Защитники, щелкнуло в мозгу.

А эти необычные и красивые украшения — легендарные солевые кристаллы. Городские байки Хэтума гласят, что солевые кристаллы активируются только в руках магов-защитников. Всем остальным они показывают неверный результат.

— Любой рабочий кристалл перед использованием надо инициировать. То есть осуществить привязку к его владельцу-защитнику, — объяснял Дюрбэ. — Если привязка состоялась, ни продать, ни отказаться от кристалла вы уже не сможете.

— А передать по наследству? — Раздался вопрос с соседнего ряда.

— По наследству? — Дюрбэ криво усмехнулся. — Это возможно. Но только после вашей кончины.

Мы дружно взяли карандаш и записали.

Дальше ректор перечислял виды «печатей», то, как можно понять — свежая она или застарелая. Рассказал, как разорвать «связь» между жертвой и ингубусом. Для этого всего-то необходимо приложить к демонической печати чистое серебро.

— Есть еще один вид печати, — зловеще молвил мужчина.

Без понятия, как остальные, а я всё не могла отвести глаз от жуткого зеркала и зябко ежилась. В синеватой белизне скалился и скрёб поверхность когтями пленный ингубус. Словно предупреждал, что однажды обязательно вырвется и тогда нам всем несдобровать.

— Речь о печати, которая возникает, когда падший завладевает человеческим телом.

— То есть, когда переносит сознание в человека, магистр?

— Верно. Физическое тело падшего погибает и ингубус начинает жить в теле человека. Как мы помним, личность человека с этой минуты стирается. Он умирает.

— Ходячий мертвец, — шепнул Эмиль. — Жуть.

— С этими ходячими мертвецами, студент, вам и предстоит бороться после получения диплома. — Жестко гаркнул ректор. — Слушайте внимательно.

Эмиль насупился.

— Я слушаю.

— Так вот, когда ингубус переселяется в тело человека, у последнего на запястье расползается темное бесформенное пятно. Оно горячее и смердит. Не сильно, но если принюхаться, можно учуять трупное разложение.

— Супер, — фыркнула Ксана. — Нам всю жизнь придётся нюхать чьи-то запястья.

Группа сдавленно захихикала.

Честно, было смешно. И грустно тоже. Если выберем профессию — защитников, никуда не денемся от этой части ритуала изгнания.

Вдруг дверь распахнулась, внутрь вбежала перепуганная Золейман.

— Ректор Дюрбэ, там…

— Что такое? — Он сразу насторожился.

— Вам лучше увидеть.

— Всем сидеть на местах, — гаркнул мужчина и выскочил вслед за женщиной.

Мы, естественно, не послушали и кинулись следом.

Сегодня было особенно мрачно.

В трубах и на чердаках визжал промозглый ветер. Коридоры пленяли зловещие тени, в переходах дрожал синий мрак. Мы повернули за ректором и очутились на первом этаже около учебного склада. Тяжелая дубовая дверь оказалась распахнута, оттуда несло сыростью и темнотой, а рядом…. лежала неподвижная преподавательница в черном балахоне.

Я чуть не пискнула, когда узнала «умертвие» Ори. Женщина раскинула руки и не двигалась. Полуслепые стеклянные глаза смотрели в никуда. Лицо — бледная неживая маска со вздутыми синими жилами. Из строгой прически торчали седые пучки.

— Она же только что вела занятие, — ошеломленно сказала Ксана.

— Прошло четыре часа, — напомнил Альберт, в то время как ректор с Сильвией склонились к старушке. — За это время могло случиться, что угодно.

— И случилось, — мрачно подтвердил Рауль.

Вокруг начали шептаться, строить версии.

— Что скажете, ректор? — Спросила бледная Золейман.

— Когда вы ее нашли?

— Когда отправилась на склад за ингредиентами для практической. Что с ней?

Ректор мрачно покачал головой.

— Миссис Пульхерия Ори умерла. И, боюсь, не своей смертью. Старой леди помогли.

Новость потрясла до глубины души. Сначала студент, теперь безобидная перечница. Кому вообще понадобилось ее убивать?

— Расступитесь, — властно приказал незнакомый голос. — Дорогу.

Через нас к месту преступления пробивались двое мужчин.

