Отсутствие патронов делало борьбу с прекрасно вооружённым противником слишком неравною. Разложение частей быстро прогрессировало, ухудшая положение с каждым часом.

Неудачи под Чаплином и Синельниковом создали непосредственную угрозу Екатеринославу. Бывшая Крымская Армия очутилась в критическом положении и была спасена лишь своевременным отходом, отдавшим в руки белых Крымский полуостров. Катастрофа казалась неизбежной: Командарм 14-й и Реввоенсоветы вынуждены были при таких условиях самым категорическим образом требовать патроны от Украинского Совнаркома, от Цуса (Центральное управление снабжений. — Н. В.), от Южфронта, рисуя при этом положение в настоящем свете и прибегая к ультимативному тону, желая предотвратить надвигающуюся катастрофу.

Катастрофа эта не заставила себя долго ждать: 28-го июня пал Екатеринослав, Крым был потерян для Республики.

Дальнейшим операциям опять-таки мешало отсутствие патронов, требования на которые продолжали поступать непрерывно и по-прежнему удовлетворялись Снабжением армии далеко не полностью. Помощник товарища Дыбенко, товарищ Федько, 6-го июля в разговоре по прямому проводу со штармом заявляет, что без патронов Екатеринослав не взять.

Недостаток патронов в частях Дыбенко констатировал и ознакомившийся с положением дела на месте член РВС 14-й товарищ Бубнов, также обращавшийся с категорическими требованиями о немедленной высылке патронов Дыбенко.

В ЕКАТЕРИНОСЛАВЕ (1921 г.)[347]

Председатель: Слово предоставляется тов. Ворошилову.

Доклад тов. Ворошилова:

Товарищи!

Мне было бы гораздо более приятно дополнить доклады предыдущих товарищей делегатов Съезда, но нашей революции угодно было, чтобы я вас знакомил с событиями, которые произошли в первой половине марта.

Здесь тов. Минин охватил ту объективную обстановку, в которой пришлось работать и заседать X съезду нашей партии.

Товарищи! Я должен доложить, что обстановка была чрезвычайно своеобразная. Если до сих пор для нас, для коммунистов, было определённо ясно, что мы имеем дело с контрреволюцией, которую мы побеждали в открытом бою вооружённой силой, если нельзя было легко вести борьбу или было легко создавать вооружённую силу для борьбы в открытом бою, то мы сейчас вступили в такую полосу, когда контрреволюция пытается выступить против нас не в открытом бою, а замаскированная.

Здесь, товарищи, действуют те причины, которые были освещены до некоторой степени Мининым. Эти события, которые имели место в Кронштадте, были и в других городах Советской России.

Здесь имеются две стороны: с одной стороны усталость широких рабоче-крестьянских масс, с другой стороны — реализация затраченных сил и энергии. Рабочие, крестьяне, положившие столько сил на борьбу с контрреволюцией, ждут немедленных реализаций затраченных сил. Контрреволюция действует на психологию масс, пользуется усталостью широких рабоче-крестьянских масс и тяжестью обстановки, создаёт такую атмосферу, дающую чрезвычайно тяжёлые результаты.

Кронштадт не есть первое явление. Кронштадт является уже следствием того, что было в других городах, — в прошлом месяце в Москве, потом Петрограде и других городах Советской России. В Петрограде были закрыты более 100 предприятий за отсутствием топлива. Советская власть приняла все меры, чтобы рабочие этих предприятий получили продовольствие. Но, конечно, рабочие знают, что в первую очередь главным образом снабжаются те, кто работает. И на этой почве создалось недовольство рабочих. Этим воспользовались наши враги, чтобы начать свою предательскую работу. Создалась тяжёлая атмосфера. Это сразу отразилось в Кронштадте.

Петроград как сердце революции больше всех почувствовал тяжесть обстановки. Кронштадт с момента революции всегда подражал тому, что делается в Петрограде.

