Корвин действительно забрал свою обросшую грибами «Хонду» на следующий день, смеясь, что теперь на вопрос, откуда он родом, можно будет просто показать на машину. «Субару» в гараж завел Некромант — как подозревал Марек, чтобы на деле показать Форестеру, что он умеет управляться с правым рулем, так что можно было не геройствовать и выбираться вдвоем на машине Джерри. Впрочем, Марек прекрасно понимал и Форестера — сам он с трудом мог представить, как доверил бы «Камаро» кому-то другому. Ведь даже Птаху в первый выезд за руль не пустил. Загнать с поляны в гараж — это ладно, тут Мареку помогали не раз, а чтобы именно куда-то далеко ехать… Нет, на дороге за рулем «Камаро» Марек не мог представить никого, кроме себя. Хотя у него перед Форестером было преимущество — он мог «срезать дорогу», если понимал, что обычным путем не доедет. Точнее, в таких ситуациях это получалось само — намеренно Марек туда не совался, уж слишком хорошо помнил первый раз, когда едва выбрался из этих туманов следом за Некромантом. Но он уже неоднократно убедился, что, когда дело плохо — дорога выведет и его мнения не спросит.
Форестер уже вполне восстановил силы, но уезжать не торопился — в конце концов, ехал он к Джерри, а Джерри здесь и тоже никуда не торопится, почему бы и не задержаться? Тем более что его видом по-прежнему можно было пугать мирных жителей — фингал расцвел всеми цветами радуги. Марек усмехнулся, вспомнив, как сам ходил с примерно таким же украшением от Некроманта, как раз за те туманы. Что сказать, вломил за дело, так что Марек был не в обиде. А вот найти этого Опоссума и оторвать голову очень хотелось. То есть мало того, что в Нижнем городе то и дело пытаются целенаправленно охотиться на Внешних — теперь еще и его лично, можно сказать, на дуэль вызывают! Потому что у Марека не было особых вариантов, зачем Опоссуму его искать.
Марек был настроен сорваться в город хоть сразу после того, как помог Форестеру и Джерри разместиться. Но Форестер развернул свои чайные сокровища, а потом был уже вечер, и надо было водворить домой клюющего носом Вэла, да и сам Марек уже хотел не сводить счеты, а банально спать. Назавтра нашлись еще какие-то дела, тренировки, рисование, да и просто неплохо бы провести время с Форестером и Джерри, раз уж они тут — сам же недавно вспоминал, что сто лет не виделись. Марек предложил Форестеру съездить за новой камерой взамен сгинувшей в Нижнем городе или обратиться к Прокси, который знал о технике примерно все, но Форестер покачал головой:
— Я очень старомоден, Эни, — он по-прежнему называл Марека так. — Мне нужно именно самому пойти и выбрать… и лучше одному. Это, как говорит наш друг Прокси, дело личное и практически интимное.
Но желание снимать у Форестера никуда не делось, так что за неимением камеры он обходился телефоном, громко сокрушаясь, что это, конечно, совсем не то, «хотя можно сделать вид, что так и задумано… серия именно что мобильных фото со всякой попавшей в кадр ерундой, пускай сами выискивают глубокие смыслы…». Эта идея развеселила Форестера, и он отснял целую кучу вывороченных пней, ржавых железяк и луж, посмеиваясь, что никто в жизни не отличит, черно-белое это фото или цветное — бесснежная зима не оставила красок в пейзаже. Марек тоже продолжал свои зарисовки черным маркером, и встреча с Опоссумом снова откладывалась.
Он сам не понимал, чего ждет и почему тянет время. Бояться ему нечего — Некромант, конечно, польстил Мареку, говоря, что он не знает этого слова, но Нижний город уже давно мало чем мог его напугать. В конце концов, Опоссум и от Джерри-то вывернулся чудом, а кое-кто из его компании и вовсе там остался. И что, спрашивается, мешает отправиться в город и разобраться, кто это там такой любознательный? Марек вспоминал слова Некроманта: «А я не могу ждать. Не то что не люблю — не могу. Потому что это значит — отдать еще кого-то», — и злился на себя. Точнее, пытался разозлиться. Не получалось. Что-то внутри говорило — никого этот Опоссум не тронет. С Форестером вышло скорее недоразумение — просто кто-то из его ребят сильно заинтересовался хорошо одетым парнем с дорогой камерой. А самому Опоссуму нужен именно Марек. И торопиться незачем. Опять же, были чаепития с Форестером и тренировочные поединки с Джерри под восторженным взглядом Вэла — сам он пробовать силы пока не рисковал. Были рисунки и планы на аэрографию, словом, Мареку было хорошо безо всяких Опоссумов. В особенности безо всяких Опоссумов.
