Сил смотреть на него почему-то не было. Стыдно. И очень неловко. Будто опять лежу перед ним обнаженной, а он неторопливо исследует мои рёбра и грудь.

— Как себя чувствуете?

Взгляд острый, прямой. На губах чуть заметная полуулыбка.

Отмалчиваться до бесконечности не могла, шепнула:

— Гораздо лучше.

Были бы силы, не задумываясь, убежала. Вместо этого я наблюдала за хищной поступью Мальера.

Он мгновение изучал мое растерянное лицо, а потом потянулся сдёрнуть одеяло.

— Позволите?

Отшатнулась.

— Зачем?

И сразу пожалела.

Виски прострелило болью, во рту опять появился сгусток крови. Распласталась на койке, не в состоянии даже стонать, и вдруг слабость отпустила. Секунду назад грызла грудь острыми клыками, а теперь вымывалась из тела теплым потоком, что исходил от широких ладоней демона.

Рэн устроился на кровати и обхватил мою голову.

Опять он очень близко. Даже ближе, чем в тот самый постыдный мой день. Одет просто, но дорого. Уж я-то знаю толк в тканях. Белая сорочка, черные брюки, широкие рукава закатаны, чтоб не мешать. Лицо будто выточено из снежного мрамора. Бледная кожа, высокий лоб, меж бровей пролегла глубокая складка. Смотрит внимательно, изучающе. От этого взгляда невозможно оторваться.

Вот, склоняется еще ближе и мне совсем становится дурно.

Его губы парят над моими. Горячее дыхание вызывает в груди сладостную дрожь, а аромат… о, духи, пряность лимонной цедры, нотки корицы и жар раскаленного солнцем песка, пробуждают внутри странную жажду.

Кровь ударяет в голову, в глазах начинает двоиться. А он всё держит мою голову, смотрит в глаза и хрипло шепчет заклинание.

— Теперь вам легче?

Я даже толком не поняла, когда отпустил.

Уставилась в широкую спину, обтянутую белым шелком. Доктор давно отошел к стеллажам, а я все пялилась туда, где минутой ранее были его фантастические глаза и не могла отдышаться.

Опять очаровал демоническим шармом и проделал то, что, по его мнению, пойдёт мне на пользу. Хоть бы разрешение спросил ради вежливости.

— Легче, — процедила сквозь зубы, злясь на то, что так легко ему поддаюсь.

— Слабость отпустила?

Пошевелилась под одеялом.

— Отпустила.

— Тошнота?

— Тоже.

Кивнув, доктор занялся изготовлением зелья.

— Если надо в уборную, провожу.

— Не надо, — я окончательно смутилась. — А вот от глотка воды не откажусь.

Рэн налил воды и вернулся. Мне под голову скользнула горячая мужская ладонь, приподняла над кроватью. К губам поднесли стакан.

— Пей мелкими глотками.

Наказ доктора забылся сразу же, как только прохлада хлынула в рот. Осушила стакан залпом, поняла, что хочу еще, и он безропотно принёс второй. Дождался, пока улягусь и снова взялся за зелье.

Я не выдержала — прошлась глазами по мужской спине с мускулистыми предплечьями. Следует сначала поблагодарить господина Мальера, а потом спросить, зачем он мне помогает?

Облизнула губы для храбрости, как вдруг мужчина направился к кровати. В руке нес эмалированную чашу, испускавшую струйки дымка.

— Сбрось одеяло, — велел требовательно.

— Не поняла?

— Следует смазать твои ожоги.

— Какие ожоги?

— Те, что получила на практике, — пояснил и поставил чашу на прикроватную тумбочку.

— Моя кожа очистилась, доктор, — возразила неубедительно. — Я сама это видела.

— Потому, что регулярно исцелялась под воздействием заживляющих зелий. Осталось три курса.

— А, может, как-нибудь обойдемся?

От мысли, что опять придется лежать перед ним почти голой, все внутри свернулось в пружину.

— Можем обойтись, — Мальер дернул губами. — Но тогда на коже останутся глубокие шрамы.

Несколько мгновений мы молча смотрели друг на друга.

Я, натягивающая одеяло до подбородка, и доктор, нависавший над кроватью мрачным изваянием из светлого камня. Я видела, как сильно Рэн недоволен. Тяжелое, прерывистое дыхание, вздымающаяся грудь — все говорили о его волнении и даже гневе.

