— Когда именно я насмехался? Когда предлагал тебе помощь? Или сохранил твою тайну вместо того, чтобы сообщить Дюрбэ об одной нахальной студентке, прикинувшейся парнем?

Мужчина поморщился, словно от боли. Потер переносицу, затем отошел к столу — что-то взял и вернулся. В его руке был куль со льдом, овеянный заклятием обезболивания. Не говоря ни слова, обхватил мой подбородок, приподнял голову и приложил к горящему на скуле синяку.

— Прижми.

Я механически подчинилась. Мужчина сел напротив, меня вновь опалили сияющие, словно арруанское солнце глаза.

— Да, мисс, полагаю… дель Сатро. Я с первого взгляда «увидел» вас настоящую. Я и сейчас вижу. Бледное лицо. Заплаканные глаза. Синяк на щеке. Волосы темные, но в них много рыжих прядей. Ты собрала их в тугой пучок, чтобы не мешались. Худая, невысокая. Все время дергаешься. Оглядываешься по сторонам. Иллюзию просто так не покупают. Очень дорого, тянет резерв. Ты попала в беду?

— Не ваше дело, — процедила зло.

Рэн склонил голову набок, в голосе появился упрёк.

— Скрываешь причину, по которой сюда сбежала. Скрываешь имена тех, кто тебя избил.

Я бросила невольный взгляд на койку, куда утром сгрузила Винсана. Пуста. Герцог улизнул только ради того, чтобы подкараулить и избить более слабого. Орёл.

По лазарету пронесся демонический рык.

— Его рук дело? Ишена Винсана?

Доктор легко вычислил обидчика. А там и до остальных недалеко.

— Нет, — сглотнула и выпрямилась.

— Я тебя не отпускал.

— Мне не нужно ваше разрешение, — прошипела, когда он тоже поднялся. — Вы унизили меня! Ни секунды больше не останусь в Академии!

Швырнула куль на тумбу и шагнула к двери. Но тут за локоть перехватил Мальер. Осторожно, но очень крепко, чтоб не вырвалась.

— Не делай глупостей, — произнёс прямо в ухо.

Меня снова окутал дурманящий мужской аромат, а дыхание согрело кожу.

— Раз приехала на крайний Север, идти тебе действительно было некуда.

— Не трогайте меня!

— Чего ты боишься?

Того, что вы такой же, как опекун! крикнула мысленно. Дилайн тоже ласкал слух сахарными обещаниями и клялся защищать свою подопечную, а в итоге оказался лицемером с грязными помыслами.

— Ничего. Пустите.

— Мисс дель Сатро.

— Я закричу!

— Кричите, — равнодушно предложил Рэн.

Скрипнув зубами, посмотрела в мужское лицо с желанием сказать какую-нибудь колкость. Думала, увижу надменность и торжество, но доктор был задумчив и мрачен.

— Теперь вы часть Эвер-Ниара, — произнес тихо и… о, духи, отпустил мой локоть и даже отошёл. — Если я могу помочь.

Тело все еще горело после жарких прикосновений, напоминая о самом отвратительном унижении в моей жизни. Обида была сильнее.

— Мне не нужна ваша помощь. Можете идти к ректору и обо всём рассказывать. Плевать. Я вас ненавижу! — Выдала на одном дыхании и кинулась к двери.

Боялась, Рэн зарычит, бросится вдогонку, затащит назад. Ничего не случилось.

Я взбежала по лестнице в темный холл и отсюда сорвалась в Башню общежития, с удивлением отмечая, что ребра совсем не болят, а дышать легко и свободно.

Сумерки обнимают, лаская и отвлекая тысячами неясных шорохов. Плотный мрак проник в одежду, волосы. Впитался в кожу. Холод и духота отравляют легкие, но я все равно — упорно иду. И веду за собой тех, кто борется со смертью, как и я.

Мы ушли от места обвала на несколько миль. Бесконечные шахты сменяли одна другую, всюду возникали клыкастые зевы штолен. Воздух был спёртым, пыль разъедала глаза и набивалась в нос и рот колючей моросью. В сумраке белели чьи-то кости и черепа. Казалось, темнота следит за нами бесполыми глазами низших духов. Голодных, злых, разгневанных тем, что тревожим их покой. Я торопился и торопил других. Да, мы ранены. Нам больно. Но надо двигаться. Иначе, когда фонарь погаснет (а он обязательно погаснет) это место станет нашей общей могилой.

