— Если бы он скрывался, то и паспорта никому бы не показал! Я сама видела паспорт в больнице, там ясно написано, что зовут его Вамех, фамилия — Гурамишвили, и адрес указан, только я его не запомнила. Если бы он скрывался, то после той драки ни за что не остался бы в нашем городе! К тому же и милиция проверяла его документы и нашла, что все в порядке.

— Может быть, это не его имя и фамилия? Может быть, он по чужому паспорту живет? — подзуживала подругу Лейла.

— Не говори глупостей! Если это не его имя, тогда он вообще не может иметь никакого отношения к Миха Гурамишвили, и чего бы ему смущаться, когда упомянули о том.

— А он в самом деле смутился. Я заметила, как он смешался, даже побледнел. Мне кажется, он знает Миха, только не захотел признаться.

— Как же ты у Рафо не разузнала, кто такой Миха?

— Не успела. Он уже в Тбилиси укатил, говорят, в чужом костюме проводили бедного.

— Не верю я, чтобы Вамех оказался преступником, достаточно хоть раз взглянуть на него, — сказала Алиса, склоняясь над краном.

Послышался плеск пущенной воды.

— Знаешь что? — заявила Лейла. — Я тоже думаю, что он не способен на плохое, и вообще он симпатичный человек, не так ли?

— Так.

— В нем чувствуется благородство, он чем-то притягивает к себе. Было бы ужасно обидно, если бы мои сомнения подтвердились. Хочется, чтобы он оказался порядочным человеком с незапятнанным прошлым. По правде сказать, он мне очень понравился.

Алиса долго мыла под краном руки, потом вымыла лицо, шею. Подруги прошли в маленькую комнату Алисы. Алиса вытиралась, радуясь, что в комнате чисто и прибрано, что воздух здесь после кухонной духоты свежий. Все вещи расставлены по местам, только у тахты стоят белые туфли на высоких каблуках, и на тахте расстелено новое белое платье, в которое Алиса нарядится к вечеру. Сегодня ее день рождения. А в этот день из года в год у нее собираются одни и те же гости: Лейла, доктор Коция с супругой, директор школы Вахушти, лейтенант Бено, а с тех пор, как его перевели в Батуми, — Ясон. Сегодня Ясона не будет. Вероятно, не придет и доктор Коция, потому что после ссоры с Вахушти, когда доктор плюнул ему в лицо, они избегают встреч. Алиса не могла не пригласить доктора Коция, своего доброго покровителя, а иначе его не стоило бы звать. Доктор Коция человек славный, но за столом его трудно переносить, он совершенно не умеет поддержать компанию, всерьез воспринимает шутки; сядет как истукан с озабоченным видом и к стакану не притронется — правда, здоровье не позволяет ему пить, но не умрет же он от пары глотков, — ест мало и привередливо, в самый разгар веселья, надутый, дает всем понять, что своим присутствием он осчастливил общество. Пока доктор Коция за столом, всем как-то не по себе, но, к счастью, он всегда уходит рано. Вот тогда и начинается настоящее веселье. На этот раз Алиса сама не знала, кто придет к ней, кто вспомнит о дне ее рождения? Вахушти, несомненно, будет, о нем и говорить нечего. Ясон? Тот бы со всех ног примчался, да вчера, когда он позвонил ей на работу, заранее поздравив ее, она дала понять, что его присутствие нежелательно. Хорошо, если бы Джемал был здесь. Поздравительная телеграмма от него лежала на книжной полке на самом видном месте. Дней десять назад Алиса написала ему и просила приехать, пусть достанет денег только на билет сюда, а отсюда она сама отправит его. Но ему, видимо, не удалось вырваться, скорее всего не отпустили с лекций. Алиса огорчилась, но что поделаешь?

Прохладный ветерок влетел в комнату с балкона. Лейла стояла у открытой двери, прислонясь спиной к косяку.

— Знаешь, какая идея пришла мне в голову? — сказала она вдруг.

Алиса сбросила домашний халатик и полуголая стояла посреди комнаты.

— Какая? — спросила она, присела на тахту и стала натягивать на ногу длинный, телесного цвета чулок. У нее были красивые, стройные ноги. Женская красота иногда волнует и самих женщин, и Лейла с удовольствием глядела на привлекательные ноги подруги.

— Какая же идея пришла тебе? — повторила вопрос Алиса.

— Так… Какие красивые у тебя ножки.

— Первый раз заметила? — с удовольствием засмеялась Алиса.

