью сброшенных им верёвок. Так как наскок ничего не дал, я приказал отставить штурм и дал команду готовить осадный лагерь по всем правилам, с частоколом и прочими укреплениями, пока всадники разведывали окружающую местность. Место для лагеря было мной выбрано с учётом не только ухудшающейся погоды, но и удобства расположения, отчего плоский холм в километре от форта тут же был занят моими солдатами, а окружающий его лес начал вырубаться под корень.
Следующие несколько дней мало чем запомнились, кавалерия патрулировала дороги, попутно сопроводив к нам несколько караванов противника, которые были не в курсе о нашем прибытии, а орки с энтузиазмом начали партизанскую войну с лесными эльфами, гоняя их по лесам. Причём, служащие под моим началом орки показывали себя просто отлично в лесной войне, как позже мне объяснил один из вождей, большинство племён, прибывших в качестве добровольцев, ранее проживали в похожей местности и на постоянной основе воевали или с бретонцами, или с редгардами, или с другими племенами. Единственной проблемой было то, что босмеры активно использовали в этом противостоянии всякую живность, от лис, выступающих больше в качестве разведчиков, до огромных медведей, которые могли порвать застигнутый врасплох отряд в одиночку.
Пока в лесах шло веселье, легионеры из крестьян также не теряли времени, и смогли не только воздвигнуть частокол со стороны форта, но и соорудить несколько башенок для лучников, а также упрашивали меня начать сооружение деревянных домов, никому не хотелось провести всю зиму в тонких палатках. Добро было дано на сооружение пока только лазарета, с одной стороны возводить капитальные сооружения не стоило, а с другой нужно было где-то размещать раненых в стычках, которым отдых почти под открытым небом не лучшим образом влиял на здоровье.
Относительно спокойные деньки продолжились, гарнизон форта прощупывал наши позиции, изредка пытаясь совершить вылазки в том числе и ночные, но их попытки мало к чему приводили, отлично просматриваемое пространство, умноженное на тотальное превосходство в кавалерии, делало своё дело, и в окрестностях форта появились трупы солдат Доминиона, которые некому было убрать, а у нас появились пленные, которые после экспресс допроса рассказывали всё что знали. А знали они достаточно, чтобы сложилась общая картина: по сути, гарнизону осаждаемого нами форта была дана команда держаться до последнего солдата, так как лишних сил в окрестностях Бравила у Доминиона не было, все прибывающие подразделения тут же отправлялись через реку Нибен, для расширения плацдарма на её восточном берегу. С припасами и личным составом у них всё оказалось не так плохо, как можно было подумать и гарнизон вполне сможет просидеть в осаде до весны, а учитывая то, что сидят они в относительном комфорте и тепле, их положение намного лучше нашего.
Сложившаяся ситуация требовала от меня решительных действий, так как стоит начаться первым заморозкам или случиться неудаче на правом берегу Нибена, как руководство Доминиона может направить на деблокаду форта достаточные силы, чтобы с наскока смести весь легион и рассеять его по окрестным лесам, где нас добьют босмеры со своими зверушками. В связи с этим началась не только подготовка осадного снаряжения, но и магическое прощупывание крепости, которое показало, что стены форта не только на совесть зачарованы, но и достаточно толстые, чтобы выдержать продолжительный обстрел как из катапульт, так и с помощью разработанного Изабеллой ритуала по метанию камней, что ставило нас в некий тупик. Брать форт приступом — значило понести большие потери, восполнять которые было не откуда, оставить всё как есть — и рано или поздно нас могут смести.
Решением стала магия, а точнее один весьма интересный сдвоенный ритуал, который с одной стороны создавал достаточно сильную снежную бурю в определённом радиусе, от чего температура там падала на несколько десятков градусов, а с другой обеспечивал защиту от мороза небольшой группе воинов. Плюсом данного ритуала было то, что, во-первых, на него никак не влияло зачарование стен, так как напрямую он с ними не взаимодействовал, а во-вторых, полностью делал бесполезными все виды стрелкового оружия, дополнительно неплохо так промораживая попавших под его действие врагов. Такое незамысловатый, но крайне эффективный приём меня изрядно позабавил, ведь это нордов мороз в минус двадцать лишь бодрил, а для большинства жителей южных провинций был чем-то ужасным и нереальным. Впрочем, при озвучивании условий ритуала, Изабелла не забыла упомянуть, что существует два способа его применения, условно светлый и не очень. Первый вариант предполагал создание круга магов из нескольких десятков полноценных экспертов, таких в составе легиона было условно три с половиной, Изабелла, как мастер, считалась за полтора, а Тимис и рабыня за одного, остальные же едва дотягивали до уровня адепта. С нынешними силами ритуал возможен, но после него на пару дней можно полностью забыть о таком понятии как магическая поддержка, так как все имеющиеся в наличии маги и целители будут лежат пластом от истощения. Второй вариант был в какой-то степени быстрее и проще, требовалось зарезать в ритуальном круге десяток жертв и всё будет готово, но от применения таких мер меня останавливало излишнее внимание к моей персоне таких ребят как Пенитус Окулатус, которые после войны могут задать ряд весьма неприятных вопросов, всё же не зря жертвоприношения считались запретной областью знания.
Итогом долгих обсуждений между моими доверенными соратниками стало использование второго варианта, но с небольшими нюансами: первыми на штурм пойдут орки, которые не только весьма толерантно относятся к жертвоприношениям разумных, но и умеют неплохо следить за языками. Поэтому в течение следующих пары недель проходила подготовка, обычные легионеры отрабатывали перестроения и учили порядок действий при штурме, а орки в тайне собирали будущих жертв и стаскивали их в одно место, вне видимости основных частей легиона.
День штурма начался как обычно, когорты выстроились на своих позициях, как и несколько дней до этого, в ответ на стенах замелькали силуэты лучников, готовые в любой момент открыть стрельбу по атакующим. Но сегодня кое-что изменилось, над фортом в течение нескольких десятков минут сформировалась завеса из тяжёлых чёрных туч, с которых начал сыпаться снег. Поначалу, защитники не обратили на это никакого внимания, так как первые лёгкий снежок уже выпадал в этом году, всё же на дворе был конец осени, но вот поднимающийся ветер, который с каждой минутой становился всё сильнее, заставил их начать нервничать. До откровенной паники пока не дошло, но беспокойные шевеления на стене говорили о том, что в форте поняли, что дело тут не чисто.
Дальнейшее наблюдение за тем, что происходит на стенах, стало невозможно, когда они полностью скрылись за снежной пеленой, но это было и не важно, так как триста самых тяжело бронированных бойцов легиона, двинулись на приступ. Идя в первых рядах, я не думал сейчас о тактике и прочем, а только отсчитывал шаги до стены из снега, за которой находился враг, который должен умереть. Последний раз оглянувшись на орков, которые тащили с собой штурмовые лестницы из цельных стволов деревьев, я поднял руку и махнул ей вперёд, первым шагнув в пелену.
