В 1918–1919 гг. Ферреро выпустил совместно с Барбагалло «Краткую историю Рима» в двух томах. В ней он высказывает гораздо более консервативные взгляды, чем в своем большом труде.[680]
Во многом совпадает со взглядами Ферреро сочинение проф. Р. Ю. Виппера «Очерки по истории Римской империи» (М., 1908; 2-е изд. 1923), выдержанное в направлении социально-экономическом и модернистическом. «Тема книги касается не империи в ходячем смысле этого слова, а, напротив, подготовительного к ней периода упадка республики, начиная с момента разрушения Карфагена и Коринфа и кончая Августом включительно». Автор рассматривает здесь республиканский империализм в связи с капитализмом и сопутствующими капиталистическому укладу социальными условиями, сопоставляя движение римского капитала с движением римского оружия. Главной части труда, состоящей из 10 глав, предпослано в одной главе общее обозрение всей предшествующей римской истории, представляющее собой очерк социальной истории Рима с точки зрения условий, подготовивших будущий капитализм и империализм республики. Этот взгляд применяется и к патрициям старых времен: старые римские gentes представляются автору в виде больших купеческих домов: «патриции, подобно венецианским нобилям, были некогда негоциантами, монополистами торговли в Лации, коммерческими предпринимателями, судовладельцами и даже каперами; это коммерческое прошлое Рима затуманено, стерто в позднейшей традиции, изображающей нам земледельческий край и суровую деревенскую простоту».[681]
В 1917 г. вышла работа акад. М. И. Ростовцева «Рождение Римской империи». Написанная одним из лучших знатоков древней, в частности римской, истории не только у нас, но и на Западе, она заслуживает внимания как труд, основанный на изучении первоисточников. Проф. В. С. Сергеев так характеризует две последние работы: «С точки зрения методологической и общественно-психологической особенный интерес представляет изучение «Очерков Римской империи» Р. Ю. Виппера, изданных в 1908 г., т. е. в эпоху наиболее радикального настроения русской интеллигенции и учащейся молодежи. По книге Р. Ю. Виппера можно изучить с одинаковым успехом социально-экономическую структуру Древнего Рима республиканской поры и психологию русского интеллигента-разночинца первых годов XX столетия. Совсем в других тонах составлено «Рождение Римской империи» другого русского историка древности — М. И. Ростовцева, написанное в 1917 г. Настроения и переживания высших интеллигентных слоев русского общества в связи с неудачной войной и социалистической революцией, грозившей ниспровергнуть все устои буржуазного капиталистического общества, нашли яркое выражение в книге петербургского профессора». Этот отзыв отчасти прав: историк никогда не может отрешиться от окружающей среды, примером чего может служить и сам его автор: говоря про эпоху Гадриана и последующую, он пишет: «Наступало время эмоционального познания, мистической интуиции и генеральной переоценки всех ценностей. Опустошенные души людей требовали новых устоев, новой науки, новой морали и, наконец, нового бога» (115). Эту характеристику можно приложить к современности и увидеть у автора, как он, экономический материалист, бессознательно тоскует по идеализму и требует всего того нового, чего, по его выражению, требовали римляне конца II в. до Р. X. Его книга «История Древнего Рима». Культурно-исторический очерк в научно-популярном изложении»,[682] на 240 страницах излагает всю историю Рима до варваризации Империи, отводит значительное место культурноисторической и психологической сторонам исторического процесса, но по своему субъективизму во многих вопросах никак не может считаться книгой для широкого круга читателей, тем более что, как оговаривается автор в предисловии, «строго ограниченный определенным числом листов он был вынужден прибегнуть к конспективному изложению, сплошь и рядом только намечая, но не развивая свои положения». Взгляды автора интересны, характеристики его живы, но в упрек ему можно поставить заимствование иногда доказательств для того или иного своего положения из источника более раннего или более позднего, чем описанный факт. Книга — труд публициста не в меньшей мере, чем историка.
Из русских ученых многие занимались отдельными вопросами, относящимися к римской истории до эпохи установления Империи. Так, В. И. Модестов писал диссертацию «О римской письменности в период царей» (Казань, 1868; первоначально в «Учен. зап. Казан, ун-та, 1867), в которой доказывал существование таковой в древнейшую эпоху Римской империи.[683] Позднее он же разбирал вопрос о древнейшей латинской надписи, найденной на римском Форуме.[684] Разбору античной традиции о царской эпохе посвящена диссертация Ю. А. Кулаковского «К вопросу о начале Рима» (Киев, 1888). Автор рассматривает в ней вопросы о царской власти и синойкизме Рима, о городе на Палатине, об аборигенах и сабинах и об этрусках в Риме и энергично высказывается против взгляда Моммзена, как известно, отрицавшего факт этрусского господства в Вечном городе.
