— А? Нет, ты не пойдёшь.

— Но прошлой ночью я понял, что ваше величество...

— Ты опять считаешь, что я болен? Оливье, вот это мне в тебе не нравится — я совершенно здоров, мне не нужен доктор. Чёрт возьми, ведь при герцоге Карле не будет врача... Мне никто не нужен, я иду один.

Несколько минут спустя он вошёл в палатку кардинала Балю, который был занят последними приготовлениями к переговорам в кругу своих помощников.

— Я передумал насчёт вчерашней встречи, — сказал король, сделав неопределённый жест в сторону чернильниц, перьев и кусков пергамента, на которых полагалось записывать весь ход встречи. — Всё это — ерунда. Зачем осложнять простую процедуру сложными подробностями? К тому же это будет выглядеть так, как будто я не доверяю своему кузену.

Помощники застыли в изумлении, но кардинал неожиданно легко согласился.

— Ваше величество, бесспорно, правы. Я тоже думал об этом, и лучше обставить всё просто — мы большего достигнем, если не будем обременять герцога формальностями.

— Кто это «мы», ваше высокопреосвященство?

— Ваше величество и я. Я перебрал в жизни так много писем, что вполне могу обойтись без записей и заметок.

— О, нет. Вы не идёте, — сказал король.

— Но я думаю, он ждёт меня, — нерешительно промолвил кардинал.

— Я иду один.

— Понимаю, — сказал кардинал, широко улыбаясь. — Конечно, так — лучше всего.

Анри Леклерк старался удержать короля, он спорил, едва не переходя грани приличия.

— Это неразумно, ваше величество, отправляться без сопровождения в Перонн.

— Мой дорогой Анри, что это с утра сегодня все такие твердолобые. Я не могу понять, почему мои друзья дают мне такие плохие советы. Я чуть не сделал всё не так как нужно. Но теперь совершенно ясно, что я должен идти один.

— А мне это непонятно, и я не допущу этого.

— Полегче, граф. Я ваш король. И не позволю вам говорить со мной в подобном тоне.

Анри нахмурился и поджал губы.

— Ладно, ладно, старый друг. Сегодня слишком славный денёк, чтобы ссориться. Проводи меня немного, и я постараюсь переубедить тебя.

Король пришпорил лошадь и бешеным галопом понёсся к Перонну. Анри никогда не видел, чтобы тот так свободно чувствовал себя в седле, и никогда не слышал, чтобы человек так легко и громко разговаривал на таком ходу.

Вдруг король заметил, что швейцарцы следуют за ним.

— Отошлите обратно этот дурацкий отряд телохранителей!

Анри колебался.

— Если этого не сделаете вы, то я это сам сделаю.

Анри открыл было рот и собирался было возразить, но король перебил его:

— И я велю им прихватить и вас. А они это сделают, вы знаете.

Анри знал. Он отдал швейцарцам приказ вернуться. А король всё мчался вдаль всё тем же бешеным галопом, не умолкая ни на секунду. Он не собирается обижать кузена, повторял он, и прекрасно справится с задачей один.

У ворот Перонна случилась небольшая задержка. Короля не ждали так рано. Но он весело закричал, вызывая стражу. Явилось некое важное лицо, узнавшее короля, и решётка крепостных ворот поднялась, пропуская Людовика, проследовавшего внутрь под приветственные звуки труб наскоро собранных музыкантов.

— Где кузен Карл? — крикнул король. — Позовите его, чтобы я мог пожать его руку!

Последовала ещё одна заминка. Множество голов в шлемах виднелось на стенах, через бойницы бургундские солдаты внимательно всматривались вдаль. Они ждали целую армию. Непредсказуемый французский король опять показывает свои фокусы.

Через несколько минут из ворот выехал герцог Карл. Он был при полном вооружении, закованный в свой иссиня-чёрный панцирь. Посмотрев на стены, Анри увидел лучников, поднявших луки и внимательно наблюдавших.

Приблизившись, герцог поднял забрало и протянул руку:

— Добро пожаловать, ваше величество!

— Спасибо за гостеприимство. Вы готовы к переговорам, дорогой кузен?

— Как только прибудет ваш эскорт и участники переговоров!

