Облизнув сухие губы, остановила глаза на Ламбере.

Выяснилось, он не один. В кресле для посетителей сидел мужчина в темном мундире. Заметила красивый изгиб шеи, собранные в хвост черные волосы, идеальную военную выправку. Его рука в лаковой перчатке расслаблено свисала с узкого подлокотника.

— А вот и та, о ком мы с вами говорили, — хлопнув в ладони, Ламбер поднялся из-за стола и поманил меня пальцем. — Входите, дель Сатро.

Сделав робкий шаг, остановилась.

Скованные за спиной руки неприятно горели. Полгода назад я бы умерла от стыда, позволив себе выйти к мужчинам в таком неподобающем для леди виде. Грязная. С растрепанными, всклоченными волосами, в измятом платье и дырявых туфлях. Но сейчас душу переполняло какое-то холодное безразличие.

Ну, грязная. Ну, в наручниках. К демонам Арруана!

— Значится, забираете подозреваемую? — Тем временем уточнил констебль.

Черноволосый господин, о котором, признаться успела забыть, поднялся из кресла и замер против света со сложенными на груди руками.

Я отшатнулась, забыв о приличиях.

Сердце в груди сделало кувырок.

Олейв Дилайн? Как обычно: уверен в себе и непредсказуем. В глубине мужских глаз пляшут неясные тени. Лицо отстранено, и в тоже время маг разума насторожён.

— Да, Ламбер, — подтвердил сурово, — забираю. — И уже тише добавил: — Доброе утро, мисс Анжелина. Я обещал, что еще заеду.

Несколько секунд в кабинете царила тишина, а затем Дилайн махнул охраннику.

— Освободите ее.

На небритом лице парня, осунувшемся после бессонной ночи, отразились сомнение и испуг. Глаза стрельнули в сторону Ламбера.

— Но она опасна, милорд…

— Выполняй. — Перебил констебль.

— Есть освободить подозреваемую.

Ко мне подскочили, по коже скользнули чужие шершавые пальцы, шумно звякнуло и в закованные тяжелым металлом руки хлынули свобода и легкость. Я мгновенно обхватила узкие запястья, исполосованные красными линиями, и прижала к груди. Изумление только усилилось.

Зачем я Олейву?

Куда маг разума собирается меня везти?

В городскую тюрьму или сразу в пыточное подземелье? Ведь если память не изменяет, пытки довольно распространены в качестве меры эффективного дознания. Каждый третий арестованный проходит через эту унизительную процедуру. И никакое положение, титулы и богатство не спасут.

Вопросы роились, толкались, кололись, пока я молчаливо наблюдала, как дознаватель подписывает бумаги и переговаривается с Ламбером.

— Понял, господин Дилайн. Сделаю, — произнёс констебль, после чего маг резковато кивнул и развернулся ко мне.

— Что ж, мисс дель Сатро. Нам пора.

Я невольно облизнула губы, собираясь спросить: «куда?».

Внезапно тело словно обожгло. Маленький кабинет поплыл отражениями на темной воде. Мебель, горы папок, мужчины — все вдруг подернулось густым багровым туманом, отрывая от реальности и швыряя в темноту.

В груди стало тесно и больно.

А через секунду что-то лопнуло с глухим противным звуком, какая-то незримая магическая струна или огненный сгусток. Покатился по венам жаром неистового пламени, ослепил, закутал в мертвую пустоту. Дыхание перехватило, а тело парализовало. В груди кололо. Неподвластная контролю магия опять рвалась на волю, искала выход, стремилась вырваться и погубить всех тех, кто рядом.

Я хотела крикнуть, чтобы убегали — спасали жизни. Но губы не слушались.

Я не могла закричать, только мычала, заходясь в беззвучных рыданиях, теряя рассудок от ужаса и срываясь в кромешную пустоту.

Показалось, меня кто-то трясет за плечи и просит очнуться. Очень страшно и не понятно, что происходит. Почему я опять на грани? Но вот я ныряю в сумрак и силой мысли разрываю туман.

В лицо ударил свежий летний ветер, по глазам резанул ослепительный свет.

— Анжелина, что с вами? — голос Дилайна. Встревоженный, злой. — Ответьте, прошу вас.

— Что случилось? — глухо промямлила.

