Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Вскоре я перестала считать минуты и попыталась уснуть, хотя пить хотелось безумно: горло казалось распухшим, а из тела словно выжали все соки.

Из дремоты снова вырвал резвившийся волчонок, но на этот раз по глухому ворчанию родителя я поняла, что он не один. В тусклом свете надо мной склонилась старая волчица, а не волк, как мне показалось вначале.

Впервые я ощутила, каково это — чувствовать запах крови и смерти от того, кто и сам почти мёртв, но всё ещё властен распорядиться судьбой живого существа. Однако вместо того, чтобы испугаться я отогнала болезненную пелену с глаз и, не моргая, уставилась прямо в звериные зрачки.

— Смотри, лохматая, мы с тобой лежим почти мёртвые на мёрзлой земле, но по разные стороны грани. Ты ближе к вечнозелёным лугам забвения, а я ближе к этому миру. Уступи мне место на этом свете, а если пожадничаешь, то в тот мир всё равно шагнём вместе, а дальше посмотрим. Если здесь нам не по пути, то может там пойдём по одной дороге. — Говорила мысленно, стараясь донести свои чувства до волчицы.

Страха не было. Боль застилала разум, и я не ощущала ничего более. Только глаза стали слезиться от перенапряжения.

Волчица, помедлив, перешагнула через моё неподвижное тело и легла рядом, согревая предсмертным теплом. Неугомонный волчонок притих и полез к матери под лохматый бок.

Сквозь запах мокрой шерсти и сырости мне померещился запах дыма и вереска. Со стоном придвинувшись к волчице, я закрыла глаза. Что бы ты сказала, Марьяна, узнай, что меня выхаживает волчица? Наверное, засмеялась и ответила, что вместо матери теперь у меня дикий зверь и брат появился, лохматый и тяжёлый. Ну, здравствуй новый дом...

И по моим щекам солёными каплями покатились слёзы.

Глава 3

Волчица терпеливо кормила меня пережёванными скудными кусками мяса, зализывала кровоточащие раны. Она жила совсем одна в этой пещере. А что стало с её стаей — так и осталось неразрешённой загадкой.

Дни сменяли друг друга, словно камни на пути у горной реки, и постепенно я стала выходить из пещеры, вместе с маленьким волчонком. Он смешно ворчал и бегал вокруг меня, играясь сам с собой, а старая волчица уходила охотиться. С каждым таким рывком она медленно угасала, тая на глазах.

Однажды её молоко закончилось, и взамен него волчица принесла маленького дохлого зверька. Волчонок радостно взвизгнул и стал жадно заглатывать сырое мясо. Ещё бы, ведь он не ел несколько дней, впрочем, как и я. Малыш разорвал нежную плоть зверька в самом мягком месте тушки, бессознательно подражая хищным сородичам. И, недолго думая, я последовала его примеру: оторвав кусок впилась в него зубами, стараясь прожевать ещё тёплую плоть животного.

Через пару секунд вкус жёсткого сырого мяса заменило другое ощущение: в груди быстро растеклось непонятное жжение, а ещё через мгновение я повалилась на пол пещеры, хрипя от удушья. Всё тело забилось в судорогах. Мне не хватало воздуха, и я не могла заставить себя расслабить бешено сокращавшиеся мышцы. Затем от нехватки кислорода потемнело в глазах... и внезапно этот кошмар закончился так же быстро, как и начался — дыхание и пульс стали выравниваться.

Никогда ещё холодный воздух не казался мне столь желанным. Кое-как выбравшись из пещеры, я начала есть снег, чтобы успокоить жар в груди и прийти в себя. Очевидно, что мясо было ядовитым. Видимо, для местных волков это привычно, для меня же чуть не обернулось смертью.

Снежинки падали, укрывая меня. Волчица настойчиво порыкивала и тыкалась мордой в мой бок, требуя вернуться под свод пещеры, но я лишь устало отмахнулась от неё. Нужно что-то придумать, чтобы не умереть от голодной смерти. Вокруг одни скалы и лютая зима, никаких растений, даже мха и того здесь не было. Как выглядят неядовитые животные, которых можно съесть? Даже если узнаю это, то всё равно я слишком слаба, чтобы отойти от пещеры. Какое там охотиться или защищаться, если придётся. А волчица не понимает, что эти хорьки для меня отрава.

Устало вздохнув, кое-как поднялась с покрова зимы и медленно побрела к волчьему логову.