— Я хотел бы переговорить с глазу на глаз, как принято между друзьями и родственниками.

— Понимаю, — сказал герцог. Он тоже оглядывал даль, но не видел ничего подозрительного. Убеждённый, однако, в искренности короля лишь наполовину, он сказал:

— Хорошо, я согласен. — Он вопросительно посмотрел на Анри.

— Генерал Леклерк будет вашим единственным сопровождающим. Я правильно вас понял?

— Генерал Леклерк — из лучших побуждений, разумеется, — уделяет мне лишнее внимание, — сказал король дружелюбно. — Нет, он не будет меня сопровождать, он уже возвращается.

— Нет, не возвращаюсь, Господи, помоги мне.

— Насколько я помню, Леклерки всегда отличались невоспитанностью, — мрачно ухмыльнулся герцог Карл. Что бы ни задумал король, было бы приятно увидеть, как он ссорится со своим старым другом. А то, что Людовик останется в укреплённом городе, открывало некоторые новые возможности.

— Может быть, выделить ему удобное жилище с зарешеченными окнами, пока вы гостите у меня, или вы предпочитаете, чтобы я дал ему в сопровождение взвод — нет, два взвода солдат. Они послужат ему эскортом, чтобы мы могли переговорить без его надоедливого присутствия.

— Нет, он хороший парень. И послушен. Анри, давай отъедем со мной в сторонку.

Так, чтобы его не было слышно, король сказал Анри:

— Видишь, как всё хорошо идёт. Возвращайся обратно и будь благоразумен. Я бы не хотел, чтобы тебя насильно отконвоировали бургундские солдаты.

— Хорошо, ваше величество.

— И потом, Анри, я подумал о своей армии. Как приедешь, распусти армию.

— Что сделать?!

— Я сказал, распусти армию.

— Распустить великолепную военную машину, которую мы создавали годами? Ваше величество, должно быть, шутит. Вы вообще сегодня не такой, как всегда.

— Души их так скованы, так одиноки. Отпусти их к жёнам и любимым. Расплатись с ними.

Анри печально посмотрел на него.

— Да, ваше величество.

— Хорошо, хорошо. Я вполне отдаю себе отчёт в том, что делаю...

Он пришпорил лошадь, вернулся к герцогу. Вместе они въехали в Перонн. Решётка захлопнулась за ними мгновенно, как мышеловка.

Анри развернулся и медленно направился прочь от городских ворот. Ни к кому не обращаясь, он сказал:

— Король сошёл с ума.

В Перонне перемена, произошедшая в короле, стала так очевидна и велика, что Карл сказал:

— Я могу заставить его сделать всё, что хочу. Он готов подписать соглашение, даже самое жёсткое. Вот пусть и подписывает, клянусь, чем быстрее, тем лучше.

— Помягче, помягче, — предостерегал Филипп де Комин. — Здесь какая-то двойная игра. Лучше поставьте людей на стены, усильте стражу на воротах, вышлите разведчиков, чтобы выяснить, где стоит его армия. И попробуйте послать человека к кардиналу Балю. Людовик без причины беспечен, весел и добродушен. Песенки насвистывает, улыбается, мечтает, словно влюблённый. Ему, кажется, всё равно, что мы закрыли за ним ворота. Что-то придаёт ему уверенности.

— Ну и что же? Здесь ваша сфера, мессир д’Аражансон. Вы ведь дипломат.

— Я и сам хотел бы знать. В этом и его уверенность кроется. Я могу получить ваше разрешение послать человека к кардиналу?

— О, пожалуйста, — сказал герцог иронично. — А к рыбке, которая уже поймалась на крючок, вы тоже посылаете агентов?

— Когда сильный и сопротивляющийся изо всех сил лосось вдруг начинает вести себя как больная рыба, я действительно подозреваю, что это неспроста.

— Нет, он действительно изменился, — сказал герцог с меньшим энтузиазмом. — Он неожиданно изменился. Люди говорят, что он — колдун. Даже мне не хотелось бы бороться с тем, кто связан с чёрной магией.

— Говорю вам, он что-то задумал, — уверенно сказал Филипп де Комин. — Я решительно предлагаю вам подписать соглашение, содержащее наши минимальные требования. Если что случится, вы всегда сможете ужесточить его.