— Надо же… — наконец сказал Вэл. — Конечно, совсем не похоже на то, что у нас пишут про Гонщика. Про этого «Призрака трассы» вообще не говорю. Но это даже правильно. Я ведь все не мог поверить до конца, что ты вот так возьмешь меня с собой. Ну, в смысле… не так, как по легенде. Потому что, ну, где ты, где вообще Внешние, а где я.

Марек усмехнулся про себя — вопрос «где Птаха, а где я» не давал ему покоя с момента встречи с Вэлом. А Вэл продолжал:

— То есть я понимал, что ты говоришь правду, ты обещал научить, но знаешь же, как бывает — вроде все так, а до конца не верится. А теперь я вижу, что ты когда-то был почти таким же — а значит, и я могу. А учиться я люблю и умею, — он задрал нос, и темные глаза в кои веки довольно блеснули.

— Вот и отлично! — Марек хлопнул его по плечу — конечно, аккуратно, чтобы с ног не снести. — Пассажиры у нас редкость, за возможность учить меня народ в свое время только что не передрался — меня, кажется, все дружно записали себе в младшие братья. Подозреваю, с тобой так же будет. А может, не так же, но все будет. По-любому.

Вэл радостно кивнул. Сейчас он уже ничем не напоминал парнишку, тревожно спрашивающего «что-то не так?». Марек надеялся, что это надолго, а в идеале — насовсем. Потому что, ну реально, что вообще может быть не так, если сейчас все настолько правильно, насколько вообще возможно?

— Про Пассажиров я вообще раньше никогда не слышал, — задумчиво произнес Вэл. — Хотя про Внешних много что читал, люблю всякие легенды. Но там, конечно, городят невесть что — то ли к ним живому человеку попасть вообще нельзя, потому что они там все бессмертные демоны, то ли это просто мафиозная группировка, которая охраняет свои секреты, поэтому кто сунется — бесследно исчезнет…

— И фототехника сама перестает работать, — в тон ему подхватил Марек. Вэл кивнул без малейшего удивления и продолжал:

— Или говорят, что попасть, конечно, можно, но только через поединок. Или в гонке победить, что одно и то же, потому что проигравшего свои же убьют, типа как позор. Ну или — вот как про Гонщика — что за тобой придут и позовут, и ничего ты не сделаешь, потому что себе уже не принадлежишь. Один парень из этого делал вывод, что за пределами города лучше вообще ни с кем не общаться и тем более не просить ни о какой помощи, потому что потом тебя тоже попросят, и отказать ты не сможешь.

Марек поперхнулся чаем. Надо же, отдельные байки Внешних просочились и в городские легенды тоже! Правда, получается, эти самые легенды хронически смешивали его и Некроманта. «Да мы в город вдвоем ездили всего один раз и ничего такого не устраивали!». Потом Марек вспомнил, что Некромант в свое время отбил Алекса у псковских Внешних, а еще вдвоем с Птахой до кого-то доносил, что не стоит трогать Форестера. А сам Марек тоже не раз защищал других Внешних. Вот, видимо, все вместе и сложилось. А уж кто в этот конкретный раз навел шороху — взлохмаченный полуседой тип или светловолосый парень в кожанке — рассматривать явно было не с руки. «А мы еще и роста почти одинакового». Марек развеселился.

— Ты чего? — спросил Вэл. Просто и деловито, безо всякой тревоги. И Марек охотно пояснил:

— Да просто у нас почти каждый давно уже байки о себе собирает. Я-то думал, что особо ничем прославиться не успел, а оно вон как. Правда, должен заметить, что половина приписанных мне заслуг на самом деле принадлежит Некроманту, вот уж кто ходячая страшная сказка даже для других Внешних.

— А мне как-то и не страшно, — улыбнулся Вэл.

— Даже странно, — фыркнул Марек. — Я и то поначалу боялся, хотя даже в детстве был изрядно отбитым. Но, с другой стороны, тому, кто соблюдает законы Внешних, бояться и нечего. Но вот что я в таком количестве в легенды попал — это было неожиданно.

— Ты что! — в темных глазах даже мелькнули веселые искорки. — Ты на порталах всяких страшных историй вообще чуть не самый любимый персонаж. Подозреваю, что в основном у девчонок, потому что первое, что про Гонщика рассказывают — это что он дьявольски красив. Хочешь, покажу? Там регистрация не нужна, — быстро добавил Вэл.

