– Камен, несносный ты мужлан! – воскликнула возмущённо Манелла. – Ты, может быть, возьмёшь её у меня и отнесёшь сам?

– Носит их тут, – посетовал Сарый, но сумку подхватил. Оценил: – Вот это да! Неделю в магазин не пойду.

А Манелла громко продолжала ему выговаривать в затылок, следуя за ним на кухню.

– Ты никогда не отличался вежливостью. А, живя у Вани, ты ещё и разленился.

– Так его! – напутствовал их, явно довольный создавшейся обстановкой Симон.

– Ты чего за мной пошла? – обернулся Сарый. – Сам разберусь.

– Посуду и вилки взять. Ты думаешь, я, как эти… ваши, руками есть буду?

– А ты что, сюда есть заявилась, – возмутился Сарый. – Здесь вам что, ресторан… харчевня какая?

– Не есть, а участвовать в беседе, – наставительно проговорила Манелла. – И хоть как-то обратить ваше внимание на меня.

– На тебя? – почти со стоном воскликнул ходок. – Зачем ты им? У них жён штук по пять у каждого. Молодых и не таких… о себе мнительных.

– При чём тут жёны? Я лишь для того среди них буду, чтобы они ели хорошо. А то, глядя на твою постную физиономию и выслушивая твоё ворчание, у них кусок в горло не пойдёт… Куда ты это засовываешь? Ой-ёй-ёй!! Что у тебя тут творится?

Манелла с отвращением разглядывала содержимое холодильника, потом оттолкнула Сарыя от него и с причитаниями начала наводить порядок на полках.

Временница ли помогла, но кушеры без особых сомнений съели всё, что им подали. Только Дигон воротил нос от колбасы и сыра, вызывая язвительные замечания от Сарыя.

Весь день, как были уверены ходоки, что так оно и есть, ушёл на подготовку к встрече со Ждущим.

А на самом деле ещё дважды трапезничали, вяло оговаривали задуманное, перекидывались ничего не значащими словами, а кушеры порывались прильнуть к экрану телевизора. Но им этого не позволил Сарый. Он быстро освоился, и вскоре кушерам было не до живых картинок.

Одних Сарый поставил мыть посуду, от которой целой после такого мытья осталось не больше трети. Другие были направлены на уборку в комнате, вплоть до протирания книжных полок, шкафа и углов влажной тряпкой. Сарый по-хозяйски на них покрикивал, они подчинялись, но явно не понимали, зачем они всё это делают.

Наконец собрались и выступили.

К точке зоха, указанной Дигоном, вышли не сразу. Будь Иван и Симон одни, им не пришлось бы так долго путешествовать в поле ходьбы, но кушерам надо было проделать обходной путь. Пробивать же их между струнами времени отказались.

Поэтому вначале сблизились со скрещением струн потоков времени, где можно было попасть в полосу, контролируемую в”ыгом, а уже от него повернули к будущему.

Здесь находилось поле ходьбы кушеров, и они почувствовали себя увереннее, освобождаясь от опеки Симона и КЕРГИШЕТА, давая тем возможность заняться самыми собой, обменяться мнением и не тратить столько физических сил, чтобы обеспечить быстрое продвижение кушеров по дороге времени.

Толкачёв быстро обследовал временную округу точки зоха. Её никто не охранял. Дигон на вопрос Ивана беспечно отмахнулся.

– Зачем Маршраку держать засаду? – сказал он. – Ему видно, кто здесь ходит.

– Значит, и нас увидел, – констатировал Симон. – Но ничего менять не будем. Вы – там, мы – здесь.

В реальный мир выходили только Иван и Дигон, остальные во главе с Симоном составили охрану точки зоха.

Для выхода по совету кушеров выбрали утро, пока солнце не поднялось высоко и не раскалило воздух и землю.

Но оно, солнце, даже утром оказалось горячим и нестерпимо ярким. Иван к тому же сразу после проявления ненароком глянул на него – и на несколько мгновений ослеп.

– Вот его шатёр, – услышал он голос Дигона, в нём сквозила нескрываемая зависть.

