— Законно, геноссе, — сказал я. — Шахи-ахи. Как в Дакаре или в Мар-дель-Плата, как на Копакабане, как в Кисловодске. Ты на меня зуб держишь?
Красиво наступил мат черным. Я еле сдерживал внутренний рев. Оркестр заиграл «Каррамба, синьоре».
— Тип. — сказал Он. — А. Б., как играешь, ханурик? Е-2, е-2… Иди ты!..
Я ушел, унося в себе все обиды и раннюю язву желудка, кариозные зубы и здоровые, одну золотую коронку и нерастраченный темперамент. Ого!
— Люблю тебя, зануда! — сказал я.
— Какая луна нынче синяя… — вякнул Он вслед.
И не оштрафовал, и по шее не врезал. А почему?
Виктор Завадский
(р. 1935)
Степан ШИПАЧЕВ
Мне тягостно видеть глаза хулигана…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Я рад зайчонку, крошечным букашкам…
До слез я таракашке рад прохожей.
Старайся, насекомая, живи!
Любой козявке, даже нехорошей,
Готов признаться в дружбе и любви!
На лапки муравьев, букашек злейших,
Ни разу я не наступил в траве,
И комаров, как братьев наших меньших,
Я никогда не бил по голове.
Когда старушку муху два бандита
Свалили с ног и стали бить ее,
Я сделал шаг и посмотрел сердито:
Бить маленьких! Позор! Хулиганье!
Хулиганье зарделось от смущенья,
Потом, перевоспитанное мной.
Просить у мухи бросилось прощенья
И помогло добраться ей домой
Александр КУШНЕР
Ну и знакомые!..
Среди знакомых ни одна
Не бросит в пламя денег пачку…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
…Не принесет, и слава богу,
Шестизарядный револьвер.
Среди знакомых ни одна
Не поступает так, как надо:
Не выпьет, скажем, кубок яда,
А если выпьет — не до дна.
Она не будет при луне
Бродить с улыбкой ошалелой
И дамой пиковой ко мне
В окно не глянет ночью белой…
Из них, знакомых, ни одна
Кинжала в сумочке не носит,
В измене уличив, не бросит
Чужого мужа. Из окна.
Или в огонь. Покой ценя.
Блюдут они такую меру
Во всем, что даже револьвера
Не могут разрядить в меня.
Решительно ничем они
И никого не поражают.
Готовят щи, детей рожают
Они без малого все дни.
Ну и знакомые! Ни в ком
Трагического! Рокового!
Не ожидал от них такого…
Подумаю — и в горле ком…
Мой бог, да с кем же я знаком!
Виктор БОКОВ
Брысь!
Ты стояла над Окой
И любви моей просила…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
И меня на всех не хватит
Помогите кто-нибудь!
Я вчера из бочки вылез,
Где сидел четыре дня, —
Девки, видно, сговорились
О любви просить меня!
То под печкою живу я,
То в овсах сижу дрожу!
Оборону круговую
Героически держу!
Я в осаде Мотек, Катек, Машек,
Пташек, Нюшек… Жуть!
И меня на всех не хватит —
Отступитесь кто-нибудь!
Вот крадется Нюшка: «Вить!
Можно я к тебе поближе?»
«Нет! — спешу я заявить. —
Мы, гражданка, не в Париже!»
Нет в деревне нашей моды,
Чтоб мужчину лапать. Брысь!
Я пойду на огороды
С Мотькой. Прочие — вернись!»
Боже, что тут с ними стало!
Нюшка в обморок упала!
Машка стала косы рвать!
Пташка в голос зарыдала!
Катька в ярости измяла
Деревянную кровать!
Ольга ФОКИНА
Можем отбодаться
Лежат они в сторонушке.
Бедовые головушки.
Я ревушек-коровушек:
— Вставайте-ко! — бужу.
Кажииной в ясли-гробушек
Сенушко трушу.
Кидаю: нате. нуте-ко,
Охапку свежих прутиков
С нашей ивушки.
Кушайте, милушки.
А вот вам, царевнушки.
Сухарики-гренушки
Из а ржаного хлебушка
Нонешнего легушка.
Ну-ко, подь ко мне, Пеструха.
Подою тебя, доюха,
Красавушка-донюшка!
И корова. слушая
Ласково-простое,
Молоко мне лучшее
Отдает: мол, стою
За свое радение
Я поощрения.
Стой, Пеструшка, не соли ты.
Дай обмыть тебе копыта.
Сделаю те педикюр.
И не бойся смеха кур:
Нам ли их бояться
Мы можем отбодаться!
Александр Иванов
(1936–1996)
Василий ФЕДОРОВ
Безумные груди
Я не знаю сам.
Что делаю…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ослепили груди белые.
До безумия красивые.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
И, быть может,
Не по праву я
То целую эту, левую.
То целую эту, правую…
