Я отвечала ей спокойным открытым взглядом и вежливо здоровалась, как обычно не получая ответа. Что самое интересное так это то, что решительно невозможно было понять, чем была вызвана подобная враждебность. Однако мне казалось, что с каждым днём в глазах оборотня ярких зелёных всполохов становилось всё больше.

Поудобнее запахнувшись одеялом, откинулась на спинку глубоко кресла, наслаждаясь алыми язычками пламени, пляшущими на сухих поленьях. В руках я держала старинный фолиант, рассказывающий про эльфийские традиции и обычаи.

Лютик убежал играть с Рони, и в библиотеке стояла абсолютная тишина. Наслаждаясь покоем, заметила краем глаза быстрое движение, и мгновенно напряглась, обернувшись.

Позади стояла Сайхо и просто разглядывала меня. Как давно она здесь стоит? Недоумевая, внимательно всмотрелась в её глаза, усеянные зелёными водоворотами.

Вспомнилась выкладка из какой-то книги: "Оборотни бесшумно подкрадываются к своей жертве, даже в людском обличии". Что же, надеюсь автор этих строк ошибался, иначе мне не уйти отсюда живой.

— Доброго вечера, — наушила затянувшееся молчание.

Пару минут мы беззвучно продолжали смотреть друг на друга, а затем я отбросила плед и медленно поднялась с кресла. Сердце болезненно пропустило удар.

Внезапно потрескивание камина нарушил звонкий женский голос, разлетавшийся гулким эхом по библиотеке. — Ты смотришь на нас с таким отвращением, чёртова ведьма, — искривила губы Сайхо — словно мы дикие звери, готовые растерзать тебя в любую минуту. И иногда я правда хочу это сделать, видя твоё презрение. К собакам на улицах ты, наверняка, относишься лучше, чем к нам. Но, — её глаза опасно беснули зеленью, а корпус подался вперёд, — разве ты сама не видишь, как все остальные смотрят на тебя? Как на отродье, которое может быть в сто раз опаснее перевоплотившегося оборотня! Я чувствую, что ты погубила моего собрата. По телу Сайхо пробежала крупная дрожь, предвещавшая то, что она в любую минуту может потерять над собой контроль и наброситься. — Твои фиолетовые глаза манят, словно гиблые болотные фиалки. И прежде чем ты погубишь ещё одного оборотня, я покончу с этим. Утробный звериный рык, вырвался из её горла. Медленно отступаю назад, пытаясь понять, что же делать дальше. Но укрыться было негде: в один прыжок разъярённый зверь мог легко преодолеть крохотное расстояние, разделявшие нас. — Сайхо! — повелительный голос Лукаса, словно плеть, опустился на плечи девушки.

Вздрогнув, она замерла, не начав превращения. Дознаватель не торопясь шёл к нам, и в этой размеренности и спокойствии ощущалась такая волна злости, которая могла запросто похоронить под собой. — Пожалуйста, оставь нас, — ледяным голосом мужчина обратился ко мне, не спуская горящих от гнева глаз с девушки. Быстро выбежала, не заставляя просить дважды. Захлопнув за собой дверь, ощутила, как сердце бешено колотится, норовя выпрыгнуть из груди. Позади раздался громкий щелчок и полный боли крик Сайхо. На нетвёрдых ногах добралась до своей спальни и спряталась под одеялом, желая заглушить страшные звуки.

После того случая я больше не встречала Сайхо. Должно быть, Лукас не прощал ошибок.

В томительном напряжении прошло ещё несколько дней. В особняке стояла погребальная тишина, заставляющая меня даже идти тише, приглушая звук шагов. Безмолвной тенью я бродила по дому, отчего-то в невозможности разрушить этот заколдованный покой. Так спокойно замирает небо в скором предвестии бури, которая будет терзать его, разрывая в чёрные клочья.

Машинально заплетая косу и вновь распуская её, внимательно вглядывалась в зеркало над комодом. Отчего в Сайхо пробудилась такая искренняя ненависть ко мне? Только ли из-за убитого собрата или же в этом было что-то более личное?

Живот требовательно заурчал, напоминая о себе. Вспомнила, что не ела со вчерашнего дня, и решительно направилась в обеденную залу. Дом был по-прежнему угрюм и тих, но инстинкты настойчиво твердили, что произошли какие-то изменения. В спёртый воздух словно просочился озон, освежая его.

