Послал на Шорина жалобу в РВСР и Ворошилов.

Ни Ленину, ни Реввоенсовету Республики было не до разбора конфронтации армейского и фронтового руководства. Без всякого разбирательства РВСР принял решение освободить Шорина от командования фронтом, вместо него назначить М. Н. Тухачевского.

3 февраля 1920 года Сталин отбил телеграмму Будённому и Ворошилову, в которой сообщил, что он добился отставки Шорина и назначения нового комфронтом Тухачевского — завоевателя Сибири и победителя Колчака. Тухачевский сегодня только прибыл в Саратов и на днях примет командование фронтом. Пройдёт 17 лет, и маршал Егоров в 1937 году обрисует ситуацию с назначением Тухачевского уже так: «Тухачевский прошёл через наши руки с т. Сталиным, в каком отношении? Приехал он к нам на фронт на смену 13-й армии. 13-я армия прошла на побережье Азовского и Чёрного морей, мы думали — пассивная роль будет. В то время был освобождён от работы Шорин, на его место мы предложили Тухачевского на Юго-Восточный фронт...»

Через четыре дня Ворошилов связался по прямому проводу со Сталиным. Клим говорил Сталину: «...Мы все несказанно рады, что смещён Шорин. Если приедете в Ростов, на месте убедитесь, что простого смещения, да ещё с повышением[203], для него недостаточно. Мы все считаем его преступником. Его неумением или злой волей (в том разберётся суд) загублено лучших бойцов, комсостава и комиссаров более сорока процентов и до четырёх тысяч лошадей»[204].

Новый командующий фронтом отказался от дальнейших попыток прорвать фронт на участке Батайск — Ольгинская. Направление главного удара было изменено. Центр боёв переместился восточнее по правому берегу Дона, к Манычу.

Воспользовавшись оперативным перестроением Красной армии, Кутепов нанёс удар по Ростову. Корниловская дивизия 23 января заняла город, а через день сдала его обратно.

С. Н. Орловский в февральских записях своего дневника отметил: 1-я Конная армия совместно с тремя приданными ей стрелковыми дивизиями участвовала в крупнейшем за всю Гражданскую войну кавалерийском Егорлыкском сражении, в ходе которого были разгромлены 1-й Кубанский пехотный корпус белого генерала Крыжановского, конная группа генерала Павлова.

Генерал-лейтенант Александр Александрович Павлов возглавил 4-й Донской казачий корпус в начале января 1920 года в связи с тем, что прежний его командир Мамонтов заболел тифом.

26 января главнокомандующий белыми Вооружёнными силами Юга России Деникин издал директиву о переходе в общее наступление северной группировки армий с нанесением главного удара по красным в Новочеркасском направлении на юго-восток.

Советское командование нацелило основные свои высокоманёвренные силы на Тихорецкую. Оно перебросило 1-ю Конную на Верхний Маныч и оттуда планировало начать наступление в направлении станций Торговая[205] — Тихорецкая. Руководство белой Донской армии ответило на это формированием специальной группы в составе корпуса Павлова (9-я и 10-я казачьи дивизии) и частей 2-го Донского корпуса генерала Петра Ильича Коновалова (4-я Донская конная дивизия и 15-я конная бригада). Во главе группы был поставлен генерал Павлов.

Группа Павлова должна была выйти на Средний Маныч во фланг и тыл армии Будённого и разбить её в районе Торговой.

«25 февраля командование отдало приказ о наступлении на Средне-Егорлыкскую с целью уничтожить ударную конную группу генерала Павлова», — вспоминает Городовиков в книге «В рядах Первой конной: Рассказы конармейца», вышедшей в свет в 1939 году.

Это наступление для Конармии было необычайно трудное. Снег, резкий ветер и мороз затрудняли движение. В сугробах вязли тачанки, артиллерийские упряжки, уставшие лошади едва тащились.

Городовиков описывает один из дней, который выдался скверным, с туманом и изморозью, порывами метели. На пути коннице постоянно встречались рытвины и кочки, снежные заносы. В голове 4-й кавдивизии шла вторая бригада. С первой бригадой следовали Будённый и Ворошилов. Плохая видимость не позволяла эффективно вести разведку местности.

«К восходу солнца туман начал рассеиваться. Я время от времени выскакивал вперёд на курганы, пытаясь увидеть свою разведку. Пересечённая балками степь скрывала разъезды. Нигде ничего не видно и не слышно. По предположениям, Средне-Егорлыкская была недалеко. Смущала подозрительная тишина: не напороться бы неожиданно на белогвардейцев!

