Боковым зрением заметила Мию Ансур у стены белого пламени. Тёмная сплела пальца замком и злорадно наблюдала, как я стону на полу, залитом кровью.

Я при всем желании не успела бы дать отпор.

Я верила этим людям. И никогда бы не подумала, что первый — подлое чудовище с Изнанки, проникшее в Академию ради мести, а вторая его добровольная помощница-любовница.

— Поначалу я хотел тебя соблазнить, — рычала глотка с острыми зубами и раздвоенным языком, — но ты оказалась стойкой и проигнорировала любовные чары.

Я вспомнила, каким мистическим притяжением Альберт всякий раз подавлял мою волю. Он уже тогда был ингубусом и вёл подковерную игру, а я идиотка думала — он мне друг.

— Когда затея с соблазнением провалилась, я просто прикинулся добрым приятелем. Был рядом, помогал, усыплял твою бдительность. Одному осуществить тайный замысел было непросто. Я начал искать союзников. Первым кому намекнул о себе — была Золейман. Увы, дамочка не поддалась ни внушению, ни любовным чарам, и тогда я переключил внимание на знакомых тебе девиц. Ксана сразу дала отворот, а вот Мия…

— Мы сблизились после Осеннего бала, — поделилась мерзкая обманщица. — И больше не расставались.

Тхани утробно зарычал и, притянув девицу, поцеловал.

Это даровало секундную передышку от боли. Я будто отделилась от тела и увидела себя со стороны — искалеченную, в изорванной одежде, с мокрым от крови лицом. Темные волосы рассыпаны по полу, поза неестественная: с выгнутой спиной и запрокинутой головой.

Как я допустила такую ошибку? Ведь однажды уже попалась на крючок зеркальной ловушки. Говорят, на ошибках учатся, видимо — это не я. Я верила Мие и Альберту, не ждала подлого предательства и за доверчивость расплатилась собственной кровью.

От отчаяния горло свело.

Я сбежала от подлого опекуна, пережила нападение Винсана, вырвалась из Зазеркалья и все равно судьба привела меня сюда — в огненную мышеловку, начертанную с целью убивать.

— Я сказал: не сметь умирать, пока не дозволю, — повторил ингубус, швырнув меня в бездну обжигающей боли.

— Любимый, — Ансур задрала голову к Альберту. — Может, хватит ожиданий? Дель Сатро не придёт. Ты знал это с самого начала. Убей девчонку и уходим, — она опасливо косилась в пустой коридор, — пока кто-нибудь не учуял запретное колдовство.

— Нет! — Зло рявкнули из тела Альберта. Перепончатые крылья за его спиной расправились, отбрасывая синие тени. — Он явится. Надо просто усилить страдания его обожаемой сестры.

Палец с изогнутым когтём согнулся, и голову хлестнуло вспышкой боли.

Я перестала дышать, изгибаясь всем телом. Мир стремительно тускнел, поглощая невыносимую, режущую боль. Где-то в глубине сознания расслышала далёкий мужской крик.

— Анжелина, я рядом. Только не умирай.

Голос был мне знаком, но я уже не могла вспомнить, где его слышала и значит ли он для меня хоть что-нибудь.

Еще через секунду в груди гулко лопнуло. Нечто горячее. Раскаленное, будто солнечная магия богов.

Тёмное Пламя Унсурэ, поняла я, слабея.

Оно пробудилось и рвётся на свободу, неся смертоносный огонь моим мучителям. Да будет так.

Сделала последний вдох и коридор залило золотистое зарево с ароматом металла.

Я на мгновение увидела себя чужими глазами. И тот, кому они принадлежали, стремительно приближался к стене белого пламени, окутанный магическим щитом.

Я лежала на полу без движения и слышала, как он зовёт меня по имени, а вокруг ревёт беспощадная огненная лавина.

На лицах ингубуса и Мии отразилось испуганное изумление. Они попятились, прикрываясь руками, что-то закричали, а потом на весь коридор раздался оглушающий треск. Голодное пламя затмило пространство от пола до потолка. Бешеные языки лизали стены, пожирали лепнину и украшения, с грохотом плавили стекла.

Мия с визгом испарилась, обращаясь в дымный шлейф. Даже сделать ничего не успела. Ингубус оказался проворней. Злобно рыча, атаковал темное пламя личной магией, пятясь назад и скалясь диким зверем, но стена золотистого света зажала его кольцом и, наконец, поглотила.

