От должности заместителя наркома обороны по авиации Уборевич откажется. Свой отказ разъяснит в письме члену Политбюро Орджоникидзе:
«Дорогой Серго!
Пишу это письмо, находясь в затруднительном положении, и надеюсь на дружескую поддержку. Если это письмо станет известно т. Ворошилову, мне станет ещё тяжелей работать. Дело в следующем... Ворошилов заявил мне, что он решил... меня взять в Москву на авиацию. Я категорически возражал... Я сказал, что в ЦК беспокоить тов. Сталина моей персоной не пойду, но что Ворошилову достаточно ясна самому вся неделовитость и нецелесообразность этой комбинации. После этого разговора я очень много об этом думал, и моё возражение против решения Ворошилова укрепилось ещё больше. Главные причины две:
1) У меня нет достаточного политического авторитета в стране для такой задачи, как руководство авиацией РККА.
2) В строительстве вооружённых сил страны при нынешней военно-политической ситуации и учитывая слабость наших железных дорог (с точки зрения манёвра военными силами и снабжением на Западе и Востоке) и морского флота, авиация является самым острым, самым важным средством обороны и в то же время сложным и трудным для создания в мирное время и поддержания на высоте в военное время... С приветом, Уборевич»[264].
Примеру Уборевича последовал и Якир, он отверг предложенный ему пост начальника Генштаба.
Многие высшие командиры видели, что нарком отстал от жизни, не понимает особенностей современной войны и своим пребыванием на высшем военном посту не способствует назревшим переменам в вооружённых силах. Не сдерживаясь, нередко на заседаниях Реввоенсовета с резкими критическими заявлениями против наркома выступали его заместители Гамарник и Тухачевский.
Критиковал Ворошилова и известный герой Гражданской войны комкор Иван Семёнович Кутяков. Он был кавалером четырёх орденов Красного Знамени, трёх общесоюзных и одного ордена Красного Знамени Хорезмской республики, который приравнивался к общесоюзному, а также награждён Почётным революционным оружием РВС. Кутяков являлся членом ЦИК СССР и ВЦИК, входил в состав Военного совета при наркоме обороны.
Работники НКВД найдут у него дневник, в котором он вёл «крамольные» записи. Вот, например, одна запись:
«2 марта 1936 г. Маршал Тухачевский вёл почти 100 % решительную атаку по Вор. + Егор. + Якир + Уборевич».
Расшифровывается это так: в этот день Тухачевский раскритиковал проводимую Ворошиловым политику, и его в этом поддержали маршал Егоров и командармы 1-го ранга Якир и Уборевич[265]. Дальше Кутяков делает вывод о роли Ворошилова в развитии РККА: «...пока “железный” будет стоять во главе, до тех пор будет бестолковщина, подхалимство и всё тупое будет в почёте, всё умное будет унижаться»[266].
Эти дневниковые записи дорого обойдутся Ивану Семёновичу.
В мае 1937 года Кутякова арестуют вместе с большой группой высшего комсостава РККА Военная коллегия Верховного суда СССР 28 июля 1938-го приговорит его к смертной казни, в этот же день он будет расстрелян. По другим данным (Военно-промышленный курьер. 2007. 17 октября), расстрел заменили на длительный срок заключения в лагере, где он умер в сентябре 1942 года. В 1956-м Кутяков был реабилитирован.
Старт Большого террора
Конец 1934-го, 1935—1936-е, начало 1937-го оказались годами сложными, трагическими и печальными для страны, для партии коммунистов, для всего народа.
В декабре 1934 года был убит первый секретарь Ленинградского обкома партии Сергей Миронович Киров (Костриков). Убит в результате покушения 1 декабря 1934 года Л. Николаевым, жена которого была якобы любовницей Кирова. До сих пор ведутся историками споры: стал ли он жертвой собственной распущенности и погиб от руки обманутого мужа или это была спланированная акция...