А потом я ощутил дуновение. Погладив по щеке шелковистым пером, оно взъерошило волосы и растаяло в бездне.

— Чувствуете, мистер дель Сатро? — Спросили радостно. — Свежий воздух. Мы на правильном пути!

Люди воспрянули духом.

— Тихо, — велел сурово.

Ноги до коленей укутывали чернильные тени. Света от единственного фонаря едва хватало, чтобы не сбиться с пути и не свернуть в изломанный туннель, оканчивающийся обрывом.

Я подтянул раненого помощника. Где-то в темноте грохотал подземный водопад, отзываясь в сердце тихой надеждой. Выход на поверхность пролегал совсем недалеко.

— Миля или около того, — обнадежил горнодобытчиков и, позволив им отдохнуть, велел: — Выходим, друзья.

* * *

Я дёрнулась, открыла глаза и потолок завертелся.

Тело было тяжелым. Волосы на висках взмокли после ночного кошмара, дыхание билось в груди испуганной ласточкой.

Из окна падал широкий золотой сноп утреннего света. Вдали бесновался штормовой прибой. Удары волн о тысячелетние скалы напоминали топот войска великанов и катались по башням и галереям долгим, раскатистым эхо.

Я потрясла головой, делая частые глубокие вдохи, а в следующую секунду застонала. Воспоминания нахлынули темным потоком. Внезапно стало так невыносимо стыдно, что захотелось умереть. Я снова почувствовала себя грязной дворовой девкой, которую использовали вдоль и поперёк.

Он знал! С самого начала знал и молчал! Никогда его не прощу!

Подтянула руки к лицу, зло вытерла слёзы.

Так. Надо успокоиться. Потом собрать вещи и ехать на вокзал. В горле застрял тяжелый вздох. Я возлагала на Эвер-Ниар большие надежды. Глупо верила, что создам здесь свой маленький приют и снова ошиблась.

— Эй, друг!

От грохота в дверь чуть не вскрикнула.

Голос принадлежал виконту Барэйскому.

— Вставать собираешься? Первой парой: Основы защитной магии. Велиал терпеть не может опоздавших. И всегда назначает им отработку. Оно тебе надо?

Не надо. Мне вообще ничего здесь не надо. Я уезжаю.

— Ты там живой? — Альберт снова бахнул в дверь.

— Живой, — крикнула зло. — Скоро буду.

Я выползла из кровати, скользнула пальцами по шелку эластичных бинтов. Перед глазами мелькнуло невозмутимое мужское лицо, красивые янтарные глаза, холодная полуулыбка, теплые ладони у меня на груди.

И что? Доктор и его прикосновения теперь до конца моих дней будут преследовать немым укором?

Рванула со стула рубаху, шипя проклятия, и тут замерла. На столе — аккуратной стопкой лежали учебники. После разговора с Мальером было не до них. Едва помню, как добралась до комнаты, рухнула на постель и, захлёбываясь рыданиями, провалилась в тяжелый сон.

Пощупала обложку верхней книги. На мягкой коже серебрились витиеватые буквы: «Стихийная магия». Кто их принёс? И как попал в мою комнату? Я хоть и была не в себе, но первое правило — запираться на ночь, не забыла. Задвинула засов изнутри. Засов не потревожен, а, значит, чтобы войти мой тайный благодетель задействовал заклинания Высшей магии. Студенты их почти не знают, выходит — заглядывал преподаватель?

Я оделась. Закинула вещи в сумку и вышла, думая о том, как буду добираться до железнодорожного вокзала. И надо же было в коридоре столкнуться с Каем.

Припав к косяку узорной арки плечом, старшекурсник внимательно провожал глазами всех, кто выходил из общежития.

— Здорово, Эдвард, — махнул с улыбкой.

Караулит меня?

— Как себя чувствуешь?

— Хорошо.

— Я говорил, доктор творит чудеса, а ты не верил. Чуть что случается — студенты толпами к нему бегут. Даже девицы. — Кай подошел и рассмеялся. — Честное слово. Я не вру. Рэн Мальер лучший врачеватель, какого знаю. Нет, миссис Эллайн тоже — молодец. Но леди уже стара, ей бы на покой. Да есть проблемка. Она родственница Дюрбэ и ему неудобно просить любимую тетушку покинуть пост, а сама Эллайн не уйдёт. Муж — генерал погиб во время Великой войны с Арруаном больше тридцати лет назад. Сын живет на юге и матушку навещает не часто. Вот миссис Эллайн и коротает дни в Академии.