Избрание Учредительного собрания и установление в стране демократического строя явились бы исполнением чаяний большинства общероссийских партий. Однако еврейские партии, как и партии других нацменьшинств, боролись не только за общую демократизацию, но и за предоставление своим народам национальных прав.

Несмотря на отмену Временным правительством неравенства по национальному и религиозному признакам, борьба за национальные права обещала быть трудной, так как большинство общероссийских партий не собирались строить государство по национальному принципу. Пришедшие к власти русские либералы, представленные в политической жизни в основном партией кадетов, считали национальную проблему в России результатом национального угнетения и правовых ограничений. Ограничения они сняли, но предоставлять народам России национальные права и не думали. В ходе войны кадеты отступили даже от своего признания прав Польши и Финляндии на автономию.

Среди влиятельных общероссийских партий самых либеральных взглядов в национальном вопросе придерживались эсеры, предлагавшие широкое применение федеративного принципа, культурную автономию регионов и общин, самоопределение народов.

Как большевики, так и меньшевики были централистами. Находясь годами в подполье и не имея практики работы с широкими слоями населения, они недооценивали серьезность национальных проблем. И если меньшевики со временем смирились с автономным существованием в партии Бунда, грузинских и польских социал-демократов, то большевики до Октябрьского переворота занимали непреклонную позицию. Ленин соглашался либо на полное отделение территориальных народов, либо на их отказ от любых форм автономии. Причем полное отделение, по ленинскому плану, допускалось только «в интересах пролетариата», то есть в случае победы социалистической революции на отделяющейся территории. Способствовать образованию новых буржуазных государств большевики не намеревались. Они были принципиальными противниками и экстерриториальной национально-культурной автономии, к которой стремились евреи. В идейной и организационной борьбе с Бундом оформилась ленинская позиция в еврейском вопросе. Евреев Ленин отдельным народом не считал и видел единственное «прогрессивное» будущее для них только в постепенной ассимиляции.

В то же время для еврейского национального движения достижение экстерриториальной автономии являлось ключевой частью программы. Для одних партий (сионисты) это было лишь промежуточным решением на пути к территориальному урегулированию; для других (Фолкспартей) — главным пунктом политики и идеологии; третьи могли согласиться на автономию только в культурной сфере. Бунд, а за ним и СЕРП адаптировали (в урезанном виде) идею об экстерриториальной культурной автономии австро-венгерских социалистов Карла Реннера и Отто Бауэра. Основой национальной автономии должна была стать демократическая национальная община со всеобщим, равным и тайным, независящим от пола избирательным правом.

Для петроградского еврейства реализация мечты о демократической общине и национальной автономии была особенно неотложна. В связи с войной нагрузка на еврейские общественные организации помощи, сконцентрированные в столице, чрезвычайно возросла. А на них, в силу ограниченного статуса Петроградской общины до революции, и так уже был дополнительно возложен ряд функций, обычно находившихся в сфере компетенции традиционных общин в «черте оседлости». Демократизация общины и расширение ее функций ослабило бы нагрузку на общественные организации.

Последовавшее в 1917 г. ослабление центральной власти, а также откладывание Временным правительством, впредь до созыва Учредительного собрания, решения насущных вопросов о мире и земле, резко усилило центробежные тенденции на национальных окраинах, вызвало вспышки межнациональных и религиозных конфликтов по всей стране. Уже летом 1917 г. большинство национальных партий приняли на своих съездах и конференциях более радикальные программы. Повсеместное усиление национализма и рост антисемитизма укрепляли решимость и еврейской общественности добиваться национальной автономии. На этом фоне развертывалось строительство новой демократической общины в Петрограде и подготовка к выборам на Всероссийский еврейский съезд (ВЕС). Съезду предстояло предъявить требование национальной еврейской автономии будущему Учредительному собранию, а община должна была стать фундаментом этой автономии.

Революционная атмосфера, воцарившаяся в городе, способствовала ускорению общинного строительства. Уже в мае, параллельно с существованием старой общины, начал работать Оргкомитет по подготовке выборов в новую общину. В него вошли представители всех еврейских партий города, включая социалистов. На заседаниях Комитета, в печати, в городских синагогах и клубах, на собраниях и митингах ортодоксы, либералы, сионисты и социалисты в жарких дебатах стремились отстоять каждый свою точку зрения на состав и функции будущей общины. Одни партии желали возложить на общину максимальное количество обязанностей — заботу о здравоохранении, образовании, правозащитной деятельности, профессиональной подготовке, социальной помощи еврейскому населению; другие предпочитали ограничить сферу ее деятельности религиозными или культурными функциями. Причем социалисты требовали полной секуляризации общинной жизни, исключавшей исполнение религиозных обрядов за счет бюджета общины.

Старое Хозяйственное правление Большой хоральной синагоги, состоявшее главным образом из представителей финансовой олигархии, старалось всячески уменьшить масштабы общинной реформы, чтобы удержать власть в своих руках. Кроме того, бурное развитие политических событий в Петрограде создавало немало помех в подготовке к выборам и к участию в них большинства потенциальных избирателей. Однако, несмотря на все трудности, в декабре 1917 г. выборы в Совет Петроградской общины все же состоялись, и, как и во многих других городах, победу на них одержали сионисты.

Одновременно со строительством новой общины петроградская общественность активно включилась в подготовку Всероссийского еврейского съезда (ВЕС). Идея созыва такого съезда впервые была высказана 5 марта 1917 г. на совместном заседании Исполкома ЕКОПО и представителей ОПЕ, ЕКО, ОЗЕ, и ОРТ. Поначалу было решено предоставить инициативу по созыву Съезда ЦК ЕКОПО как самой авторитетной общественной организации, выдвинувшейся во время войны. На ряде последовавших совещаний представителей политических партий и организаций вырабатывалась повестка дня ВЕСа. Наибольшую дискуссию 20 и 25 апреля вызвал пункт о положении евреев в других странах, в частности в Палестине. Заславский от имени Бунда предложил снять с повестки данный пункт, как недопустимую попытку вмешательства во внутренние дела других государств. Выступавший от сионистов Ицхак Гринбаум заявил, что русские евреи имеют моральные обязательства перед евреями тех стран, в которых равноправие еще не достигнуто, потому что о русских евреях до сих пор заботилось все еврейство. Выделения же пункта о Палестине сионисты требуют для того, чтобы Съезд от лица всего еврейства определил свою позицию в этом вопросе, даже если она противоречит сионистской. Промежуточную позицию занял представитель Демократического объединения Израиль Ефройкин, предложивший обсуждать положение евреев за рубежом, но не выделять в отдельный пункт вопроса о Палестине. Дубнов поддержал Ефройкина и настаивал на немедленном переходе к выборам организационного бюро, отбросив партийные лозунги. В принятой компромиссной формулировке говорилось о гражданских и национальных правах евреев в других странах (Польше, Палестине, Румынии и др.).

Межпартийная дискуссия продолжилась и на двух последующих совещаниях — 1 и 7 мая — на этот раз по вопросу о том, нужно ли созывать предварительную конференцию для утверждения повестки дня Съезда. Сионисты (Израиль Розов, И.Гринбаум, Яков Клебанов) и бундовцы (В.Канторович) требовали созыва конференции, надеясь, что она принесет их партиям поддержку провинции, ослабив давление организованного петроградского еврейства. Однако большинство поста-новило конференцию не созывать. Не согласившись с этим, представитель Бунда покинул совещание 1 мая, а 7 мая от участия в Оргкомитете Съезда отказались и сионисты.