Кронштадтские события затянулись. Кронштадт представляет собой крепостной город, поставленный на острове, вёл своеобразную жизнь. С другой стороны, кронштадтские моряки совершенно были обновлены; они были набранные в 1915 году из мещанства.

Старых моряков, проходивших старую царскую выучку, было чрезвычайно мало. Значительная часть матросов были набраны Советской властью. В Кронштадте было до 4000 тыломоряков. Из них 1000 человек были старые матросы, проходившие царскую выучку. Все остальные — зелёные, молодые, как я их называю, — молодняки. Старые моряки по воле революции были брошены на разные фронты, часть их рассеяна по ним советской волей. Таким образом Кронштадт постепенно обновлялся. Пользуясь этим, контрреволюционные элементы начали свою подлую работу. Они вели себя чрезвычайно хитро и разумно, и тонко. Они говорили: нужно построить свою советскую власть. Была избрана делегация в Петроград узнать, что делается в Петрограде. Приезжая обратно, делегация заявила, что сегодня-завтра песенка коммунистов спета. Рабочие Петрограда создают истинную Рабоче-крестьянскую власть. В Кронштадт выехал т. Калинин. Приехав 1-го марта в Кронштадт, он был на собрании в 11 бригаде, на которой была принята следующая резолюция (читает). Кажется, ничего страшного здесь нет. Калинин присутствовал на собрании, где было 16 тысяч народу. По прочтении этой резолюции т. Калинин попросил слово. Его слушали с большим вниманием, потом маленькая, но организованная кучка мешала говорить ему криками: «пора тебе кончить». Было поставлено на голосование: «дать слово ещё или нет». Решено было дать 20 минут. То же самое было во второй-третий раз. На 4-й раз голосованием Калинину было отказано в слове и предложили Калинину убраться. Резолюция была принята единогласно. Была избрана специальная комиссия по перевыборам в Совет. Затем был сменён Правительственный караул караулом из матросов крейсера «Петропавловск». Когда тов. Калинин попытался уехать, его остановил караул, попросил пропуск. Тов. Калинин понял, что положение довольно серьёзное, и вернулся в Исполком. Телефонировал в «Петропавловск», оттуда сказали, чтобы т. Калинин и Кузьмин немедленно выехали, хотя тов. Кузьмин вовсе и не собирался уезжать.

3-го числа т. Кузьмин и Васильев были арестованы, потом целый ряд коммунистов. Вообще это продолжалось несколько дней. Было арестовано 500 человек. 48 человек подали заявление об уходе из партии. Были посланы письма в газеты о том, что они раньше заблуждались. В это время в Петрограде положение резко изменяется. Рабочие понимают, что тяжёлое экономическое положение создало такие условия. Несколько дней рабочие не работали, потом опять приступили к работе. В Кронштадте события зашли так далеко, опомниться нельзя было. Я полагаю, если бы наши революционные органы, наши советские и партийные органы в Кронштадте были бы больше сильны и были крепкие, можно было бы предупредить эти события. Но события неизбежно развёртывались. 7-го числа был предъявлен ультиматум.

Дело в том, что с 4-го числа в город никого не пропускали и не выпускали. Те, кто приехал в город, был арестован и посажен в тюрьму. Арестовано было довольно значительное количество. Для того чтобы втянуть широкие массы в это движение, выпустили радио, что советская власть есть власть трудящихся, но коммунисты враги наши, они заявили следующее: что Троцкий не может поднять вооружённую руку на власть рабочих и крестьян, ибо рабочие и крестьяне Советской России этого не дозволят.

Масса, не получая точного освещения вопроса, верила этому. Кронштадтский Ревком не был составлен из генералов, он был составлен из (читает), которые заявили: «мы труженики, мы сами рабочие, матросы, мы беспартийны». И всё это создало такую обстановку, что масса верила действительно, шла в полной уверенности, что коммунисты не будут стрелять.