Оказывается, пока плавала в темноте, Олейв подхватил меня на руки. Руки мага лежали на спине и под коленями, а под щекой я ощущала, как перекатываются тугие кубики предплечья.

С наслаждением прикрыла глаза. В коем-то веке ощущаю себя — леди. Уже и забыла как это приятно.

— Вы впали в транс, — мрачно пояснил Дилайн. — И этим изрядно нас напугали.

— Мне уже лучше, — попыталась шевельнуться. — Я могу стоять самостоятельно. Отпустите.

— Очень сомневаюсь.

Объятия стали крепче, аккуратней, после чего дознаватель развернулся к констеблю. По кабинету прокатился злобный рык:

— Что вы с ней сделали, Ламбер?

— Я, мы… Ничего, господин Дилайн.

— Ничего? Она упала в обморок.

— Полагаю, ночёвка в камере не пошла леди на пользу.

— Предполагаете? — Дилайн рыкнул так свирепо, что на столике в углу жалобно подпрыгнул графин.

— Милорд, — констебль откашлялся. — Мы поместили дель Сатро в камеру, как предписывает Имперский Уголовный Устав. Вчера днём девушка выглядела здоровой. Нам и в голову не могло прийти, что она больна.

— Оно заметно, — сухо перебил Дилайн.

Ровная спина, гордо вскинутый подбородок. Маг разума успокоил кипевшую в сердце злость, круто развернулся и, не прощаясь, направился из участка.

— Счастливой дороги, — долетел виноватый голос Ламбера, впрочем, магу разума он был не интересен.

— Как вы, мисс? — Спросил, приближаясь к роскошной карете с эмблемой главной имперской службы дознания на боку. Сплетение химеры и дракона, перекрытое клинком.

Заметив хозяина, тройка благородных рысаков забила копытами, а кучер кинулся отворять дверцу, попутно натягивая на волосы рабочую кепи.

— Лучше. Благодарю, — буркнула я, но глаз не открыла.

Слишком хорошо устроилась в мужских объятиях. Было так уютно, что стало чуточку стыдно. Я на руках у постороннего мужчины. Позволила к себе прикоснуться, хотя для потомственной леди это непозволительно, и даже запретно.

Если бы матушка такое увидела, в тот же миг окрестила дочь бесстыдницей. Отец так вообще вызвал бы Дилайна на дуэль. Где это видно, чтобы не муж и даже не жених так жадно обнимал юную девицу у всех на глазах.

И пусть, фыркнула мысленно.

В конце концов, я хрупкая, изнеженная аристократка. Меня положено носить на руках. Хотя окружающие давно об этом забыли.

— Едем в столицу, господин? — Спросил грум.

— В мой особняк, — Дилайн внёс меня в прохладную полутьму кареты, обитую бархатом. Уложил на мягкое сидение.

Сон баюкал, затягивая в бесконечные лабиринты сновидений. Голова сама сползла на плечо дознавателю, а бок прилип к мужскому.

Не очень-то прилично, но я ничего не могла поделать. Виски мелко покалывало, веки казались налиты свинцом.

— Простите, что так вышло, — пробормотала, проваливаясь в дрёму.

— Не извиняйтесь, Анжелина, — ответил маг и накрыл мою руку своей. — Вы много пережили. Ваше состояние естественно.

— Правда, так считаете?

Олейв молчал, но я чувствовала, он улыбается.

— Дорога дальняя, — сказал через минуту. — Советую поспать.

* * *

Переезд в особняк мага разума благополучно проспала.

Сквозь сон ощущала плавное покачивание, чуждые слуху голоса, конское ржание, но все перемешалось в шумный поток. Дух сновидений намертво утянул в своё Сонное Царство. Из терпкой, тягучей темноты не хотелось выныривать. Но постепенно дурман рассеялся.

Сначала ощутила гладкость простыни с ароматом сирени. Дальше потерлась щекой об атласную наволочку. Смяла пальцами пуховую перину.

Спальня, в которой я очутилась, была мне не знакома. В раскрытые окна врывался теплый ветерок, принося благоухание яблонь и слив. На потолке блестел роскошный канделябр. Однако, несмотря на изысканный вкус хозяина, в воздухе витало запустение. Кое-где виднелась пыль, в углах серела паутинка. Будто спальней не пользовались много лет.