Дон Севильяк стал быстро сдавать.

Иван легко бросил вперёд свое уже разогретое недавней борьбой с ходоками тело на помощь товарищу, рычащему в азарте и не замечающему сбитой и затоптанной шляпы, оторванного рукава и кровавых ссадин на лице.

Соперников Ивану здесь не было, так что минуты через две дон Севильяк, помахав ещё по инерции гантельной тяжести кулаками, остановился. Его выпуклые глаза блуждали по поверженным на истоптанную дорожку и вывороченную с корнем траву противникам: они расползались подальше от невероятных приёмов недавнего гостя их господина.

– Здоровые мы с тобой, Ваня, ребята, – отдуваясь, сказал верт и хо-тел подмигнуть подбитым глазом.

Не получилось.

Дон Севильяк с недоумением и гримасой ощутимой боли потрогал пальцами наливающуюся синевой опухоль и захохотал непотребным смехом, заражая Ивана и пугая убегающих слуг.

Они так смеялись, что едва не прозевали появления Аранбаля.

Первым его заметил Иван и подтолкнул дона Севильяка локтем, смотри, мол, кто пожаловал. Аранбаль, подобно танку, надвигался на них, шириной плеч перекрывая дорожку, по которой нормальные люди могли пройти втроём в ряд.

– Мы с тобой, дорогой Севильяк, здоровые, но он из нас наделает котлет… Надо уходить.

– Наверное… – дон Севильяк дышал тяжело.

Они поспешно стали на дорогу времени, но в начальный момент, словно ничего не изменилось. На них всё также, уже не дальше пяти шагов, наваливалась туша Аранбаля, ставшего вместе с ними на дорогу времени. Иван вначале даже отчаялся ускользнуть от него и уже приготовился принять его натиск на себя, так как стоял перед доном Севильяком, прикрывая его от Аранбаля.

Аранбаль ещё на шаг ближе. Ещё и ещё!

Но вступил в действие эффект отличия теки от ходоков. Аранбаля стало заносить – в сторону, в сторону. Мимо, будто тень, промелькнули его чудовищной силы пальцы, кулаки, мышцы…

Всё! Потерялся и в пространстве и во времени.

– Уф! – как в трубу дунул Иван, и не торопясь, подстраиваясь под скорость движения дона Севильяка. направился в своё время, в свой дом.

– Хороши, ничего не скажешь, – иронически встретил их Симон. – Полюбуйся, дорогой Камен, этими великовозрастными драчунами. Бездельники! Всего полчаса назад они были одеты в новые костюмы по последней парижской моде, были красивыми и респектабельными. На них заглядывались девушки… Они тоже не спускали с них взгляд. И вот что мы имеем в итоге. Оборванцев и драчунов…

Сарый испуганно хлопал глазами и складывал руки на животе, благо он у него обозначился, и уже значительно.

– Не слушай его, Камен! Мы с Ваней слегка размялись! – весело громыхнул дон Севильяк.

Стекло в окне мелко задрожало и раскололось. Треугольный осколок выпал и, упав на пол, воткнулся острым концом в линолеум.

– Тише ты! – запоздало крикнул Иван. – Сам вставлять его будешь.

– Ну да, заставишь его, – простонал Сарый, вызвав взрыв хохота у дона Севильяка.

Через полчаса, умытые и переодетые (дон Севильяк побывал у себя дома), все четверо собрались за столом, чтобы обсудить насущные дел.

В конце концов, выяснилось, что Ивану следовало бы сходить с Симоном в будущее. Алекс просил.

– У него к тебе есть предложение, вернее, я бы сказал, просьба, – заявил Симон. – Отдохнёшь, и пойдём.

Иван уверенно двигался в будущее.

– Не гони так, – попросил, наконец, Симон, не поспевая за молодым спутником.

Симон шёл в институт, а КЕРГИШЕТ собирался посетить, как было оговорено уже в первые посещения института, передовое будущее и встретиться по этому поводу с Алексом, а заодно – со спасёнными им аппаратчиками.

Вышли налегке.

Симон при шляпе, в смокинге и в туфлях с белым верхом. Иван оделся проще. В синем спортивном костюме, надетом на голое тело, ему было удобно и привычно. На дороге времени при движении в будущее, в сравнении с прошлым, не было холодно, не было и тепло, как раз такая температура, которая бодрит: градусов шестнадцать-семнадцать по Цельсию, – так что Иван в одном спортивном костюме чувствовал себя прекрасно.

На него напало какое-то игривое настроение. Хотелось погово-рить, пошуметь, пошутить, но Симон не поддержал его.

