– Ничего себе! – опять потрясённо воскликнул Иван. – Релейная связь! Но тогда, – Иван обвёл собеседников вопрошающим взглядом, – много Ждущих – ни о чём не говорящее понятие. Это критерий без ограничений. Подумайте, ведь их может быть тысячи…

– Не обязательно, – возразил Сарый. – Всё зависит от кимера, которым они обладают. Если он велик, скажем, сотню тысяч лет, тогда всё может выглядеть не так уж грандиозно.

– Полтора миллиона… – выдавил из себя с натугой Дигон, с не меньшим интересом со всеми слушавший друга по Кап-Тартару. – Это я помню…

– Вот это да! – подражая Ивану, воскликнул поражённый и восхищённый услышанным Сарый, и заёрзал на стуле. – Сколько же времени они тратят на ходьбу туда-сюда?

– Они не ходят… они плавают, – прерывисто сказал Дигон. – Для этого они… пользуются связью по воде… Вода как будто помнит… – Он мучительно подбирал слова и выбрасывал их с придыханием, – … передаёт…

Он замолчал совсем, глядя перед собой невидящим взглядом.

– Явно запретные сведения, – помрачнел Симон. – Дигон, вода передаёт информацию… сведения?

– И ходоков…

– Временной канал?

Дигон, словно заикающийся, долго не мог произнести то, что хотел сказать.

– Н-не знаю… Ждущий часто плавает… Уходит в воду… Он – в”ыг… Он…

– Всё! – сказал Иван и поднялся из-за стола. – Чем больше слушаю, тем больше наедаюсь этим. Во! – он подвёл к подбородку открытую ладонь тыльной стороной. – Ввязались на свою голову! Лучше бы он и вправду сидел в Кап-Тартаре… А то, мол, сделаешь великое дело… Легенды складывать обо мне будут… Сложат, может быть, но только кукиш!

– Не горячись, Ваня. – Симон дёрнул щекой. – Дигон, что ты сам намерен делать?

В тусклых глазах кушера зажглись огоньки. Он повёл широкими плечами, сбрасывая тяжкий груз.

– Забрать Камни… На время лишить кушеров способности ходить во времени… В”ыга убить.

– Ясно, – подвёл итог Симон. – Ты, конечно, плохо представляешь, как можно выкрасть эти камни, как переловить всех кушеров, тем более, как поймать самого Ждущего. Так?

– Да, пока плохо. Но мы это сделаем.

– Кто это мы?

– Как кто? Мои кушеры и вы!

– Н-да… – казалось, все присутствующие решили выдавить из себя похожее междометие, правда, каждый по-своему.

– Вот что я предлагаю, – поскрёб подбородок Иван. – Вернее, не предлагаю, а хочу напомнить. Я не спал уже часов пятьдесят. Не знаю, как вы, но мне всё надо обдумать на свежую голову. У меня в ней уже булыжник лежит… Я что-то сказал не так?

– Всё так, Ваня. Но, – Симон помолчал. – Ты всё-таки заведи себе где-нибудь в прошлом местечко, чтобы можно было там отсыпаться сколько тебе угодно. Если ты сейчас заляжешь спать здесь, то всё откладывается на неопределённое время. По крайней мере, до завтра. Нам что, сидеть и ждать, пока ты проснёшься, умоешься и… А имей такую возможность в прошлом, ты бы мог вернуться сюда к нам… Кстати, каков у тебя деват?

– Кого… девать?.. – Иван вопросительно и подозрительно осмотрел своих Учителей, всех троих.

Сарый захихикал

– Камен, твоё веселье не ко времени. Ты ему разве не объяснял, что такое деват?

– Нельзя всё сразу! – парировал Учитель. – Не было необходимости. Сейчас она появилась – так наставляй! У меня даже случая не было. Он же всё время в бегах…

– Какой-то термин? – спросил Иван.

– У нас, Ваня, нет терминов. Ты же знаешь. А деват – это промежуток времени в настоящем от момента твоего ухода на дорогу времени и моментом возвращения назад.

– А-а… То есть времени моего отсутствия в настоящем, пока нахожусь в поле ходьбы и в прошлом, так?

– Можно и так.

Иван задумался.

– Честно скажу – не обращал внимания. А это зависит от глубины погружения в прошлое?

– У кого как…

– У меня деват, – прогудел дон Севильяк, – если хожу долго, почти на полдня.