Тьма и Огонь со свистом рванулись по лестницам, вышибли двери и с острым шелестом осыпались горстями раскаленного пепла. Ярость Унсурэ плавно затихала. А вместе с ней нестерпимый жар, разогревший камень докрасна и пропитавший воздух ароматом горелой плоти.

В коридоре повисли смог и тишина.

Киаррэн упал на колени и подхватил мое безвольное тело.

В потухшем янтаре горели ярость и ненависть. Знаю, если бы не выброс тёмного пламени, Рэн своими бы руками разорвал ингубуса и девицу, причинив каждому невыносимые страдания. За то, что предали меня, использовали как приманку и издевались ради удовольствия.

Я хотела сказать, что мне не больно и больше не страшно, поблагодарить мужа за все, что сделал, но духи не умеют говорить. Тело безвольно парило в вышине, наблюдая за хаосом, учиненным божественным Унсурэ.

Киаррэн откинул с моего лица мокрые от крови пряди, прижал к себе и вслушался в биение сердца. Наверное, оно слабо трепетало, потому что Рэн шумно выдохнул.

— Я не дам тебе умереть.

Губы согрел поцелуй. Нежный и мягкий, совсем не похожий на все прошлые прикосновения.

Я — витающая где-то под потолком прижала призрачные пальцы к губам. Их немного покалывало, а еще на меня нахлынул потрясающий лимонный аромат. Губы Рэна скользили по моим, и в груди медленно, словно искра, разожженная порывом ветра, разгорался слабый огонёк.

Мальер глухо зарычал на арруанском.

Его дыхание — судорожное и частое, было единственным звуком в пустом коридоре. Он был подобен хищнику, яркие пугающие глаза светились. Крепкие руки баюкали меня у твердой груди, и он шептал моё имя, успевая целовать висок, лоб и покрытые солью слёз влажные щеки.

Внезапно в груди стало жарко.

Угасшее пламя взметнулось пожаром и прожгло изнутри, добираясь до сердца. Откуда ни возьмись налетел ураганный порыв — мой невесомый призрачный комок потянуло обратно в тело.

… Вокруг было темно, мне отчаянно не хватало воздуха.

Но мрак постепенно разрывался, сменяясь тусклыми отблесками. Я поняла, что обхваченная сильными мужскими руками, лежу на коленях Киаррэна. Боль исчезла. Ни крови, ни сломанных костей, ни ссадин и увечий. Только всепоглощающая слабость и огромная бездонная дыра где-то под рёбрами.

Выброс темной магии опять опустошил. Если бы умела контролировать эту силу, сделала всё по-другому, но я не умела и за минуту растратила весь магический потенциал.

Несколько неловких движений помогли собраться с духом, а затем я открыла глаза. Киаррэн слабо улыбнулся, откинул мои слипшиеся от крови волосы и погладил овал лица. Наслаждаясь теплом его пальцев, ласкающих чувствительную кожу, я тоже погладила мужское лицо. Провела пальцами по прекрасному носу, широкому лбу, красивым изогнутым бровям и снежным волосам, что окаймляли бесподобные янтарные глаза.

На красивом лице читались усталость и гнев.

Мгновение я изучала его в ответ, а потом вздрогнула от нахлынувших воспоминаний. Ловушка, пытки ингубуса, магический выброс.

С пальцев все еще осыпались оранжевые искры. Я содрогнулась и плавно села, сбрасывая с ладоней огонь. Голова отозвалась мучительным звоном.

— Я их убила, — прошептала, хватаясь за руки мужа. — Безжалостно и беспощадно.

То, как ингубус и Ансур испаряются прямо на глазах — застило зрение багровой пеленой.

— Не ты, — мгновение и уже мои ладони оказываются в мужском плену. — Сила в твоей крови.

Голос Рэна был безжизненным.

Медленно подняла заплаканное лицо. И тут грудную клетку пробило словно кинжалом. Я же умерла! От потери крови и пыток ингубуса. Точно помню, как разум отделился от тела и увяз в воздухе огоньком смутного сознания. Помню Рэна над своим обмякшим телом, его сладкие губы и бархатистый мужской шепот.

Какая магия меня вернула?

Я вопросительно смотрела на мужа и снова видела себя его глазами. Во мне что-то изменилось. Внутри отчетливо ощущалась незримая нить, протянутая от сердца Киаррэна к моему сердцу.