Так как в столице было проще получить разрешение на издание национальной прессы, Петербург стал таюкё главным центром русско-еврейской периодической печати. Наиболее влиятельный из тогдашних изданий, журнал Восход, балансировавший между аккультурацией и национализмом, просуществовал четверть века (1881— 1906 гг.). Всего из 39 русско-еврейских газет и журналов, выходивших в России между 1860 и 1910 гг., 21 издание приходится на Петербург. Распространялись они, естественно, по всей Российской империи. Значение русскоязычной петербургской прессы еще более выросло после запрета в июле 1915 г. употребления еврейского типографского шрифта.

Быстрое развитие страны во второй половине 19-го — начале 20-го веков способствовало усилению среднего класса и интеллигенции у нерусских народов. В то же время между 1881 и»1505 гг. правительство проводило политику ущемления и ликвидации даже тех немногих прав нацменьшинств, которые существовали к тому времени в империи. Были еще более ограничены права евреев, урезана финская автономия, запрещены публикации на украинском языке, ограничена польская культурная жизнь. Революция 1905—1907 гг. привела к отмене лишь части из этих мер. Модернизация, шедшая на фоне усиления правовых ограничений, привела к образованию национальных движений и партий в Польше, Украине, Белоруссии, Грузии и Армении.

Формированию национального еврейского движения препятствовала дисперсность расселения евреев. Мешало и то, что сами евреи зачастую считали себя лишь религиозной группой, а не народом. Однако волна погромов, прокатившаяся на юге в 1881—82 гг., и в особенности реакция на них правительства, которое «увидело» причину беспорядков в эксплуатации евреями русских крестьян и, в ответ, только усилило антиеврейское законодательство, подорвало веру многих просветителей в то, что путь аккультурации приведет к эмансипации евреев в России. Кроме того, еврейские интеллигенты сознавали, что они остаются непринятыми в русское общество, в то время как пропасть между ними и простым народом в местечках росла как следствие правительственной политики селективной эмансипации. В силу этого Петербург, где к 1897 г. проживало всего 0,33% всего российского еврейства (и 5,5% евреев за пределами «черты оседлости»), постепенно становился одним из главных центров еврейского национального движения.

Особенностью столичного национального движения являлось то, что оно носило скорее либерально-западнический, чем революционный характер. Значительная часть петербургской интеллигенции не сталкивалась в повседневной жизни с той степенью бесправия и унижения, как ее соплеменники за «чертой», и поэтому продолжала полагаться на легальные методы борьбы. Этими методами рассчитывали достичь в конечном счете не только равноправия евреев, но и их полной интеграции в русское общество.

Революция 1905—1907 гг. обесценила роль традиционной политики ходатайств (штадланута) общинных богачей. На их место выдвинулись либералы, развернувшие борьбу за гражданские права в Государетвенной думе, в печати, в созданном в 1905 г. Союзе для достижения полное правил еврейского народа в России и в небольших столичных интеллигентских партиях, таких, как Еврейская демократическая группа (образовалась в конце 1904 г.), Еврейская народная партия (Фолкс-партей, 1906 г.), Еврейская народная группа (1906 г.).

В Еврейской народной группе важную роль играл кадетский лидер Максим Винавстк что во многом определяло ее общеполитическую платформу. Национальные требования Народной группы сводились в основном к гражданскому полноправию евреев.

Демократическая группа, во главе которой стояли Леонтий Брамсон, Григорий Ландау, Иосиф Бикерман и Александр Браудо, также выступала с умеренными национальными требованиями, однако в общеполитическом плане была радикальнее.

Фолкспартей (идеолог и основатель — Семен Дубнов) по своим общеполитическим требованиям была близка к конституционным демократам, в национальной же сфере стремилась к достижению максимально широкой национально-политической автономии, которая бы распространялась на культуру, образование, здравоохранение и т.д. вплоть до создания центральных органов национальной автономии в масштабах страны.

Влияние еврейских социалистических партии (Бунд, Поалей Цион) на почти лишенное пролетариата еврейское население Петербурга было ограниченным, в то время как популярность сионистов постепенно росла. В центре внимания петербургских евреев, работавших в общероссийских партиях, стояли проблемы нееврейского населения.

В годы реакции многие отошли от политической борьбы и занялись национально-культурным строительством, созданием научных, исторических, музыкальных, литературных и других национальных обществ, усилили внимание к школьному образованию, изучению иврита и иудаики.