День сменила ночь и так ещё раз. Рези в животе усилились. Я потрескавшимися губами ела снег и грелась возле мохнатого бока обитателей пещеры. Волчица дважды уходила на охоту и возвращалась без добычи — силы оставляли её.

Рядом взвизгнул непоседливый волчонок и с рычанием потянул меня за руку к выходу. Снова играть хочет. Ну да, он же ест. Наверное, скоро волчица возьмёт его с собой на охоту, а я умру от голода. Если ничего не съем…

И мой взгляд остановился на маленькой серости. Слишком мал, чтобы достойно сопротивляться. Но что потом? Загрызёт волчица, а если нет, то всё равно умру. Чтобы выбраться отсюда нужны силы и еда. К несчастью, ни того ни другого у меня не было. Рука предательски потянулась к волчонку. Разлепила потрескавшиеся губы:

— Иди сюда, мелкий.

С довольным урчанием зверёк подбежал ко мне и доверчиво запрыгнул на руки, фыркая и покусывая при этом. Секунду колебалась, а потом покачала головой. Скоро я разучусь говорить, буду рычать, как волчица, и есть одно сырое мясо.

— Север. Будешь Севером.

А потом, сбросив волчонка с колен, побрела к останкам ядовитого хорька. Они уже замёрзли. Но я вцепилась зубами в остатки тушки и, проглотив маленький кусочек, опять свалилась от удушья. Казалось, так продолжалось до бесконечности, но постепенно жжение стало привычным, а затем я перестала замечать его. Прошёл жар, приступы стали сходить на нет, и только тогда, окончательно вернувшись в мир живых, мне стало ясно, что волчонок уже давно охотится со старой волчицей, которая дышала с каждым днём всё тяжелее и двигалась медленнее. Мы словно поменялись с ней местами — она перетянула мою смерть на себя. Север же стал поджаром волчонком, пожелай съесть которого я теперь…

Он носил мне хорьков, а я впервые с аппетитом ела сырое мясо и не боялась повалиться с хрипом.

На правом плече всё ещё заживал почти затянувшийся укус оборотня, доставляя скорее духовные мучения, нежели физические. Но в целом мне стало гораздо лучше, и вскоре я прихрамывала за волчонком, обходя земли вокруг логова волчицы. Север радовался новой спутнице и бежал впереди, показывая красоту его родного дикого края.

Очень долго я пыталась понять, что же произошло в тот момент, когда на меня прыгнул оборотень, и где я очутилась. Свой внутренней поток магии больше не чувствовала, словно её и не было. Скорее всего, мне удалось создать телепорт, но поскольку раньше я совершенно не умела этого делать, то меня в нём сильно помяло и выбросило где-то, на мой взгляд, слишком далеко, чтобы вернуться. Повсюду были горные плато, которых на территории Лазурной Империи даже в древних легендах не упоминалось.

Спрыгнув с каменного валуна, я пригляделась к чему-то, выделявшемуся среди массы снега, и, не раздумывая, бросилась к выступающему предмету. Волчонок, уловив мой азарт, ринулся вслед за мной.

Тонкий наст с лёгкостью выдерживал мой вес, и вскоре я стояла перед обглоданной кучей останков. Кости были настолько большими, что даже снег не сумел до конца замести их. Обнюхав находку, Север презрительно фыркнул и попытался утащить одну из костей, но у поджарого волчонка ничего не вышло — сил пока было маловато.

Если такие монстры водятся здесь, то удивляюсь, как волчица вообще выжила. Что будет, когда она умрёт, а Север уйдёт к своим сородичам? Мне будет тяжело выживать одной.

Ещё раз оглядев останки животного, развернулась и побрела обратно к пещере. Волчонок пронёсся мимо на бешеной скорости, унося что-то в крепко сжатых зубах. Отодрал всё-таки себе часть кости. Качнула головой и, прихрамывая, бросилась вслед за ним. С тех пор, как мой организм принял мясо ядовитых хорьков, дела пошли в гору. Только рёбра болезненно сжимались при быстром беге, но это была ерунда. Мне нравилось снова ощущать себя живой и сильной. Каждое утро я обтиралась снегом, пытаясь приучить своё тело к зимнему холоду, ведь остатки одежды превратились в жалкие лохмотья, которые могли согревать только днём, а долгими ночами мне удавалось не замерзнуть только благодаря Северу и старой волчице. В конце концов я начала собирать пушистые беленькие шкурки хорьков и пыталась соединить их в нечто, напоминающее одежду.

3
{"b":"839412","o":1}