Цивилизованному человеку, а проще, городскому, родом из двадцатого века, трудно понять представления о красоте далёких предков, комфортабельности и значимости жилья среди пустынной местности. Экзотика! Может быть, раритет музейного экспоната – это надо же как жили люди когда-то! И главное, все люди, а не нынешние, которые как будто и сейчас живут в юртах, чумах, шатрах. Но стоит только, находясь рядом с ними, оглянуться, и увидишь: автострада, линия электропередачи, замысловатые специальные или многофункциональные строения. На их фоне, строгом и геометрически правильном, шатёр – маковое, случайно обронённое, зёрнышко.

Однако шатёр Ждущего стоил зависти и восхищения. Кто бы на него ни смотрел.

В лучах утреннего солнца он играл всеми цветами радуги, от него облачками исходили, рождаясь по всей поверхности, сгустки света.

– Красив, – отметил Иван. – Ничего не скажешь. А это, стало быть, шатры его обслуги, – показал он на десятка три других шатров, значительно мельче и плоше, нестройным полукругом обступивших шатёр в”ыга.

Слово «обслуга» он сказал на русском языке, но Дигон уловил его значение.

– Да. Это род Иноаха. Маршрак живёт у него. Уже давно. Наверное, со времени самого Иноаха. Сотни лет.

– Разумно. А как люди рода Иноаха относятся к Маршраку?

Дигон пожал плечами.

– Хорошо относятся.

– Он помогает им?

– О да! – Дигон поднял перед собой руки. – А как же! Их все другие роды бояться. Сюда к ним приходят посмотреть. А кто против них, тому совсем плохо бывает.

Иван кивнул.

– Тоже разумно. Но я тут никого не вижу.

Он ещё раз оглядел становище рода Иноахов. Чуть наклонная площадка заканчивалась не далее как в пятидесяти шагах берегом изумительно синего и спокойного моря, а точнее Индийского океана – юг Аравийского полуострова.

– Да, никого нет, – спокойно отозвался Дигон, словно так и должно было быть. – Наверное, они уже ушли ближе к воде, которую можно пить. Здесь недалеко, – махнул он рукой через плечо: там до горизонта простиралась полувыжженная степь.

– Ты знал, что они ушли?

– Кто знает? Род Иноахов подчиняется Маршраку. Как он скажет – так и будет.

– Понятно. А он с ними? Не знаешь? И потом, где его кушеры?

– Кушеры ушли в своё время, в свои роды. А Маршрак… Он сейчас, может быть, уплыл.

– Но у Стэна нет, как я думаю, здесь родственников…

– А, Куйка. Он пошёл с Маршраком.

– Почему ты его называешь Куйкой. Что это означает?

– Плохой человек.

– Ладно. Ты постой здесь, осмотрись, а я сейчас, – сказал Иван и встал на дорогу времени.

Симон с кислым лицом выслушал его.

– Что ж. Шагнём на полгода в будущее… или прошлое. Когда вернётся этот род людей, а, значит, и Ждущий.

– Я хотел бы в его отсутствии осмотреть шатёр. Ознакомиться, так сказать, чтобы потом в нём не блуждать. Да и вдруг эти пресловутые камни найду, – сказал Иван и добавил: – Красивый шатёр у него.

Симон на минуту задумался.

– Пусть будет так, Ваня. Только вот что… Я уйду. Встретимся полугодом позже…

Он назвал точку зоха в поле ходьбы; координаты и время, относящиеся к реальному миру.

– Хорошо! – обрадовался Иван отсрочке, так как встречи с в”ыгом не то что бы побаивался, а просто ему казалось, что если она произойдёт попозже, то он будет лучше к ней подготовлен.

Всё-таки он томился предстоящим визитом к Ждущему.

Как бы ни был хорош план разговора, в нём имелись многочисленные недоговорки: как себя поведёт в”ыг, вступит ли вообще в переговоры, не попытается ли воздействовать на Ивана психологически, а то и физически, натравив опять на него кушеров? Подобных дырок в плане и, соответственно, вопросов накапливалось множество.

Правда, Симон чуть подпортил настроение, сказав, показывая на единомышленников Дигона:

– Этих забирай с собой!

Покинув дорогу времени в сопровождении кушеров, Иван тут же освободился от них, сдав на поруки Дигону.

– Я пойду, посмотрю, что там, в шатре в”ыга.

– Ой, КЕРГИШЕТ, не ходил бы. Там плохо…

– В каком смысле плохо? – подозрительно посмотрел на него Иван. – Ты же в нём бывал?

– Я был. Мы все были. Но не тогда, когда отсутствовал Маршрак.