Посмотрела на стоящего у дверей Илзе. Он рассматривал ее, но не поднимал взгляд выше подбородка. Наверное, в глаза они друг другу смотрели лишь однажды, когда он со сломанными руками и ребрами очнулся на полу дома.

− Присматривай за ними. В постель не лезь – подозрительно будет, − сказала Тера. Пристрастие Илзе лезть в чужую постель она не понимала. Для нее секс не имел ничего общего с удовольствием, да и воспоминания о нем вызывали лишь отвращение.

Илзе тихо рассмеялся.

− Тело и секс – лучший способ воздействия на человека. Секс притупляет бдительность, заставляет открыться, забыться. Люди много болтают в кровати. Они умирают в постели, − ответил Илзе. Выглядел он при этом не совсем счастливым, но все равно улыбался. – Но, если вы так хотите, я пока не буду ничего предпринимать.

❦❦❦

Они присматривались к новым жителям. Лаки с Октавией держались настороженно, хоть те и извинились за инцидент несколько раз. Но Тера чувствовала, что они еще им не доверяли. Она их понимала. Тера сама присматривалась к ним и вела себя настороженно, смотрела издалека и прислушивалась к чувствам остальных.

Тера редко использовала связь, часто игнорировала ее. Ей не интересна их жизнь. На самом деле, она была б рада остаться одной. Уйти отшельником куда-нибудь и забыть про общение, страхи и заботы. Теру мало волновали остальные. Ее не волновали существа, не имеющие злых намерений. Но сейчас даже ее настораживали новые члены поселения. Поэтому Тера прислушивалась и гадала, что произойдет дальше.

Но, к ее удивлению, ничего не происходило. Мужчины уже на следующий день общались с Торном и Оском, обсуждая с ними будущее поселения. Женщины же часто проводили время у реки, стирали одежду или помогали с шитьем. Вели себя спокойно и дружелюбно. Но все равно Тера чувствовала себя странно, будто сейчас затишье перед бурей. Может, это связано с тем, что давно не было наемников. Раньше они приходили раз в месяц – два, а сейчас к ним не приходили, будто забыли. Тера слышала, что церковь готовила героя из пророчества и, может, готовили великое нашествие с армией.

Если ее предположения верны, то им требовались еще люди. Пусть они и сильны, но против армии не выстоят долго. Тера все еще плохо контролировала свои способности, у остальных же ничего не проявлялось. Будто только она выделилась и это ей совсем не нравилось.

Быть особенной – так обременительно.

Тера села на стул, избегая прямого солнечного света из окна. Прикрыла глаза, прислушиваясь к себе. Спать не хотелось, жара ощущалась не так болезненно, как раньше. Даже платье на ней сейчас алое из тонкой ткани по щиколотку без рукавов, на тонких лямках. Здесь такое обычно не носили и тело женщины настолько не оголяли – не принято. Но Тера не считала нужным следовать законам людей, которые выступали против нее и настаивали на ее смерти.

Поправив высокую прическу из закрученной на затылке тугой косы, она посмотрела в окно. Сейчас, когда жара чуть спала, они все чаще выходили на улицу. Лаки играл с Мино, бросая тому палку, Торн с Вьерном что-то тихо обсуждал, а Аделин сидела на невысокой лавке рядом со вторым домом и укачивала сына. Имя ему до сих пор не дали.

Отвернувшись, она закрыла глаза. Почему второй раз, вторую жизнь ее хотят убить? Сначала Освальд ставил эксперименты и не заботился о ее состоянии, потом возненавидевшие ее люди. Тера их не винила, понимала, что в их глазах являлась монстром, но все же хотела спокойной жизни. Чтобы ее не трогали.

Порой Тера подумывала о том, чтобы найти пещеру в горах и жить там отшельником. Ходила, высматривала пещеры, но не решалась. Сейчас же Тера понимала, что отшельником ей не дадут стать. Октавия как-то раз сказала, что если Тера куда-то уйдет, то они пойдут за ней. Она назвала это инстинктом, заставляющим ребенка идти за матерью, более сильной и зрелой. За своей королевой.

Ни первой, ни второй Тера назвать себя не могла.