Перед дверьми в столовую растерянно замерла, прислушиваясь. Совсем меня эти оборотни запугали, скоро буду не выходить из комнаты и спать, подпирая дверь шкафом. Хотя это вряд ли поможет. В обеденной зале явно был кто-то ещё. Заглушённые голоса терзали мою душу сомнением. Стоило ли входить? Желудок почти завыл, жалуясь на нерешительность своей хозяйки. Лютик требовательно поскрёб дверь. Голоса замолкли.

Что ж, нас явно рассекретили. С усилием приоткрыв дверь, вошла в залу и удивлённо посмотрела на василиска и дознавателя. Перед Шерсаром стояло блюдо с непрожаренным мясом, а глава департамента ел совершенно неопознанную мной субстанцию. На моём привычном месте стояла тарелка дымящегося супа.

— Приятного аппетита, Ссая, — произнёс страж.

Лукас лишь чуть склонил голову, нехотя отдавая дань моему присутствию в его доме. Таак... Меня явно поджидали.

— И вам, — промолвила, вдыхая божественный аромат горячей еды.

Заняв своё место, начала нетерпеливо есть, наслаждаясь долгожданным обедом. И даже перекрёстные взгляды, которые смутили бы меня в любое другое время не смогли ни на что повлиять. Я даже ни разу не поперхнулась. Шерсар подал ирбису блюдо с мясом и поспешил убрать руки, так как вредный кусака недовольно заворчал. Насытившись, величественно промокнула губы салфеткой и только сейчас заметила, что костюмы мужчин бросаются в глаза своим качественным пошивом и роскошными тканями. Если дознаватель в другом виде замечен мною не был, то нелюбовь излишнего щегольства Шерсара я знала достаточно точно. Получается, что он нанёс кому-то офицальный визит.

— Не будем ходить кругами. — Пронзительные змеиные глаза впились, изучая моё лицо и всякую реакцию, которая могла отобразиться на нём.

Возможно, раньше мне стало бы не по себе от этого пристального наблюдения, но сейчас лишь невозмутимо смотрела в ответ, требуя продолжения.

— Преступник, совершивший поджог, пойман. Он помещён в изолятор, однако его допрос невозможен — отступник находится в невменяемом безумном состоянии. Ментальный допрос подтверждает это. Через неделю департамент вынесет приговор.

Удивлённо выдохнула, заметив только сейчас, что, слушая Змееглаза, задержала дыхание:

— И кто же он, Шер?

— Лирьер Градье — отступник. Мы ошиблись, полагая, что ты была целью покушения. Очевидно, что накладывая запрещённые чары, он не смог с ними справиться и повредился рассудком. Я лично вёл его дело. Остальное тебе знать ни к чему, — мужчина замолчал, задумавшись.

Я заметила, как на его острых скулах играют желваки. Словно преодолевая какое-то внутреннее усилие, он произнёс:

— Теперь ты свободна. Департамент счёл нужным окутать тебя дополнительными защитными чарами и, компенсируя принёсённый ущерб, выдать двадцать золотых.

Компенсируя ущерб... Так вот сколько стоит жизнь моей матери, уничтоженный дом и около сотни загубленных душ жителей Оленьего Лога? Двадцать золотых. Закрыла лицо ладонями, ощущая, что вот-вот рассмеюсь тем каркающим обречённым смехом, который выдаёт отчаявшихся людей. Сдержавшись, только горько усмехнулась. Никогда в жизни я не видела даже одного золотого — это были огромные деньги, на которые можно было жить не один год.

Столько раз я откладывала эту мысль на потом, скрываясь от неё за чтением книг. Куда мне идти? В бескрайние северные леса, пытаясь начать всё с начала, или найти солнечный город, где к пристани ластится тёплое море, про которое рассказывала Марьяна?

— Когда я могу отправиться?

— Не всё так скоро, — низкий голос оборотня разбежался по телу мурашками, — есть одна просьба, в которой, как я надеюсь, ты не откажешь.

Последние слова он произнёс медленно, растягивая гласные, словно наслаждаясь моментом. Шерсар зло прищурился и нехотя сказал:

— Через три дня в императорском дворце будет празднование, в честь Дня рождения его величества. На него приглашается множество гостей.