– Мой – часа полтора, – сказал Сарый. – Но иногда бывает хуже. Когда забреду куда не следует… А у тебя, Ваня, он тоже непостоянный. В пределах от получаса до трёх. Три, это когда ты ходил за Пояс и к аппаратчикам. Я же тут сижу, жду, замечаю.

– Полчаса и даже три – не весь день, – сказал Симон, поднимаясь из-за стола. – Ладно, вы тут действительно, отдохните. Дигона тоже где-нибудь устройте. До завтра!

– Я тоже пойду, – прогудел дон Севильяк, подумал и стал вставать из-за стола. – Не здесь…

– Надо же, какой он сал вежливый, – проворчал Сарый. – Сразу в поле ходьбы теперь не уходит.

Иван проснулся и сразу почувствовал себя чем-то неприятно разочарованным.

Наверное, приснился дурной сон. О чём – затерялось в сознании, а осадок остался и с сонной головы портил настроение.

Мрачно размышляя о предстоящем дне, вернее, о промежутке очередного бодрствования и о том, что за ним последует, он без охоты проделал несколько гимнастических упражнений, сделал десятка два глубоких приседаний, потаскал гантели. Не ощущая привычной бодрости, побрился, умылся, вяло поздоровался с Сарыем, пьющим чай.

– Что, раскис? – без тени сочувствия спросил Учитель.

– А что, заметно? – осматривая скудный завтрак, приготовленный для него Сарыем, невесело усмехнулся Иван.

– Да уж… С таким лицом… – Учитель надолго прильнул к краю чашки.

– С каким уж таким лицом? – не выдержал Иван.

– С таким на люди выходить нельзя. Они-то при чём, если у тебя внутри всё раскисло и течёт. Глянешь на такого и подумаешь…

– Говорите уж.

– А что говорить? Подумают, то ли оно от рождения такое, то ли что страшное случилось с человеком…

– Да ладно вам, – смирно отбился Иван и, присев к столу, отдал всё внимание еде. И тут вспомнил: – А где Дигон?

– А… – небрежно отмахнулся Сарый, будто от безделицы, не заслуживающей вопроса. – Гулять пошёл. Посмотреть, как люди сейчас живут. Он когда-то…

– Да вы что?! – едва не подскочил на месте Иван и почувствовал, как его захватывает только-только прошедшее утреннее раздражение. – В таком виде? И потом… Вы разве не понимаете, что с ним может случиться на улице? Там же машины… светофоры… – всё больше распалялся Иван, стряхивая и раздражение и плохое настроение перед лицом реальной неприятности, поджидающей его.

Именно его, а не Сарыя, который возмущений и опасений Ивана, похоже, совсем не воспринимал. Или же делал вид, что не воспринимает.

– Да будет тебе, Ваня. Ничего с ним не случиться, – беспечно заявил он. – Ну и что, что машины там?.. Испугается – прибежит. Тем более, он уже когда-то пытался здесь побывать как будто… А то и на дорогу времени станет.

– Учитель, о чём ты тут говоришь?! Куда он прибежит? Здесь все дома и улицы друг на друга похожие. Спальный район, типовое строительство… Вы хотя бы сказали адрес моего дома и номер квартиры?

– О чём ты сам говоришь, Ваня? Какой ему адрес? – глаза Сарыя беспокойно забегали. – Он же вообще ни читать… ни цифр не знает. К тому же всё написано по-русски… Станет на дорогу времени и… Обойдётся.

– Учитель! Вы ли это не понимаете? Если он уйдёт в поле ходьбы, где его искать? Мы же его пробили в будущее. А когда он пытался уйти вперёд, то всего лет на пятьсот, не больше. Так что будет, когда он выйдет в поле ходьбы? Где он окажется? Здесь или опять у себя?

– Ну-у… – Сарый явно стал тревожиться.

– Вот и ну, – отрезал Иван. – Вы прожили по тысяче лет, а ведёте себя как дети малые. Друг перед другом свой апломб выказываете. Давно он ушёл?

– Да уж с час… Я же ему говорил…

– Что вы ему говорили? Позлорадствовали, поди?.. Где его теперь искать? Знать хотя бы, в какую сторону его понесло, – сетовал Иван, спешно одеваясь.

– Ваня, на улице холодно, – напомнил Сарый, видя, что ученик решил выскочить за дверь налегке, в одной рубахе. – Очень холодно и ветер…

– Зима? – Иван в последний период своей жизни редко выходил в настоящее вне пределов своей квартиры и совершенно отключился от текущих календарных сроков.

– Нет ещё. Поздняя осень, но холодно. Снежок иногда, дождь со снегом.