— О, я тоже глюк и тоже неизвестно чей! — Ундина взъерошила синюю челку. Прокси просиял:

— Я же говорю — сестра! По всем законам жанра нам полагается начать петь и танцевать, но я слишком люблю своих друзей и потому избавлю их от этого зрелища!

— Главное, чтобы слоны не явились! — рассмеялась Ундина. — Тут и нас хватает!

Марек тихо хрюкал от смеха в стороне — Прокси и Ундина, действительно, рядом смотрелись эффектно, тем более что они были примерно одного роста, разве что Ундина немного изящнее. Вэл, до сих пор наблюдавший все происходящее молча, осторожно тронул его за рукав:

— Это вообще что?

— Это — Орда, — фыркнул Марек, — а что это такое и откуда на нас свалилось, я сам не в курсе. Ну то есть Стаса Заславского, вот этого в белом, я давно знаю — собственно, это он меня Мареком прозвал, точнее, придумал сократить Камаринского до Марека. Ну и Некромант, судя по всему, знает Паука. Хотя никогда не упоминал.

— Потому что понятия не имел, жив еще этот арахнид или все-таки шею свернул, — подал голос Некромант. — А то с него станется. Паук — парень неплохой, но злой и задиристый. Даже удивительно, что к кому-то прибился, всегда был одиночкой. Обид не прощает, а постоять за себя может. Сейчас он сказал чистую правду, серьезных противников у него мало, он мне самому не сильно уступает, если уступает вообще. Впрочем, сам понимаешь, повода проверять пока не было, и надеюсь, что и не будет. А вообще познакомились мы, еще когда я здесь не окопался. Шарился по стране, машины перегонял, как-то после большой заварушки застрял в Петрозаводске, там и познакомились. Потом еще несколько раз пересекались, а дальше как-то дороги разошлись. Думал, окончательно, ан нет.

Мареку не понравилось, как Некромант это говорил — вроде бы он и рад был увидеть Паука, а вроде бы что-то его тревожило. Еще это «доиграешься ты когда-нибудь»… По виду, Паук действительно был из тех, кто вполне может «доиграться». Но вот же у него эта безумная команда, и наигранную панику от встречи с Ликвидатором он не поддержал… Дальше развивать мысль стало некогда — к Мареку подошел парень в гавайской рубашке.

— Багз Банни, любить не прошу, жаловаться бесполезно! — отрекомендовался он. Вблизи стало видно, что рубашка у него разрисована кроликами, да и сам он, с чуть выступающими передними зубами и широкой ухмылкой, несколько походил на этого самого мультяшного персонажа. — Морковку будешь?

Пока Марек соображал, как все это вообще понимать, Багз и в самом деле извлек из нагрудного кармана небольшую морковку и протянул Мареку.

— Бери, — настойчиво повторил он. — От сердца отрываю!

Марек фыркнул — в словах Багза была доля правды. Но общий градус безумия даже для него, давно знакомого с Прокси, начинал зашкаливать. Марек взял протянутую морковку и машинально откусил кусок.

— Взял! — завопил Багз, так что Марек чуть не подавился. — Наш человек!

— Наш! — не менее радостно отозвалась остальная Орда.

— Говорят, — сообщил Багз, хрустя еще одной морковкой, — что принять мое угощение — очень хорошая примета. А вот отказаться — ну очень плохая!

— Не будите в Багзе зверя, — подхватил второй веселый парень. Они с Багзом были чем-то похожи, даром что тот был темным шатеном, а Багз — белобрысым. Но до ушей ухмылялись оба.

— Точно, проснется кролик, и… ой, плохо будет!

Темноволосый от души заржал. А точнее, буквально сложился от хохота, хотя шутка явно была давно отработанной. Паук обернулся от своего байка:

— Гиена! Хорош уже!

— Надо же репутацию оправдывать, — не без труда выговорил Гиена. Немного успокоившись, он повернулся к Мареку: — Да, Багз — это уже наша собственная примета. Раз пришел угощать — значит, ты ему понравился.

Марек пародийно раскланялся. Гиена одобрительно поднял большой палец и еще раз воскликнул:

— Наш человек!

И Орда опять подтвердила:

— Наш!

Эта чокнутая команда определенно начинала Мареку нравиться.