Кто-то постучал в оконную раму. Тера открыла лаза и равнодушно посмотрела на Вьерна, который стоял у окна и смотрел на нее. В тонкой рубашке с закатанными рукавами и штанах, с мечом в руке. Меч старый, его Вьерн принес с собой и не расставался. Порой Тера думала, что он с ним спал в одной кровати, но не проверяла и у других не спрашивала.

Она вопросительно вскинула бровь.

− Оск с Торном принесли оленя. Мы начинаем его разделывать и к закату поджарим на костре.

Удивления Тера не показала. Посмотрела равнодушно на Вьерна, вспоминая все праздники. Если она правильно ориентировалась во времени, то сейчас шел пост, во время которого люди отказывались от мяса, предпочитая ему воду и хлеб. Тера в это не вникала, потому что и раньше не была верующей, а сейчас это и вовсе казалось смешным.

Человек, умерший однажды, никогда не будет верить в Бога.

В этом мире на удивление много христианских праздников. Половину из них в ее мире уже давно забыли. Здесь же церковь имела большой вес, и святые давно вытеснили Древних.

Поэтому еще страннее то, что во время поста они жарили оленя.

Тера задумчиво посмотрела на пол, в котором скрывалась крышка от подпола. Да, мясо у них уже заканчивалось и остались лишь кости, да объедки. Почти все из этого они отдавали Аделин. Тера еще не чувствовала голод, но легкое покалывание в районе желудка намекало на скорую охоту.

Да. Тера не понимала, почему они вдруг решили зажарить оленя у костра. Это предполагало совместное времяпрепровождение. Большое скопление народа. Ей бы этого не очень хотелось. Быть в толпе Тере все еще некомфортно.

− Сегодня ночь Акрата, − сказал Вьерн и, заметив ее непонимание, пояснил. Будто это само собой разумеющееся. – Акрат древний праздник в честь середины лета. Обычно в эту ночь начинает цвести Акрат – дерево с целебными плодами. После этой ночи он цветет всего три дня. Церковь запретила этот праздник, как и упоминание Древних. Днем происходит большая охота на дерево Акрат. Но люди, которые его не находят приносят домой другие трофеи. Мы принесли оленя.

− Хорошо.

Больше Тера ничего не сказала, равнодушно смотря на Вьерна. Она была ему немного благодарна. Зарина и Вьерн сейчас являлись ее единственными источниками информации. Но если Зарина рассказывала, но посматривала непонимающе, то Вьерн делал это просто, будто так и нужно.

Так свободно с Терой кроме Вьерна общался разве что только Лаки. Остальные же все равно ставили ее на ступень выше.

− Мы будем ждать вас там.

Кивнув в знак того, что услышала, Тера отвернулась. Осмотрела полупустую комнату, стол, заполненный свитками и старыми книгами, которые у торговцев покупала Зарина. Та сейчас редко выходила в люди, а если и делала это, то всегда повязывала вокруг головы и шеи платок. В Яму выходил Илзе, который не отличался от остальных людей и ему доверяли. Наверное, люди догадывались о том, что Илзе жил с ними, но ничего не говорили.

Взяв одну из книг, Тера открыла ее на середине. Просмотрела на первые строчки и захлопнула книгу. На языке этого мира она говорила и понимала большую часть информации, хоть и не знала почему. Чтение же до сих пор доставляло неудобства. Сначала Зарина, потом Октавия учили ее грамматике и чтению, но обучение шло медленно. Даже Лаки научился читать быстрее. Тера же делала ошибки, порой не понимала людей и до сих пор не выучила полностью алфавит.

Ее это злило. Никогда раньше Тера не чувствовала себя такой глупой.

Из-за этого Тера оставалась на задних ролях. Это ее не беспокоило, но все же хотелось понимать больше.

Вздохнув, Тера взяла один из свитков. Он более тонкий, помятый с стертыми буквами, написанными вряд, и ее пометками. Зарина когда-то написала ей весь алфавит и по нескольку раз произносила буквы, а Тера написала рядом с ними знакомые ей буквы и транскрипции. Она возвращалась к алфавиту по несколько раз на дню, тренировала произношение и понемногу читала.

Несправедливо.

У нее до сих пор много вопросов. Почему ее оживили? Почему переместили сюда? Кто это сделал? Почему она понимала и говорила на незнакомом языке?