Первый был немолод, с угрюмым, но умным лицом и роскошными бакенбардами. В темном плаще и шляпе, что сразу выдавало в нём столичного щеголя. В одной руке нёс трость, в другой чемоданчик. За ним шагал еще один.

Я отшатнулась, даваясь спёртым воздухом.

Молодой; с жестким взглядом и в хорошей одежде. Вторым был мой опекун, чудовище, от которого я с таким трудом сбежала! Совсем не изменился. Гордый и надменный, будто уже заполучил мою магию себе.

— А, господа законники пожаловали, — ректор выпрямился и протянул руку. — Очень вовремя.

— Добрый день, — поздоровался первый. — Я — Малиус Вир. А это Олейв Дилайн. Мы — дознаватели.

— Добрый, — сказал опекун и вслед за первым подошёл к убитой. Перехватил чемоданчик. — Нам доложили об одном убийстве. Или я ошибаюсь?

— Не ошибаетесь, — ответил глава Академии. — Просто пока вы добирались, произошло новое нападение. На сей раз жертвой стала преподавательница.

Опекун меня не узнал.

Холодный мужской взгляд некоторое время скользил по нашим лицам и устремился к старушке Ори.

— В таком случае, мистер Дюрбэ, мы бы хотели разместиться и приступить к следственным действиям.

— Да, да, — ректор позвал законников за собой. — Провожу в ваши комнаты, господа. А вы, — суровый оборотень окинул нашу группу, — марш в общежитие. Занятия на сегодня окончены. Чтоб духу вашего не было в Академии. Мисс Золейман проследите.

— Конечно, — дамочка хлопнула в ладони. — Студенты.

Я еще раз бросила взгляд на убитую миссис Ори и, внутренне передёргиваясь, поспешила за остальными.

… Был уже вечер, когда ко мне заглянули Альберт с Ксаной и близнецы. На улице ревела метель, напоминая вой голодных духов. Слушая сокурсников, я растирала плечами ладонями и тревожно поглядывала на часы.

Из слов друзей узнала следующее: дознаватели перекусили в столовой и вернулись к складу с инвентарём. Долго там «вынюхивали», изучали следы на теле преподавательницы, а потом отправились к маяку, где мы когда-то нашли Рика.

— Законники считают, эти два убийства связаны, — делился соображениями Альберт. — Кстати, собираются всех допросить.

— Прям всех? — Уточнила.

— Представь, сколько это займет времени.

— Если профессионалы, недолго. Слышала, начнут с Ишена.

— Почему с него?

— Он нашел труп Рика первым, — пояснила Ксана. — Вдруг, что-нибудь вспомнит.

— Ага. Как его убивал, — усмехнулся Рауль.

Я покачала головой.

Герцогство, конечно, гад, но почему-то, кажется, с этими убийствами не связан. Истинный убийца умён и расчётлив, у него свой план, а Винсан обычно прёт напрямик, не задумываясь о последствиях.

Вдруг из коридора послышался шум.

— О, — Альберт встрепенулся. — Похоже, идут.

— Уже? — От неожиданности подскочила.

Не думала, что так скоро окажусь с опекуном лицом к лицу. Иллюзия работает, но мало ли у Дилайна интуитивных способностей. Заметит, кто перед ним и свободе — конец.

Не успели эти темные мысли промелькнуть в голове, дверь заскрипела: на пороге возник ректор с законниками.

— Думаю, начнём отсюда, — произнёс бархатистый голос человека, постепенно стиравшегося из памяти. И вот он снова рядом.

На меня с прищуром глядел Дилайн. Вдоль лопаток скользнула липкая капля, я передернулась.

— Тогда возьму следующую комнату, — согласился его напарник.

Ректор прочистил горло.

— Разумеется.

И бросил на меня по-отечески озабоченный взгляд, будто стремился поддержать. Затем пригласил Малиуса и студентов за собой.

— Освобождаем комнату.

— Держись, приятель, — Альберт хлопнул меня по плечу и вышел последним.

Я и Дилайн остались вдвоём.

Опекун заметно изменился. Когда в последний раз его видела, передо мной был холёный аристократ, довольный жизнью. Побег подопечной и сложное, запутанное дело отпечатались на мужском лице усталостью и раздражением.