Александр МЕЖИРОВ
В тихой гавани
Я питаюсь теперь
в диетической скромной столовой…
На стене там картина,
где парус в просторе морском.
Диетический суп
заедаю я кашей перловой,
А перловую кашу
заливаю потом молоком.
В море парус белеет.
Он молод и что-то он ищет.
Я нашел все, что нужно,
простое меню возлюбя.
О, такая простая
вегетарианская пища.
Как с тобой хорошо!
И как раньше я жил без тебя?
Ах, как дурно я жил,
забывая, что мясо — отрава!
Как неверно питался,
являлся домой на заре…
Здесь, над манною кашей,
я понял, что истина, право.
Не в вине — в винегрете
и не в буре покой, а в пюре!
О, сколь радостно жить
новой жизнью, простой
и здоровой,
Без излишних калорий
свободнее дышит душа!
Допиваю компот.
Покидаю пределы столовой.
Погруженный в раздумья,
к шашлычной бреду не спеша.
Сергей МИХАЛКОВ
Мачта и зампом
Басня
Однажды я на яхте плавал в море.
Как хорошо мне было на просторе!
Но видел я, как Мачта то и дело
Одновременно гнулась и скрипела.
В одной конторе тоже так ведется:
Зампом директора, который там
сидит,
Всегда перед начальством низко
гнется,
Зато на подчиненных зло скрипит.
Пора покончить с этим навсегда!
Да!
Давид САМОЙЛОВ
Воспоминания о Понте Эвксинском
Зачем, помилуйте, какой-то имярек
Нарек наш Понт Эвксинский Черным морем?
Нет, мы с самим названием не спорим,
Но прежде даже самый древний грек
Сказал бы вам, где Понт Эвксинский…
Ныне
И древних греков нет уже в помине,
И Понт, представьте, более не Понт…
— Остановись, мгновенье! — просит Фауст.
Ведь скроется, уйдя за горизонт,
Спустя минуту одинокий парус!
Но Мефистофель дремлет, и его
Подобная проблема не тревожит.
А мачта все скрипит и гнется оттого,
Что не скрипеть она не может.
Джонатан СВИФТ
Путешествия Гулливера
Глава…
Географическое положение и доходы королевства Бимбомдонг. Король Мамапапа милостиво принимает Автора. Расцвет изящных искусств в Бимбомдонге. Развитие наук и поощрение ученых.
Остров Допингпонг, на котором разместилось королевство Бимбомдонг, находился под 44 градусами 5 минутами северной широты и 182 градусами 6 минутами долготы. Допингпонг со всех сторон окружали грозные скалы и рифы.
Почти беспрерывно бушующие в этих широтах штормы и тайфуны загоняли прямо на рифы проходившие мимо корабли, и ничто не могло спасти несчастные, обреченные суда от верной гибели.
Сокровища разбивавшихся о скалы кораблей служили постоянным и весьма значительным доходом королевства. Если же в результате непредвиденных стихийных бедствий (как называли здесь прекращение штормов) число кораблекрушений на время уменьшалось — доходы королевства тоже уменьшались. Но в таких случаях бимбомдонгцы по приказу короля Мамапапы нагружали свои собственные корабли и сами топили их на тех же рифах. Благодаря этому доходы Бимбомдонга снова увеличивались, и королевство неизменно процветало.
На третий день после того, как судьба забросила меня в Бимбомдонг, я был милостиво принят королем Мамапа-пой. Внимательно выслушав рассказ о моих путешествиях, король стал расспрашивать меня об Англии. Особенно интересовало его, есть ли у мстя на родине изящная словесность. Дело в том, что Мамапапа, отличавшийся незаурядным умом и всеобъемлющими познаниями во всех науках, более всего увлекался искусством и почитался тонким ценителем изящной словесности. Каждый писатель мог рассчитывать на его высокое покровительство. И все виды изящной словесности всемерно поощрялись в Бимбомдонге. Немилость и запрет вызывало лишь то, что было неизящно.
Причем что именно является изящным, а что — неизящным, устанавливал сам король. Устанавливал он это научным методом, а именно в зависимости от времени года, расположения небесных светил и состояния собственного здоровья.
Но, увлекаясь искусством, Мамапапа не забывал и о развитии наук. Так, например, ученому, сделавшему какое-нибудь серьезное открытие, король жаловал сообразно с важностью открытия титул корифея или полукорифея и дарил особого покроя камзол.
Корифеи получали камзол, украшенный шестью золотыми полосами, полукорифеи — шестью серебряными. Полосы шли сверху вниз и имели два дюйма в ширину и три фута в длину.
Появление ученого в подобном камзоле вызывало в любом обществе преклонение и восторг. Любая знатная дама с удовольствием принимала ухаживания корифея или полукорифея.
Сначала титулы эти присваивались пожизненно. Но вскоре Мамапапа обнаружил, что, едва получив награду, ученые переставали заниматься наукой, предпочитая беспрерывно красоваться в своих вызывающих всеобщее восхищение камзолах.
И тогда мудрый король издал новый закон. Согласно этому закону звание корифея или полукорифея оставалось за ученым только до тех пор, пока данный ученый не изнашивал пожалованного ему вместе с титулом камзола. Штопать, латать, подновлять и перелицовывать его строго воспрещалось.
Король полагал, что теперь корифеи перестанут щеголять в камзолах и вернутся к занятиям наукой.
Но мудрое предвидение короля сбылось только отчасти. Корифеи действительно перестали гулять в камзолах, ибо каждая прогулка ускоряла их износ и, следовательно, приближала потерю титула.
Однако и к научным занятиям корифеи и полукорифеи также не вернулись, потому что все время тратили теперь на то, чтобы охранять свои драгоценные камзолы от пыли, моли, сырости, сухости и многих других неприятностей, способных преждевременно лишить высокоученых камзоловладельцев их почетных званий…
Семен КИРСАНОВ
Никудырики
Каждый вечер, взявшись за руки
и прощальный
бросив взгляд.
с тихим смехом
никударики
к никомурикам
летят.
Ни в Европе,
ни в Америке
не найти их —
ведь живуг
никомурики в Нигдерике,
где ничторики
поют.
В реках там
есть ничемурики.
Где ж еще им гнезда вить?
Очень любят
никомурики
ничемуриков
ловить.
Потому-то,
взявшись за руки
и прощальный бросив взгляд.
с тихим смехом
юпсударики
к никомурикам
летят.
Я об этом с упоением
написал стихотворение.
Но понять его
никторики
несумеют
низачторики.