За следующий час Орда расположилась в гаражах, как у себя дома — мотоциклы распределились по свободным местам, не поместившиеся скрылись под тентами, куртки и шлемы отправились в прихожую гостевого дома, а из кофров и рюкзаков возникли пенки, каны и куча разнообразных припасов. Некромант оглядел все происходящее, хмыкнул и пошел за чайником. Очень кстати — Гиена уже разводил костер в неизменной прямоугольной яме, а Багз колдовал над несколькими жестяными баночками.

— «Песья мокрая ноздря с мордою нетопыря, лягушиное бедро и совиное перо…» — продекламировал Прокси театральным полушепотом, подбираясь сзади.

— Вот не надо! — парировал Багз. — Ни одно животное не пострадало!

— Ага, Багз не ест животных, — тут же подключился Гиена. — Исключительно объедает!

И сам же заржал, хотя шутке было сто лет в обед. Но получалось у него это так заразительно, что присоединилась вся Орда, кроме Паука и «порождения пустынь». Последний лишь спросил Багза:

— Розового перца надо?

— Саммер, пощади людей! Не все употребляют вулканическую лаву!

— Хмм, а это может быть интересно… — проговорил Некромант, поглядывая в жестянки Багза. Прокси закатил глаза. Саммер несколько оживился и начал рассказывать, с чем лучше всего сочетается розовый перец в чае, даже извлек баночку с горошинами и щедрым жестом вручил Некроманту, сказав «у меня еще есть!».

— У него в рюкзаке портал в Индию, судя по запасам специй! — хмыкнул Паук. Саммер в ответ лишь чуть дернул углом рта — видимо, у него это означало улыбку.

— Да, народ, мы ж не все представились, — глубоким басом, под стать сложению, произнес седой байкер. — Непорядок. Я вот Дед Мороз. Специальный такой, летний. Подарочки раздаю исключительно непослушным деткам, никому не нравится, но всем хватает, — он усмехнулся с таким видом, что было понятно — несмотря на возраст и комплекцию, с ним и правда лучше не связываться.

— Ладно тебе, Дед, народ пугать, — засмеялась Ундина.

— А кого и чем я тут напугаю? — совершенно резонно возразил Дед. — Кто у нас там непредставленным остался? Белоснежка, не прячься!

Обладатель серебристого «Голдвинга» и неожиданно женского прозвища подошел ближе. Марек подавил усмешку — натурально, перед ним стояла мужская версия сказочной героини. Черные как смоль волосы, фарфоровой белизны кожа, по-девичьи мягкие черты лица — да что там, Ундина и та выглядела суровее. Таким был Вэл до ухода к Внешним, но с тех пор он сильно изменился. И в глазах Вэла давно не было такой печали.

— Недавнее наше пополнение, — сказал Дед. — Подобрали, натурально, в канаве. Орда в беде не бросает, взяли под свою защиту. Тот случай, когда Внешний и рад бы порвать все связи с прошлым, так они сами найти норовят. Ну ничего… мы там кое с кем поговорили, тем более нас тогда было немного больше.

Он ухмыльнулся, словно разом сбросив пару десятков лет. Паук многозначительно кивнул в подтверждение слов Деда. А Заславский тихо сказал Мареку:

— Там семейство похлеще моего — мои хоть ни в какой криминал не лезли. Белоснежка ушел во Внешние, чтобы не иметь с этим дела. Нашли.

— Не надо, ладно? — тихо попросил Белоснежка. И голос-то какой-то неживой — словно во сне разговаривает… Дед хлопнул его по плечу — эффектно, но очень аккуратно, поскольку Белоснежка уступал ему сложением раза в три:

— Что было — то прошло. Внешние не спрашивают, кто откуда взялся. Мы тебя подобрали — ты наш. А забрать из Орды может только дорога.

— В смысле? — поинтересовался незаметно подошедший Вэл. Однако, делает успехи — Марек и то не заметил, с какого момента он здесь! Дед долго смотрел Вэлу в глаза — тот не отводил взгляда — и наконец медленно произнес:

— Говорят, что из Орды уходят только вперед ногами. Что сказать — я помню многих, кто однажды не вернулся. Кого-то дорога увела в другую сторону, кого-то — увела совсем. Но всяким отморозкам, даже с пафосными фамилиями и должностями, мы не отдали еще никого. А ты, — обернулся он к Белоснежке, — кончай уже стесняться и садись. Который месяц с нами, все никак не привыкнешь.