— Послушай. Я вот что придумала: пригласим Вамеха на твой день рождения?

Алиса застыла, с удивлением уставясь на Лейлу.

— Чего ты так смотришь? — рассмеялась Лейла.

— Пригласить Вамеха? — переспросила Алиса.

— Да.

— А как его пригласишь?

— Попросим Ясона, пусть приведет.

— Я не хочу сегодня видеть Ясона.

— Хорошенькое дело! В чем он провинился? Он тебе ничего плохого не сделал, пусть придет и приведет Вамеха.

— Вамех с Ясоном не придет, — уверенно сказала Алиса.

— Почему ты так думаешь?

— Знаю.

— А я уверена, что Вамех с удовольствием придет к тебе.

— Почему?

— Потому что такие, как он, любят красивых женщин.

— При чем же тут я? — Алиса покраснела.

— Не притворяйся! Настоящих мужчин всегда прельщает то, чего трудно добиться, а что труднее, чем завоевать красивую женщину?

— Если хочешь знать, меня совсем не интересует твой Вамех.

— Именно поэтому он может заинтересоваться тобой. — Лейла лукаво улыбнулась.

— Я вовсе не желаю, чтобы Вамех интересовался мной, — смущенно выдавила Алиса, и Лейла снова хитро улыбнулась.

— Ты же хочешь, чтобы мы узнали его подноготную?

— Почему же нет? Одно к другому не относится. — Улыбнувшись, Алиса поднялась с тахты, надела платье и подошла к зеркалу.

— Именно поэтому необходимо пригласить Вамеха, — развивала свою мысль Лейла, — мы должны сблизиться с ним и заставить его проговориться.

— Я согласна — приглашаем! С новым человеком всегда интересно!

— Разумеется, а то всегда одни и те же лица, я уже по горло сыта ими. Иногда так хочется новизны, что, кажется, совсем бы не огорчилась, если бы кто-нибудь из знакомых умер, хотя бы встряхнулась немного.

— Что ты болтаешь, не стыдно тебе?

— Ни капли! Ничего нет невыносимей однообразия.

— Ладно! Зовем Вамеха!

— Но как?

Алиса стояла перед зеркалом, застегивая пуговицы.

— Твоя идея, ты и придумывай, — залилась она смехом, — раз начала, доводи дело до конца.

— Я бы сама с удовольствием пригласила его, да со мной он вряд ли пойдет. К тому же где мне искать его?

— Я знаю! Ты разыщи Дзуку и уговори его прийти к нам и привести Вамеха.

— Ты с ума сошла! — воскликнула Лейла.

— Это единственная возможность. Дзуку тебе ни за что не откажет, а Вамех с ним придет обязательно.

— Он так удивится, если я приглашу его, что боюсь, как бы остатков разума не лишился, у него и без того с умишком не густо. — Лейла расхохоталась.

Поразительным было отношение этой женщины к Дзуку, ей почему-то казалось, что он опозорил ее, выколов на груди над дурацким сердцем со стрелой имя «Лейла», словно Дзуку не был волен татуировать на своей груди все, что захочет. Даже то, что Дзуку спас Лейлу от смерти пятнадцать лет назад, она вменяла ему в вину — он вытащил ее на берег совершенно голой, а ведь туда прибежали и знакомые, и незнакомые мужчины, и ребята, ее сверстники, и все беззастенчиво глазели на нее. Лейлу до сих пор жжет стыд при мысли о том, в каком виде она очнулась. Лучше было утонуть, чем пройти через такое! И за все это она должна благодарить Дзуку. А сколько насмешек пришлось пережить из-за его дурацкой татуировки! Большинство женщин гордилось бы этим, а Лейла умирала со стыда. С тех пор она не хотела и видеть Дзуку, не переносила его, хотя он не был ни в чем виноват. Кто знает, может быть, у этой неприязни были более глубокие корни, чем кажется с первого взгляда? Может быть, Лейла вовсе не была против того, чтобы полюбить Дзуку? Ведь Дзуку так сильно и преданно любил ее. Кто знает, может быть, она не выносила Дзуку потому, что он не отвечал ее идеалу, и неосуществленная возможность раздражала ее? Неприязнь к нему зародилась давно, но прошли годы, многое, имевшее раньше значение, сгладилось, и сейчас Лейла чувствовала, что совершенно несправедливо невзлюбила Дзуку, а точнее говоря, она его уже не ненавидела, но чтобы не признаваться в этом даже самой себе, еще ожесточенней нападала на Дзуку, когда о нем заходил разговор.