Никакие проблемы ещё никого и никогда не освобождали от учёбы. Тяжело вздохнула и снова занялась составлением ритуала, что должен ощутимо снизить последствия колдовского и магического принуждения. Увлеклась настолько, что и не заметила, как практическая пара закончилась. На моё счастье, с контрольной работой справилась. Как подсказало чутьё, на пять с большущим плюсом.

Я проснулась посреди ночи в собственной постели от осознания того, что мы упустили что-то критически важное. Села и вызвала в памяти сложное плетение. Напоминало причудливое чёрное кружево. Прекрасно понимая, что со временем что-то из деталей неизбежно забудется, принялась терпеливо вычерчивать схему на листе пергамента. За этим увлекательным занятием меня Виккетти и застала, когда зашла за мной, чтобы вместе идти на занятия.

Подруга бросила на меня удивленный взгляд и спросила:

– Зачем тебе всё это? Преподаватели, императорские маги и ученые вдоль и поперёк изучили этого маго-колдовского монстра. К сожалению, Хол так и пребывает в странном пограничном состоянии между смертью и жизнью.

– Значит, что-то не дает ему полностью регенерировать тело и психику. Моё чутьё говорит, что мы упустили несколько моментов. Они только кажутся незначительными пустяками.

– По-моему, Магни, ты пытаешься поймать чёрного кота в мрачном и тёмном подземелье, а его там может и не быть.

– Ты – не ведьма. Поэтому не понимаешь, как действует колдовское чутьё. Так же как мне никогда не научиться сканировать ладонями пациента и лечить изумрудным светом всевозможные болячки и душевные раны, – я примирительно улыбнулась.

Потом спрятала свой чертёж в личном пространственном кармане. Предусмотрительно отправила к гримуару и прочим личным ценностям. После прихватила сумку с учебниками и вместе в Викки выскользнула в коридор.

Занятия оказались очень интересными, что удивительно. В последнее время там царили только скука и откровенное уныние. Никогда бы не подумала, что меня так увлечёт составление разнообразных отваров и приготовление настоев из диких и садовых растений. Этот предмет у нас с Виккетти был общим. Подруга быстро и доступно объяснила мне все неясные моменты. И тут меня осенило, но я предпочла озвучить свои догадки где-то, где нас не сможет подслушать ни одна живая или мёртвая душа.

Время пролетело быстро, ведь всё хорошее имеет мерзкую привычку незаметно заканчиваться. Мы решили не откладывать это деликатное дело на потом. Сразу же отправились прямиком в кабинет к ректору Орхидее. Магистр Флора и ректор Дарэсс тоже были тут. Судя по мрачным лицам, они так и не смогли понять, почему даже после снятия сложного плетения адепт Холен Кэлл так и не вернулся к нормальной жизни.

Высшая ведьма оказалась очень проницательна. Она предложила нам присесть на гостевой диванчик и врубила защиту в собственном кабинете на максимум.

– Что-то мне подсказывает, Магнолия, что тебя посетила идея. Она вполне может оказаться толковой. Слишком уж отлично твоё мышление от того, как на мир смотрят другие. Мне будет очень любопытно услышать, что тебе удалось обнаружить.

– Просто, может, мы ищем решение проблемы не с той стороны? Могут остаточные явления после снятия плетения влиять на отвары, какими пытаются помочь Холену? Возможно, причина в том, что они как-то иначе работают? Совсем не так, как предполагается в обычных условиях. В моём мире иногда особо безнадежных больных погружают в искусственную кому. Человек словно застревает между жизнью и смертью. Могло нечто подобное произойти со Вторым Наследником? Все-таки, высший вампир, а не человек, дракон или эльф…

– Мы проверим твои предположения, Магнолия. Только почему в голове ведьмы-адептки могла возникнуть такая странная идея?