А тут еще снова вышел на связь давешний автор боевиков, которому приглянулись городские зарисовки Марека, и предложил встретиться лично. Мол, по сети очень уж долго объяснять, что именно ему надо, лучше уж сесть где-нибудь в кафе и все обсудить. Марек без особых раздумий согласился — тут подвоха ждать неоткуда. Он видел своего заказчика в соцсетях — обычный позитивный цивильный парень в очках, предпочитавший зваться просто Костей и общаться на «ты». Живет в Верхнем городе, но совсем не похож на лощеных типов, среди которых обычно крутился Никитос. Если уж говорить о подвохах, скорее уж ему следовало бы опасаться — Марек личную информацию в сети почти не светил, на аватарке и то стоял давешний щенок в кепке, которого ему нарисовал Прокси. Но Костю, похоже, ничего не смущало.
С Мареком увязался Вэл — он недавно потянул плечо при неудачном падении, так что в тренировках пришлось сделать перерыв, в гараже от него тоже было немного толку, тем более что Некромант опять зарылся в один из тех реликтов, с которыми предпочитал работать один. В итоге Вэлу было совершенно некуда себя девать, и он сам попросился присоединиться. К радости Марека — не переспрашивая десять раз, будет ли это правильно. «Со мной тут брательник просится, ты не против?» — написал Марек Косте. «Не вопрос, накормлю обоих!» — прилетело через минуту.
— О, я примерно так тебя и представлял! — с улыбкой заявил Костя, когда Марек и Вэл подошли к его столику. Марек фыркнул — когда они еще только договаривались о встрече, и Костя спросил, как его узнать, он коротко написал «Энакин Скайуокер из третьего эпизода». Костя был в теме. — И, кажется, я знаю, как будет выглядеть герой новой истории!
— С автопортретами у меня плохо, — быстро предупредил Марек и спрятался за меню, чтобы не ржать на все кафе. Вэл тоже усиленно изображал, что ему очень нравится вид из окна — впрочем, вид был и правда отличный.
— Да я не про это, — махнул рукой Костя. — Тут уже твое дело, захочешь что-то нарисовать — буду рад, нет — ну и ладно. Просто у меня там такой чувак… навидался всех возможных горячих точек, а типажа примерно твоего. Вот в деталях и буду на тебя ориентироваться. Потому что, честно говоря, встреть я тебя просто на улице — в последнюю очередь подумал бы, что художник!
Вэл утащил себе меню напитков, как будто еще не определился, хотя Марек прекрасно знал, что, кроме чая, Вэл пьет только соки, а всякие коктейли и смузи не признает. Но, видимо, ему тоже очень надо было за чем-нибудь спрятаться.
— Ты мне лучше вот что скажи, — с рискованной темы разговор надо было уводить. — Тебе какие мои зарисовки нужны и что у тебя там происходит?
— Война городских банд с кучей трупов, как всегда, — широко улыбнулся Костя. Нет, Мареку он определенно нравился.
Костя принялся увлеченно рассказывать, а Марек слушал и раскладывал на столе листы. Даже не то чтобы он собирался прямо сейчас вносить дополнения, но рисовать под оживленный разговор любил еще с детства. Тем более что тут и деталей особо не нужно — простые силуэты, все тем же черным маркером, которым сделаны сами наброски. А уж в материале недостатка не было. «И главарь этак живописно валится ему под ноги», — вещал Костя, и к изображению набережной добавлялись две фигуры — предположительно подросток или невысокий юноша и парень постарше, валяющийся на асфальте в луже крови. Костя в кои веки сделал паузу, машинально взглянул на стол, размышляя над продолжением — и поперхнулся своим виски с колой.
— Марек! Вылезай из моей головы!
— Не помещусь, — фыркнул Марек. — Похоже?