Тогда он запел, перевирая и слова, и, особенно, мелодию, поскольку со слухом у него всегда было не слишком хорошо:

В парке Чаир распускаются розы,

В парки Чаир расцветает сирень…

И Симон не выдержал.

– С тобой, Ваня, ходить во времени вредно. Резвишься как жеребё-нок, фальшивишь ужасно и, главное, ты вызывающе не чувствуешь тяжести движения во времени

– Разве время мешает или давит? – становясь серьёзным, полюбопытствовал Иван, так как сам ничего подобного никогда в поле ходьбы не ощущал хотя, конечно, слышал от некоторых ходоков о такой неприятности, но не придавал значения.

– А как же. Разве Сарый тебе о том не говорил?..

– Говорил, наверное… Но это же время. Время!

– Время, Ваня, что бы там ни утверждали некоторые учёные мужи, субстанция материальная, так что, проходя сквозь него, надо… как тебе сказать, преодолеть, что ли, или победить его сопротивление. Надо затратить энергию. И не малую. Верты устают от ходьбы во времени не меньше, чем от тяжелой физической работы. Поверь мне. Я тоже чувствую и тяжесть, и сопротивление времени… Теперь возьмём тебя. – Симон дёрнул щекой, словно ему неприятно было продолжать разговор. – Так вот тебе наших, простых ходоков, – щека его опять дрогнула, – забот не понять; вот ты и развлекаешься. Для всех же, Ваня, поверь уж мне, ходьба во времени – труд. Работа, если хочешь. И работа не из лёгких. Многие оттого уходят куда-нибудь, где им нравится, там и сидят, чтобы не утруждать себя переходами во времени… А для тебя это так, прогулка, не более.

– Это плохо?

– Отнюдь. У тебя остаются силы и для других дел.

Они помолчали.

– Интересно всё это. – Иван с удовольствием стал размышлять вслух. – Почему же так происходит? У одних есть проницаемость, а иных и с таймендом сквозь время не протащить. Ваши-то учёные что говорят?

– Что говорят, – хмыкнул Симон. – Разное. Потому что сами не ходоки во времени. Некоторые даже не верят, порой, в наши возможности. Так же как у вас сейчас в телепатию или телепортацию.

– Ну, это сказки. И телепатия, и телепортация…

– Однако, Ваня! Ты же с аппаратчиками встречался, а они телепатией пользуются сполна. Особенно при движении во времени. Через энергополе тайменда. Это у них обычный способ общения. Иного нет.

– Так вот оно что. Я же обратил внимание на это, когда встречался с ними. И знаешь, что подумал? Что они молчуны или говорить со мной не хотят. А они, значит… Но при мне они для совместной беседы энергополя сливали.

– Это они делали для непосредственного контакта. Собеседника лучше видеть при разговоре. Не только же слова несут информацию. Но и жесты, и мимика.

– Я согласен. Так оно и есть. – Иван помолчал. – Хотя общение через энергополе – это всё-таки не телепатия. Это не врождённое… э-э…

Симон неопределённо кивнул головой, потянул за руку Ивана, напоминая, чтобы тот уменьшил скорость движения.

– Послушай, Симон. Вот ходьба во времени – это феномен. Так?

– Странный вопрос… Допустим, так, ну и что?

– Что значит – допустим? Так и есть. А есть ли другие подобные фе-номены среди людей? Скажем, врождённая способность к левитации. Или ещё к каким-нибудь необычным возможностям… Может быть, переход в какое-то другое состояние. Скажем, из человека в… ну-у… в животное и обратно? А почему бы и нет? Как в сказке. Оборотни там, вурдалаки. Ведь говорят в народе о них, а дыма без огня не бывает. А?

– Вот ты о чём, – задумался Симон.

– Что-нибудь в этом роде.

– По поводу оборотней я сомневаюсь. Тут перестройка всего организма. Структурная перестройка. Это не способность, а нечто иное. Зато было дело, – сказал Симон после небольшой задумчивой паузы. – Как-то я встретил молодого человека, который утверждал, что может проходить сквозь стены, скалы и другие препятствия без каких-либо приспособлений. Он даже показал мне свое искусство и намекнул, что знает ещё, по крайней мере, десятка два… граждан, способных проделывать то же самое. А вот ходоки, как ты знаешь, стены преодолеть не могут. Или вот ещё… Об этом Камен рассказывал. У него якобы была возможность наблюдать человека, который мог часами плавать под водой на различной глубине безо всякого вреда для себя. И находил в том необыкновенную прелесть…