— Мисс дель Сатро, — произнес по слогам.

Наверное, я выглядела полной дурой. Кто спорит с доктором, когда вопрос касается жизни и смерти? Проблема в том, что этот доктор засел мне в сердце горящей занозой. Он играючи распознал сложное заклятие иллюзии. Первым из мужчин видел меня обнаженную, а теперь я обязана ему спасением.

Слишком много для одного демона, пусть и с благородными намерениями.

— Пускай ожоги обработает миссис Эллайн, — выдавила я.

— Миссис Эллайн занята, — ответил с раздражением. В жарком, янтарном взгляде разгорался пожар.

— Тогда медсестра.

— Она тоже.

Повисло молчание. Долгое, тягостное.

Я продолжала комкать пальцами ту единственную преграду, что нас разделала, а он стоял рядом и сверлил темным взглядом.

— Ты дрожишь? — Наконец, произнёс.

— Потому что боюсь, — призналась честно.

Янтарные глаза мужчины подернулись пеленой.

— Меня? — Удивился.

— Вы делаете то, что делать не должны. Храните мою тайну. Поддерживаете заклятие иллюзии. Зачем?

Рэн потёр переносицу и сел с краю кровати.

— Как тебя зовут?

— Эдвард, — выдала механически.

Опять он рядом. И этот сладостный, дурманящий кровь аромат лимона и раскаленного песка, обволакивающий чем-то горячим, страстным, будоражащим.

— Я о настоящем имени.

— Анжелина.

— Послушай, Анжелина. — Мужской голос звучал мягко, приятно укачивал на волнах. — Не знаю, какие обстоятельства вынудили тебя бежать на Север в облике парня, но могу предположить, что очень веские. Просто так ты бы здесь не оказалась. Я уже говорил — студенты Эвер-Ниара дружная семья. Если кого-то настигает беда, мы всегда приходим на помощь. Можешь нам довериться.

Он накрыл мои пальцы своими.

Вздрогнув, отдернула ладонь.

— Не могу.

— Почему?

Потому что храню в крови великую магию! Как только в Академии об этом узнают, уверена, поступят не лучше моего опекуна. Сначала посадят под замок, а дождавшись совершеннолетия — украдут темное пламя.

Рэн попытался обхватить меня за голову. Я увернулась.

— Не надо, доктор. Понятия не имею, зачем вы помогаете, но спасибо. Я вам очень обязана.

Кажется, я все-таки вывела его из себя.

Янтарь в мужских глазах налился темнотой. Черты лица заострились.

— Во-первых, твоя тайна — это только твоя тайна, сообщать о ней я не собираюсь. А, во-вторых, ты мне ничем не обязана. Забота о больных — моя работа.

Он резко оттолкнул ладонь от кроватной реи, выпрямился и без слов сорвал с меня одеяло.

Я только и успела сдавленно пискнуть — рука Мальера зависла прямо надо мной.

— Лежи спокойно. Или буду вынужден привязать тебя к кровати заклятием.

— Привязать? — Искренне возмутилась. — Да как вы смеете говорить такое благородной леди в лицо!

Уму непостижимо.

— А я еще считала вас порядочным человеком…

Щелчок. Я не договорила. Губы «слиплись». Второй — я упала на койку и поняла, что не могу пошевелиться. Лежу перед ним в одном кружевном белье, которое насквозь просвечивает. Жалкие, коротенькие панталончики и узенький бюстик — можно сказать, опять абсолютно раздета!

Да что ж мне так не везёт!

— Прости. — Рэн поморщился, словно ему это тоже было в тягость. — Я очень устал, а ты бы все равно не позволила обработать ожоги.

Сначала обездвижил, а теперь просит прощения?

Со склеенных магией губ рвались ругательства. Если бы могла, высказала все, что о нем думаю. Но вместо слов, я глупо мычала.

— Закончу быстро, — пообещал этот бесчестный тип и опустил мне руку на живот.

По телу разбежались пламенные брызги.

Вздрогнув, уставилась на Рэна.

Он выполнял свою работу. Лечил ожоги и на меня не смотрел, но, кажется, его красивое лицо неуловимо менялось. Мальер то хмурился, то дергал красивыми губами, то щурил глаза. Словно чувствовал тот же пульсирующий под кожей огненный жар. И при этом не понимал его природы.