Очень полезна как детальный обзор ранее высказанных мнений работа Е. Г. Кагарова «О царской власти в Древнем Риме» (Воронеж, 1910, оттиск из «Филол. зап.» за 1910 г.), обильно снабженная ссылками на литературу предмета, и его же статья в «Журнале международного права» за 1911 г. «Новейшие течения в вопросе о возникновении города Рима и их критика». Можно отметить также работу П. Аландского «Древнейший период истории Рима и его изучение» (Киев, 1882). Классическими работами являются статьи Ф. Ф. Зелинского по различным вопросам римской, преимущественно литературной и бытовой, истории, собранные в трех томах его сборника «Из жизни идей», а также его книга «Cicero im Wand el der Jahrhunderte» (3 Aufl., 1912) и введение к его переводу речей Цицерона. П. Н. Ардашев детально разобрал «Переписку Цицерона как материал для биографии Цезаря» (М., 1891). Исследованию текста XII таблиц посвящена книга Б. В. Никольского «Система и текст XII таблиц» (СПб, 1899). Историю римского права можно найти в курсах С. А. Муромцева «Гражданское право Древнего Рима» (М., 1883);[685] Н. П. Боголепова «Учебник истории римского права» (М., 1895; нов. изд. — М., 1907); К. А. Митюкова «Курс римского права» (Киев, 1902) и В. М. Хвостова «История римского права» (6-е изд. М., 1916). О «Международном праве древнего Рима» писал В. Александренко «Журнал международного права». 1895, № 2)[686]
IV
Изучение истории Римской империи
Одна из первых попыток (не считая Гиббона) дать общий очерк истории Римской империи принадлежит английскому ученому Меривалю (1808–1894),[687] который еще в 1840 г. составлял краткий очерк истории Римской империи для «Общества распространения полезных знаний», но общество прекратило свою деятельность ранее, чем очерк был окончен. С 1850 г. начала выходить в свет его большая «Римская история в эпоху Империи» (History of Romans under the Empire). В предисловии он обращает внимание на «замечательную бедность нашей (т, е, английской) новой литературы сколько-нибудь подробным рассказом о наиболее интересном периоде римской истории». Он пишет, говорит он далее, потому что осталась недоконченной история Арпальда, но, хотя он называет себя поклонником и другом последнего, все же его основная точка зрения его совершенно иная. Первые два тома охватывают период от первого триумвирата до смерти Цезаря, карьера которого изображается как прелюдия к истории четырех последующих столетий. «Империализм его преемников величественно развился по плану, начертанному прозорливейшим государственным человеком мира». В предисловии к позднейшему изданию Мериваль заявляет, что нужно было бы начать с Гракхов. Тогда была бы ясна необходимость перестройки всего общества на монархической основе. «Римская олигархия была самой бесполезной тиранией, которую когда-либо видел цивилизованный мир. Человечество задыхалось от нищеты и унижения ради того, чтобы сотня фамилий могли иметь привилегию грабить и убивать друг друга. Она заслужила свою гибель, и ее разрушители были благодетелями своего рода». Мериваль был горячим поклонником сильной власти, и когда Луи Наполеон сделал в 1851 г. свой государственный переворот, он замечает, что сам на его месте сделал бы то же самое. Он допускает, что частная жизнь Цезаря была порочной, но его общественное дело было благодетельно. Два следующих тома Мериваль посвящает Августу — «гениальному человеку». Он отказывается видеть в ранней Империи деспотизм. Были плохие императоры, но в целом они держались сенатом в известных границах, и их правление принесло мир и счастье римскому миру. «Не было другого такого правительства в римской истории, в котором закон и обычай так заботливо соблюдались бы правящей властью, как императорское правительство от Августа до Пертинакса». Несмотря на свое сочувствие императорам Мериваль не оправдывает Тиберия и не идеализирует римское общество. Он допускает растущую тенденцию к деспотизму, хотя утверждает, что римляне так легко покорились ей потому, что сами были деспотами. После падения династии Юлиев события рассказываются более кратко. Все сочинение заканчивается Марком Аврелием, отчасти с целью избежать соперничества с Гиббоном, отчасти потому, что этим императором заканчивается конституционный период римской монархии.