В январе 1935 года на рабочем месте в возрасте сорока шести лет скончался член Политбюро ВКП(б) Валериан Владимирович Куйбышев. Официальная версия смерти — закупорка коронарной артерии тромбом...
В июне 1936 года после непродолжительной болезни, якобы от простуды, умер известный писатель Максим Горький (Алексей Максимович Пешков)...
В 1936-м с 18 по 24 августа прошёл громкий процесс по делу врагов народа — руководителей контрреволюционного террористического центра Зиновьева (Радомысльского) и Каменева (Розенфельда). Военная коллегия Верховного суда СССР признала виновными Ивана Петровича Бакаева, Григория Еремеевича Евдокимова, Григория Евсеевича Зиновьева, Льва Борисовича Каменева, Сергея Витальевича Мрачковского, Ивана Никитича Смирнова, Вагаршака Арутюновича Тер-Ваганяна и ещё девять человек по статьям 58-8 (совершение террористического акта) и 58-11 (организация деятельности, направленной к совершению контрреволюционных преступлений) Уголовного кодекса РСФСР и приговорила их к расстрелу с конфискацией имущества...
25 августа 1936 года скончался от сердечного приступа Сергей Сергеевич Каменев, начальник Управления ПВО РККА...
В феврале 1937 года ушёл из жизни член Политбюро ЦК ВКП(б), нарком тяжёлой промышленности СССР Георгий Константинович (Серго) Орджоникидзе. На февральско-мартовском пленуме он намечался главным докладчиком по вопросу «об уроках вредительства, диверсий и шпионажа японо-немецко-троцкистских агентов». Но за пять дней до пленума при загадочных обстоятельствах он умер. По официальной версии — от инфаркта. Однако близкие к Орджоникидзе люди говорили, что он застрелился...
Знаковым, предвещающим недоброе событием для грядущих лет в жизни страны было слияние во второй половине 1934-го НКВД с ОГПУ[267]. Новое образование — центральный орган государственного управления СССР по борьбе с преступностью и поддержанию общественного порядка, обеспечению государственной безопасности получило название НКВД СССР. Влившееся в Наркомат внутренних дел ОГПУ получило статус Главного управления государственной безопасности (ГУГБ). На это гигантское образование была возложена огромная ответственность за многие сферы: строительство и охрану границ, содержание тюрем и лагерей, деятельность органов внутренних дел, пожарную охрану. Но основное — организация тотального политического сыска. Во главе НКВД СССР был поставлен Генрих Григорьевич Ягода. На этом посту он пробудет до сентября 1936 года, подготовит эффективную карательную машину для Большого террора, затем сместится на наркомат связи. Вместо него на НКВД сталинское Политбюро поставит Николая Ивановича Ежова.
Через полгода ЦК ВКП(б) исключит Ягоду из членов партии, и он попадёт в жернова созданной им же мощной репрессивной машины. Его обвинили в совершении антигосударственных и уголовных преступлений, в связях с Троцким, Бухариным и Рыковым[268], в организации троцкистско-фашистского заговора в НКВД, подготовке покушения на Сталина и Ежова. Следствие шло почти год. Приговор — высшая мера наказания. Расстрелян 15 марта 1938 года.
В 1937 году состоялся февральско-мартовский пленум ЦК ВКП(б). Он проходил с 23 февраля по 5 марта. В советской историографии ему отведена особая роль. Считается, что он дал старт так называемому Большому террору в СССР.
Своеобразной предтечей развязанного общего террора являются августовские 1936-го и январские 1937 годов события, связанные с судебными процессами над членами «Троцкистско-Зиновьевского террористического центра» и «Параллельного антисоветского троцкистского центра». На первом громком процессе основными обвиняемыми были Зиновьев, Каменев и их 14 единомышленников, все они приговорены к расстрелу. На втором процессе разбирались 17 менее крупных оппозиционных функционеров, таких как Карл Бернгардович Радек, Георгий Леонидович Пятаков и Григорий Яковлевич Сокольников. 13 из них расстреляны, остальные приговорены к длительным срокам заключения.