— Ну, сначала все равно нужно тебе учетку сделать. Потому что…

Марек запнулся. С одной стороны, Птахин пароль он помнил до сих пор, хотя не пользовался им ни разу — просто когда-то Птаха сказал «надо, чтобы на всякий случай у тебя был доступ». Конечно, ничего не имея в виду — мало ли, понадобится информация, а он будет не у компьютера, а так будет кому вытащить нужное. Так же и он знал пароль Марека и так же ни разу им не воспользовался. В принципе, ничто не мешало перебраться в соседнюю комнату и залезть в сеть с его собственного ноутбука, да хоть с телефона. С другой — это было как-то не то. Хотя что здесь «не то» — Марек и сам не мог бы сформулировать.

— Потому что теперь мне этим компом пользоваться? — подсказал Вэл. Он понимал все лучше, чем сам Марек.

— Да, именно. Все равно под тебя настраивать, так давай сейчас.

— Тогда надо имя пользователя придумать. Сам говоришь, под своим не сидеть, да я и сам понимаю. Хммм, никогда еще никами не пользовался…

— У меня виртуал был — Макс Рокатански. Правда, ту страницу я тоже давно прибил. Неинтересно стало.

— О, точно, можно киношное что-нибудь, — Вэл решительно направился к полке с дисками. Стояла она давно больше для красоты — что Птаха, что Марек благополучно смотрели кино в сети. Вэл некоторое время поводил рукой по корешкам и, не глядя, вытащил одну из коробок. Это оказался «Омен». — Ладно, тогда я Дэмиен Торн!

— А что, даже похож, — рассмеялся Марек. — Слушай, мне нравится твой метод.

— Я люблю играть в совпадения, — Вэл немного смутился. — Ну знаешь, вот зацепился за что-то взглядом, и оно везде попадается. Или идешь на монорельс, по дороге увидел кого-то интересного, и он с тобой в один вагон сядет. Или вот надо какое-нибудь имя придумать — ну для эссе, например — вот так книжку или фильм наугад берешь, что попалось, то и будет. Не то чтобы я верил во всякие знаки и все такое, просто забавно. Ты в такое не играл?

— Да у меня по жизни так, — честно ответил Марек. Когда-то одноклассник, которого звали так же, как его Пассажира, рассказывал, что Внешние берут себе прозвища по маркам машин — «Лансер, там, Форестер…». И Лансер и Форестер существовали в реальности. Лансер, правда, уже перестал. Когда-то по разноцветным эстакадам мимо него пронеслась «Камаро», а за рулем сидел светловолосый парень в кожанке — теперь на такой же машине там ездил он сам, а кожаная куртка с прорехой на груди была его любимым предметом гардероба. А еще когда-то они с Птахой «заметали следы» на заброшенной платформе электрички — и там же он встретил Вэла.

Под все эти размышления Марек благополучно завел Вэлу учетную запись и почтовый адрес, попутно мысленно отметив, что надо бы ему и новый телефон, явно понадобится раньше, чем офонаревшему от перемен мелкому Вадику. Наконец Вэл запустил браузер и вбил нужный адрес. Разумеется, страшные истории рассказывались на зловещем сером фоне с еще более зловещими черными силуэтами городского ландшафта. Как у постоянных пользователей от такого дизайна глаза не вылезали — Мареку было не вполне понятно. Прокси, рисуя сайты — порой он и этим занимался — при самых адских цветовых сочетаниях ухитрялся сохранять читабельность. Марек повернул ноутбук под более удобным углом, поправил наклон экрана и выхватил финал какого-то текста:

«Седовласая фигура подошла ближе. Мальчику показалось, что ростом она не меньше трех метров. Костлявая рука поманила его к себе, и он уже не мог сопротивляться. Он взглянул в черные глаза без зрачков, наполненные самой бездной, и больше ничего не видел и не помнил».

— И, как обычно, нашли через три дня, без документов, памяти и мозгов, — прокомментировал Вэл. — Возможных финалов ровно два: или сходят с ума от увиденного, или попадают непосредственно в лапы герою истории и помирают долго и мучительно. Можно все сразу. О, а вот как раз про тебя. Ну, в смысле, про Гонщика. Ромка смеялся, что такие истории наши дорожные службы заказывают, чтобы меньше машинами пользовались. Ну он вообще во все это не очень верил.