– Сегодня мы изучали свойства отваров и настоев из дикорастущих и садовых растений. Ректор рассказала нам много интересного. В том числе и то, что иногда даже самые привычные средства работают совсем иначе, чем должны. Чаще всего такое случается, если…

– На пациента было наложено плетение, составленное из колдовства и магических заклинаний. Особенно такие «чудеса» часты, если мы имеем дело с высшими вампирами и стихиями. Иногда привычные средства чудят и в организмах некоторых Призванных. Особенно если есть стихийный дар, даже очень слабый, – продолжила за меня Флора и совсем помрачнела. – Идемте в Целительскую. Надеюсь, мы успеем всё исправить до того, как Хола сведут с ума очень реалистичные кошмары. Теперь понятно, почему его тело периодически сотрясают судороги, а с губ срываются едва слышные стоны.

Мать Викки по дороге заскочила в собственные комнаты и выудила из тайника бутылку с каким-то незнакомым мне лекарством. Зелье светилось тем же призрачным серебристым светом, что и полная Луна моего родного мира. Решила оставить вопросы до более подходящего момента.

Магистр Орхидея провела нас тайными коридорами. Поэтому мы оказались у нужной двери через десять минут, а не через два часа бодрого галопа по коридорам родной академии. Смотреть на Второго Наследника империи Акросс было страшно. Черты лица так заострились, словно он уже ушёл в свой вампирский Рай. Услышать едва слышный стон оказалось сильным шоком.

Флора и Орхидея быстро разъяснили дежурным лекарям, что к чему, и те принялись помогать ректору и его заму по лекарской части, проводя все вспомогательные процедуры по возвращению вампира к полноценной жизни и учёбе. Нам с Викки тоже не дали бездельничать.

Подруга зачитывала нужные лечебные словоформы, когда ректор вплетала свои чары в таинство коллег. Я вливала из маленькой серебряной ложечки благоухающее летним лугом лекарство в чуть приоткрытые губы племянника императрицы Виктории.

Сколько времени ушло на весь цикл излечения, сказать не берусь. Только когда серебристая жидкость полностью перекочевала в желудок Холена, он судорожно вздохнул, а потом закашлялся. Мы с Виккетти не смогли сдержать ужаса, когда увидели странных насекомых, чем-то похожих на клопов. Разбежаться им не позволили, собрав в глубокий таз из прозрачного стекла с такими гладкими стенками, что они неизбежно соскальзывали на дно. Так ещё и закрыли сверху винтовой крышкой. Изучить эту гадость специалистам ещё предстояло. И тут я спиной почувствовала полный муки взгляд и обернулась.

Обернувшись, увидела бледного и еще совсем слабого адепта Кэлла. Блондин едва слышно просипел:

– Магнолия, ответь мне, будь добра. Маргаритка говорила, что ты уже помолвлена, и что даже если бы это было не так, ни я, ни Лин никогда не смогли бы связать с тобой свою судьбу.

Я посмотрела сначала на Орхидею, потом на Флору. Слишком уж сильно сомневалась, что правда не подкосит ещё очень нездорового мужчину. Будь он хоть тысячу раз высший вампир, но тоже далеко не бессмертный и неуязвимый.

– Можешь объясниться с ним, Магни, – мать Виккетти считала, что лучше правда, чем напрасные надежды.

– Полностью согласна с коллегой, – ректор строго посмотрела на меня, словно в мои расчёты закралась фатальная ошибка.

Викки с тревогой перевела взгляд с пациента на меня, а потом тоже, тяжело вздохнув, проронила:

– Так будет лучше для вас обоих. Объясни причину. Только пусть сначала поклянется, что никто и никогда не узнает от него твою тайну!

– Клянись, Хол, иначе я не смогу исполнить твою просьбу. Это родовая тайна, – и замолчала, ожидая, пока брат Лина выполнит мою просьбу.

– Клянусь, что развеюсь в пыль, если разболтаю об этом хоть одной душе без твоего разрешения! – пронзительные серые глаза словно заглянули мне в самую душу.

– Давайте пройдём в подземную лабораторию, ректор Орхидея. Там должно быть достаточно места, чтобы мои аргументы были непрошибаемы и убедительны.

Колдовство легко перенесло нас туда, где обычно проводились самые опасные и секретные ритуалы и плелись военные чары. Здесь возвели такую защиту, что, кроме Орхидеи, никто не мог попасть сюда самостоятельно.