Я не знаю сам. Что делаю. Вы, надеюсь. Мне поверите. Ослепили груди белые, Расположенные спереди. Уж они такие Смуглые, До того ж они Отличные! До безумия округлые И на диво симметричные. По какому только Праву я. Сам не знаю. Их обследую? Та что справа грудь, та — правая, Ну, а слева, значит, левая. И о них слагаю Гимны я, Что ни строчка — То признание. До чего ж они интимные. Что теряется сознание. Грудь моя Томленьем скована. Поцелуи Намечаются. Но… писать уже рискованно, На грудях стихи кончаются. Борис ПРИМЕРОВ Али я не я? Окати меня Алым зноем губ. Али я тебе Да совсем не люб? Как теперя я Что-то сам не свой. Хошь в носу ширяй, Хошь в окошко вой. Эх, печаль-тоска, Нутряная боль! Шебуршит мысля: В деревеньку, что ль? У меня Москва Да в печенках вся. И чего я в ней Ошиваюся?.. Иссушила кровь Маета моя. И не тута я, И не тама я… Стал кумекать я: Аль пойти в собес? А недавно мне Голос был с небес: — Боря, свет ты наш. Бог тебя спаси. И на кой ты бес Стилизуисси?.. Эдуард АСАДОВ Они студентами были Они студентами были, они друг друга любили И очень счастливы были в своем коммунальном раю. Вместе ходили в булочную, вместе посуду мыли, И все любовались, глядя на крепкую их семью. Но вот однажды, вернувшись домой в половине шестого С набором конфет шоколадных, красивым и дорогим, Подругу свою застал он, играющей в подкидного, Представьте себе — в подкидного играющую с другим! — Любимый, — она сказала, и влажно блеснули зубы, — Я еще поиграю, а ты пойди постирай. Он побледнел, как наволочка, сжал посиневшие губы И глядя куда-то в сторону, глухо сказал: «Играй!» И больше ни слова. Ни слова! Ни всхлипа, ни стона, ни вздоха, И тут ее как ударило: да ведь случилась беда! Все было просто прекрасно — и сразу стало так плохо… Обул он белые тапочки и ушел навсегда. Мещане, конечно, скажут: подумаешь, дело какое! Да разве за это можно жену молодую бросать?! …Сейчас от лежит в больнице, лечится от запоя, А чем она занимается, мне даже стыдно писать… Николай ГРИБАЧЕВ
Спи, ласточка Спи, ласточка. День шумный кончен. Спи! И ничего, что ты со мной не рядом… . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Мир в грохоте событий, в спешке дел, Глаза воспалены, и плечи в мыле. Спи, деточка. Спи, лапочка. Усни. Закрой глаза, как закрывают пренья. Головку на подушку урони, А я сажусь писать стихотворенья. Я не скрываю, что тебя люблю, Но дряни на земле еще до черта! Вот почему я никогда не сплю, И взгляд стальной, и губы сжаты твердо. Нет, девочки! Нет, мальчики! Шалишь! Нет, стервецы, что яму нам копают! Я знаю, что они, пока ты спишь. Черт знают что малюют и кропают! Ты отдыхай. А я иду на бой. Вселенная моим призывам внемлет. Спи, кошечка. Спи, птичка. Я с тобой. Запомни, дорогая: друг не дремлет! Василий ЖУРАВЛЕВ Для того ли?! Для того ль Мичурину усталость не давала роздыха в пути, чтобы ныне вдруг такое сталось: яблока в Тамбове не найти?! Нету яблок! Братцы, вот несчастье! Мочи нету взять такое в толк. Где-то слышал я, что в одночасье яблоки пожрал тамбовский волк. Для того ль ловили наши уши песню молодых горячих душ «Расцветали яблони и груши», если нет ни яблок и ни груш?!» Для того ль Мичурин, сын России, скрещивал плоды в родном краю, чтобы из Марокко апельсины оскорбляли внутренность мою?! Нету яблок! Я вконец запутан, разобраться не могу никак. Ведь за что-то греб зарплату Ньютон, он же, извиняюсь, Исаак! И от всей души землепроходца восклицаю: «Надо ж понимать, что-то нынче яблочка мне хотца — очередь не хотца занимать!» |