Три года первой мировой оставили глубокий отпечаток на облике российского еврейства. Одной из главных травм,, нанесенных ему войной, были массовые выселения евреёЕПтгприфронтовой зоны, проводившиеся командованием, безосновательно обвинявшем всех евреев в шпионаже в пользу неприятеля. Петроградская общественность первая протянула руку помощи беженцам и выселенцам (следуя традиции того времени, далее в тексте как беженцев, так и выселенцев мы будем называть «беженцами»). По ее инициативе был образован Еврейский комитет помощи жертвам войны (ЕКОПО), сосредоточивший в своих руках координацию всех видов социальной помощи, оказывавшейся еврейским беженцам и ставший накануне революции самой влиятельной еврейской общественной организацией страны. Большая часть внутрироссийских сборов на дело помощи также поступала из Петрограда, хотя собственно в столицу прибыло сравнительно немного беженцев.

Накануне революционного 1917 г. 50 000 петроградских евреев (2% всего населения города) представляли собой сильную, динамичную, сравнительно богатую и образованную общину. Они владели роскошной Хоральной синагогой и несколькими молельнями, а также содержавшимся в образцовом порядке кладбищем. Ими был основан и поддерживался целый ряд общественных организаций, имевших общероссийское значение и отвечавших запросам еврейского населения в области просвещения, образования и культуры (ОПЕ и другие), профессиональной помощи (в 1880 г. в Петербурге было основано ОРТ — Общество ремесленного и земледельческого труда среди евреев в России), содействия эмиграции (Российское отделение Еврейского колонизационного общества — ЕКО — было основано в Петербурге в 1893 г.), здравоохранения (ОЗЕ — Общество охранения здоровья еврейского населения, основанное в Петербурге в 1912 г.), социальной помощи. В городе имелись еврейские учебные заведений всех ступеней, всемирно известные собрания еврейских книг и рукописей, издавалось несколько еврейских газет и журналов. Вышла в свет шестнадцатитомная Еврейская энциклопедия.

Однако самым, быть может, главным было наличие в Петербурге значительного слоя «организованной еврейской общественности», имевшей влияние в столице и за ее пределами, активной в борьбе за гражданские и национальные права, в политической жизни, в деле помощи нуждающимся, в общинном и культурном строительстве. Немецкий философ Герман Коген, посетивший русскую столицу в 1913 г., на приеме, организованном еврейской общиной в его честь, заявил, что ни в каком другом месте Европы, кроме Петербурга, нельзя устроить собрания, где присутствовало бы так много интеллигентных лиц, проникнутых истинно еврейским духом. Именно эта «организованная общественность» во многом определила неповторимые черты петроградской еврейской жизни в революционном 1917 г., во время «военного коммунизма» и в период НЭПа.

В этой книге предпринята попытка проанализировать различные аспекты истории петроградско-ленинградского еврейства в период между мировыми войнами. В этом смысле она принадлежит к популярному сегодня направлению исторической науки — так называемой региональной истории, по которой пока что написаны считанные монографии по истории евреев российских городов. Все они касаются только дореволюционного периода. На сегодняшний день в историографии советского еврейства нет всесторонних исследований о евреях большого российского города в межвоенную эпоху. Существующие работы посвящены истории советского еврейства в целом или сконцентрированы на изучении определенных аспектов его жизни. Так, например, эти работы анализируют историю Евсекции РКП (б), отдельные экономические проблемы, в частности, еврейское землеустройство, или деятельность некоторых еврейских организаций в СССР. Несколько исследований посвящено еврейскому образованию, ивритской и идишистской литературе, еврейским научным учреждениям и т.д. Ряд публикаций, как старых, так и появившихся в последние годы, касается частных вопросов еврейской жизни Петрограда-Ленинграда. Все эти работы позволили перейти к новому этапу исследования истории советского еврейства, к анализу преломления общих тенденций в местном масштабе. Ведь Советский Союз был огромной страной со специфическими особенностями, присущими каждому региону. Даже когда Москва проводила единую внутреннюю политику по отношению ко всему населению страны (а так было далеко не всегда), указания, исходящие из центра, в каждом месте проводились в жизнь по-своему. Поэтому изучение локальных историй необходимо для получения объективной цельной картины.