Вдруг я остановился изумлённый... В трёх километрах от меня, в балке стояли белогвардейские конные части. Это были кавалеристы корпуса генерала Павлова. Белогвардейцы спешились и обедали.

— Одну батарею галопом за мной! — крикнул я.

Батарея выскочила на бугор. Мои артиллеристы стали палить с открытой позиции по противнику. Белогвардейцы, не ожидавшие внезапного нападения, в беспорядке заметались.

Нельзя было упустить такого момента... Со второй бригадой я бросился в лобовую атаку.

Ворошилов и Будённый на полевом галопе повели за собой первую бригаду. Они охватывали павловцев слева, в направлении на Егорлык, отрезая им пути отхода.

Бросив 28 орудий, сто пулемётов, обоз, белогвардейцы побежали. 15 километров, до самой Егорлыкской, мы гнали белую конницу на полевом галопе. Зажатая тисками преследования, основная группа войск Павлова была разбита внезапным ударом. 6-я кавдивизия в районе хутора Каравана одновременно с 4-й нанесла сильнейшее поражение правофланговым частям Павлова. Это был внезапный большой кавалерийский бой. Двумя бригадами мы разгромили целый корпус.

Разгром был впечатляющий. Остатки белых корпусов панически уходили к Атаман-Егорлыкской»[206].

В мартовских записях дневника Орловский отметил:

«С 13 марта продолжено наступление на Усть-Лабинскую, где части Конармии разгромили конный корпус Султан-Гирея, после чего форсировали Кубань и, преодолевая сопротивление разрозненных частей противника, вступили в Майкоп...»

Уставшая от боёв, Конармия расположилась на отдых в Адыгее, в её столице городе Майкопе. Она залечивала раны, пополнялась людьми и лошадьми. Времени для восстановления сил отводилось не много: порядка полутора-двух месяцев, но бойцы и командиры были довольны и этим.

Здесь она была доукомплектована до состава четырёх дивизий: 4, 6, 11, 14-й и Отдельной кавбригады особого назначения — всего 18 тысяч сабель. Вооружение: 56 орудий, 352 станковых пулемёта. А также — 5 бронепоездов, несколько бронеотрядов и авиагруппа из 18 самолётов.

Дивизии — трёхбригадные, в бригаде по два полка. По штату каждой дивизии полагался четырёхбатарейный артдивизион, но фактически налицо имелось лишь по две, максимум три батареи. В полку — пулемётная команда: тачанки с установленными на них «максимами»...

До сих пор постоянными в Конармии были 4, 6 и 11-я кавалерийские дивизии. В Майкопе к ним присоединилась 14-я. Её возглавил Пархоменко, земляк и давний друг Ворошилова. Эта дивизия надолго останется в Конармии.

На время какой-либо операции 1-й Конной обычно придавали в оперативное подчинение две-три стрелковые дивизии, чтобы она могла вести полноценный общевойсковой бой. Сейчас к ней был приписан лишь отдельный полк пехоты.

Передышка конармейцев получилась кратковременной. В апреле на Советскую Республику напала Польша. Боевые действия развернулись на двух фронтах: — Юго-Западном (южный участок от Днепра до Припяти) и Западном (северный участок между Припятью и Западной Двиной). Командующим Юго-Западным фронтом был назначен А. И. Егоров, членом Реввоенсовета И. В. Сталин, Западным командовал М. Н. Тухачевский, членом Реввоенсовета был И. С. Уншлихт.

Против 35-тысячного Войска польского, вторгшегося на участке от Днепра до Припяти (6-я армия генерала Вацлава Ивашкевича-Рудошанского, 2-я армия генерала Антони Листовского, 3-я армия генерала Эдварда Рыдз-Смиглы) РСФСР бросила основные силы Красной армии, располагавшиеся на юго-западе страны. Но их, для того чтобы остановить агрессора, было явно недостаточно: две малочисленные армии — 12-я Сергея Александровича Меженинова и 14-я Иеронима Петровича Уборевича, в общей сложности 13,4 тысячи штыков и 2,3 тысячи сабель. Пришлось приостановить военные действия в Крыму с врангелевской Русской армией. На Крымском полуострове в то время собрались разбитые части Вооружённых сил Юга России Деникина, ушедшие с Кубани и Дона. Теперь ими командовал барон генерал Пётр Николаевич Врангель.