Из цикла «Таганка-75» Евгений ЕВТУШЕНКО Мне говорил портовый грузчик Джо, Подпольный лидер левого движенья: «Я плохо понимайт по-русски, Женья, Но знаю, что Таганка — хорошо!» Потягивая свой аперитив, Мне говорил знакомый мафиозо: «Таганка, Женя, это грандиозно! Мадонна, мне бы этот коллектив!..» Душою ощущая ход времен, Забитая испанская крестьянка Сказала мне по-русски: «О, Таганка! Проклятый Франко, если бы не он…» Звезда стриптиза, рыжая Эдит Сказала, деловито сняв рейтузы: «Ты знаешь. Женя, наши профсоюзы Считают, что Таганка победит!..» О том же, сохраняя должный пыл. Мне говорили косвенно и прямо — Рабиндранат Тагор, и Далай-лама, И шахиншах… фамилию забыл… Поскольку это шло от естества И делалось отнюдь не для блезира, — Спасибо вам, простые люди мира. За ваши безыскусные слова! Меня пытал главарь одной из хунт. Он бил меня под дых и улыбался: «Ну что, таганский выкормыш, попался? А ну, положь блокнот и стань во фрунт!..» Таганка, ты подумай, каково Мне сорок лет играть со смертью в прятки!. Но я смолчал. Я сдюжил. Все в порядке. Они про вас не знают НИ-ЧЕ-ГО! Андрей ВОЗНЕСЕНСКИЙ Таганка, девочка, Пижонка, дрянь!.. Что ты наделала, Ты только глянь!.. О Апокалипсис Всея Москвы!.. Толпа, оскалившись. Крушит замки!.. Даешь билетики!.. А им в ответ: «Билетов нетути, Физкультпривет». Такое скопление людей я видел только трижды в жизни: во время студенческих волнений в Гринвич-Виллидж, на фресках Сикейроса и в фильмах Бондарчука… Очкарик в свитере, Второй Кювье, — О, как вам свистнули По голове!.. Лоллобриджидочка, Чернявый бес, — Вы были в джинсиках, А стали — без!.. Филолог с Запада, Заморский гость, — Где ваши запонки, А также трость?.. Знаменитости стояли особняком. Банионис кричал: «Я — Гойя!» Ему не верили. Все знали, что Гойя — я…
Кассирша в ботиках И в бигуди Вопит: «О Господи, Не погуби!» Ату, лабазники! Ату, рвачи!.. Как ваши блайзеры Трещат в ночи!.. Пусть мир за стеночкой Ревет в бреду!.. …Сижу, застенчивый, В шестом ряду. Роберт РОЖДЕСТВЕНСКИЙ Может, это прозвучит Резко, Может, это прозвучит Дерзко, Но в театры я хожу Редко, А Таганку не люблю С детства. Вспоминается такой Казус, Вспоминается такой Случай… Подхожу я как-то раз К кассе. Эдак скромно, как простой Слуцкий. Говорю, преодолев Робость, — А народищу кругом — Пропасть! — Мол, поскольку это я, Роберт, То нельзя ли получить Пропуск?.. А кассир у них точь-в-точь Робот, Смотрит так, что прямо дрожь Сводит: — Ну И что с того, что ты — Роберт? Тут до черта вас таких Ходит. Вот же, думаю себе, Дурни! А в толпе уже — глухой Ропот! Да сейчас любой олень В тундре Объяснит вам, кто такой Роберт! В мире нет еще такой Стройки, В мире нет еще такой Плавки, Чтоб я ей не посвятил Строчки, Чтоб я ей не посвятил Главки… Можно Лермонтова знать Плохо, Можно Фета пролистать Вкратце. Можно вовсе не читать Блока, Но всему же есть предел. Братцы!.. Я хочу опять войти В моду, Я за ваш театр горой Встану. Если надо, я набью Морду Даже другу Бабаджа — няну! Я приду к нему, войду Гордо, Подойду к нему, скажу Прямо: «Я пришел набить тебе Морду За себя и за того Парня!» Это только я на вид Бравый, А внутри я — ого-го! — Гневный, Это только я на вид Правый, А внутри я глубоко Левый. …Но меня, чтоб я не стал Драться, Проводили до дверей Группой… Я Таганку не люблю. Братцы, Нехороший там народ, Грубый. |
