Но с той поры уже счастливые труды Для римских юношей залогом силы были, Пунийцев стерли мы кровавые следы И в храмах свергнутых богов восстановили. Сказал же, наконец, коварный Ганнибал: «Как лани, став волкам добычею кровавой, «Мы их преследуем, а я бы почитал «Их только обмануть или избегнуть — славой, «Народ воинственный, который из огней «Троянских, по волнам, средь гибели всечасной, «Святыни древние, и старцев, и детей, «На берег перенес Авзонии прекрасной, «Как дуб на Альгиде, который топором «Один лишен ветвей средь сумрака лесного, «Он в поражениях, в несчастъи и в самом «Мече губительном находит силы снова. «У гидры, бывшей в труд Гераклу самому, «Так члены сбитые опять не нарастали, «Колхидцы равного чудовища ему «И эхионских Фив дружины не видали. «Топи его, еще всплывает краше он, «Сражайся с ним, он сам нежданно поражает «Того, кем прежде был так часто побежден, «И женам памятной победою блистает. «Я в Карфаген уже надменного гонца «Не буду посылать, как прежде. Пала, пала «Надежда гордая, погибло до конца «Величье имени со смертью Газдрубала. «Всё руки Клавдия успеют совершить, «Юпитер их хранит своею благодатью, «И будет тонкий ум везде руководить «Его в опасностях пред вражескою ратью». [31] Таким образом, уступая желанию Августа, самый знаменитый поэт той эпохи прославлял подвиги, совершенные в Винделикии, и новую славу одной из наиболее древних фамилий римской аристократии, которой были не Юлии, а Клавдии. Ода в честь Тиберия 15 г. до P.X Ода в честь Тиберия менее философична и более описательна. Ода Гораций объединяет в ней заслуги Тиберия и славу Августа; к последнему он и обращается прежде всего: Какие заботы отцов иль Квирит, О, Август! тебя возвеличат дарами? Про доблесть твою кто векам возвестит, Резцом в изваяниях иль письменами? [32] Напомнив потом вкратце войны Друза, он пространно, несколько риторично, но в то же время красочно описывает Тиберия, сражающегося подобно гомеровскому воину: Какой у него повелительный вид. Когда, упоенных предсмертной отвагой В бою за свободу, врагов он разит! Как Австер, владеющий шумною влагой, При тучах рассеянных хором Плеяд, Так он, во враждебные строи влетая. Их мучит стремительным натиском рад, Коня боевого в огонь посылая. [33] Затем он сравнивает его с Авфидом, увеличенным дождями, и напоминает, что 1 августа, день победы Тиберия над винделиками, был также годовщиной того дня, когда Август вступил во дворец, покинутый Клеопатрой. В конце он опять возвращается к отчиму молодого героя и прославляет в Августе величие и могущество Рима:
Кантабр непокорный тобой удивлен И Мид, и Индиец, и Скиф отдаленный… Народ италийский всегда огражден Тобою и Рим, повелитель вселенной. Тобою потоки скрывающий Нил И Истр завоеван, и Тигр многоводный — Ты даже седой океан усмирил, Что рвется к Британцам волною холодной, И Галлы, которым и смерть не страшна, Тебе и Иберцы со страхом внимают, И диких Сикамбров уже племена Доспехи бросать пред тобой замышляют. [34] Глава II Великий кризис в европейских провинциях Восстание лигуров. — Умиротворение Востока. — Обожествление Юлии на Востоке. — Европейские провинции и их подати. — Италийский вывоз в Галлию. — Причины кризиса в европейских провинциях. — Галлия и германцы. — Новая германская опасность. — Реставрированная республика неспособна вести дипломатические переговоры. — Август и внешняя политика. — Административная реорганизация Альп. — Новые стратегические дороги через Альпы. — Военные реформы. — Агриппа и Ирод в Малой Азии. — Новое благосостояние Востока. — Медленный прогресс Греции. Восстание лигуров Обе оды имели громадный успех. Даже критики, выказывавшие восстание такую суровость по отношению к метрике и лирике Горация, объявили себя побежденными.[35] Впервые одинокий писатель был голосом всей Италии. К несчастью, также в первый раз, он, обычно столь остроумный и проницательный, написал много глупостей. Август должно быть, улыбался, читая в последних строфах оды к Тиберию, что Галлия не боится смерти и что гордые сикамбры положили оружие в удивлении перед Августом. Обе оды были прекрасны, но показывали, что Гораций ничего не понимал в событиях, происходивших по ту сторону Альп, а публика понимала это еще менее. Действительно, в то время, как реты и винделики только что были покорены, а Гораций в своих стихах так легко заставлял пасть на колени все народы перед Августом и величием Рима, лигуры приморских Альп подняли восстание [36] и увлекли за собой часть подданных Коттия.[37] Это было началом новой войны, которая, не будучи опасной, была трудной и дорогостоящей, главным образом, /вследствие отсутствия дорог. Войска, чтобы напасть на восставших в их глубоких долинах, должны были двинуться по старой дороге, которая из Дертоны (совр. Tortona), через Aquae Statiellae (совр. Aquae) шла через горы до современного Вадо и, проходя после Вадо по морскому берегу, доходила до Нарбонской Галлии. В 43 г. Антоний прошел по этой плохой дороге с остатками армии, разбитой под стенами Мутины; но времена очень изменились, и солдаты были уже другие. Нельзя было более посылать легионы с их тяжелым багажом по таким плохим дорогам.[38] Таким образом, этой обширной империи, неизмеримое могущество которой прославлял Гораций, было очень трудно, вследствие недостатка дорог, подавить мятеж варварских племен, разразившийся на самых границах Италии. Август был принужден просить у сената необходимых средств для исправления дороги и заняться этой работой. вернуться Ног. Саrm., IV, 3, 23 сл.: Romae principis urbium… Эти стихи доказывают, что публика начала иметь менее отвращения к лирике Горация. Столетняя песнь и патриотические оды IV книги, написанные по просьбе Августа, были, по моему мнению, главным основанием этой перемены во взглядах общества на Горация. Последний старался сделаться национальным поэтом вместо Вергилия. вернуться Dio, LIV, 24; см.: Oberziner. Op. cit., 131. вернуться Эта гипотеза Оберцинера, которую он правильно, как мне кажется, извлек из одного мало обращавшего на себя внимание места Аммиана Марцеллина: XV, X, 12. вернуться С. I. L., V, 8085, 8088, 8094, 8098, 8100, 8101, 8105; это cippi Августа, датированные 740–741 гг. и найденные на дороге между Oneglia и La Turbie, на дороге, называвшейся, как мы узнаем из подписи 8102, via Iulia Augusta. Ясно, таким образом, что в 740 г. Август произвел на дороге значительные поправки, расширил ее и переустроил по римскому образцу. С другой стороны, эти работы были, очевидно, следствием восстания лигуров, указавшего римскому правительству на необходимость улучшить сообщение с Лигурией. |
