— Так ты смирилась? — Крепкие руки обхватили мои плечи без предупреждения. Лицо хмурое, на губах — оскал. Он едва сдерживал звериные когти, рвущиеся наружи. — И даже не будешь бороться?

— Я вышла замуж. Слишком поздно бороться.

— Никогда не поздно, если в сердце горит огонь, — прорычал Хидинс.

— Перестань, — от боли в плечах я вскрикнула. Звериные когти все-таки выскользнули, впиваясь в кожу.

Оборотень опомнился, тряхнул головой.

— Я понял. Муж тебе нравится. Хоть ты упорно доказываешь обратное.

— Конечно, нет! Это вынужденный брак.

— Обманывай доверчивых сокурсников. Я вижу, что нравится. Иначе бы никакая брачная связь не удержала тебя с Мальером. От опекуна, насколько я помню, ты сбежала практически сразу.

Все в душе покрылось коркой хрустящего льда.

— Зачем ты так?

— Ты понравилась мне. Еще до того, как я узнал о тебе всю правду. Твой запах, — грозное рычание отзывалось в груди сладкой истомой. — Нежный, приторный свёл внутреннего зверя с ума. Из нас могла бы получится отличная пара… Но ты выбрала Мальера.

— Не выбирала!

— Выбрала, — друг мотнул на арруанское обручальное кольцо. — Приняла. Потому что влюбилась.

— Неправда! — Воскликнула яростно.

— Правда, — процедил, как ударил плеткой. — Вот только хорошенько запомни. Рано или поздно кровь предков позовёт твоего благоверного домой, в Арруан. И что-то подсказывает человеческую жену он с собой не возьмёт.

— Хватит, — я вырвалась, обхватывая горящие плечи. Когти Хидинса оставили на коже кровавые бороздки. — Рэн мой муж. И пока ни разу не сделал мне больно!

Кай бессильно тряхнул густой шевелюрой.

— Что ж. Я уже желал тебе семейного счастья. Прощай.

Кай решил, я предпочла его Мальеру? Это не так!

На эмоциях кинулась за дерзким оборотнем, как вдруг каблук левой туфли обломился. Хрусть… Коридор кувыркнулся и вот я уже лежу на правом боку и потираю ушибленную коленку.

— Не бросай меня, пожалуйста.

Да как же так? Словно все Высшие Изначальные сговорились против? Хотела признаться другу, как сильно им дорожу, а заработала огромный синяк.

Подняться с пола заставил громкий смех из галереи неподалеку. Тяжело вздохнув, я оттолкнулась от гладких плит и, немного прихрамывая, поплелась в лазарет. А ведь еще даже не вечер.

* * *

От жжения в колене отвлекли голоса.

В лазарете были гости.

Осторожно ступая, чтобы испытывать меньше боли, я минула порог и возле одной из коек заметила двух незнакомцев. Первым внимание привлёк пожилой мужчина в темно-сером сюртуке и с тростью в морщинистой руке. Рядом, утирая платочком слезы, сжимала губы женщина в фиалковом платье, украшенном кружевом и оборками. Черные волосы уложены в прическу, в мочках ушей сверкают серьги с бриллиантами, на пальцах — кольца.

Аристократы.

— Я вас правильно понимаю, доктор, что прогнозы не утешительные? — Хрипло спросил незнакомец, нервно сжимая трость.

— К несчастью, мистер Винсан, — ответил Рэн.

Муж стоял рядом с ними с отстраненным, холодным лицом.

— То есть, наш сын, — женщина всхлипнула и мельком взглянула на койку с… бледным Ишеном, — уже никогда не станет прежним здоровым юношей?

— Шансы есть, миссис Винсан. Но действовать надо быстро.

Я прильнула к стене, впиваясь глазами в сокурсника.

Родители Винсана пожаловали? Герцог и герцогиня Лиранские?

— В таком случае, мы забираем сына из Академии, — грозно рявкнул герцог. — Мало того, что Ишена тут покалечили, так выясняется, что и помощь оказывать никто не собирается.

— Мы сделали всё возможное, — вмешался Дюрбэ. — Ваши упреки оскорбительны.

Ректор держался у рабочего стола со сложенными руками и мрачным видом.

— Чушь! — Герцог едва сдерживал злость. — Эвер-Ниар — худшая академия, какую я видел. Ни должной степени защиты, ни толковой медицинской службы. Я вас засужу! Слышите? И вас, — навершие из словной кости уперлось в ректора, — и вас, — трость переместилась к невозмутимому Рэну, — и весь остальной преподавательский состав! Эвер-Ниар больше не получит от меня ни церия. Я выхожу из состава попечительского Совета.

— Тимас, — женщина повисла у буйного герцога на руке, — успокойся.

— Успокоится? Наш сын стал калекой, а ты просишь о спокойствии, Ветта?

Неожиданно по лазарету прокатился слабый юношеский голос:

— Отец…

Рука герцога с тростью безвольно повисла. Изменившись в лице, он порывисто склонился к койке сына.

— Да, сынок?

— Пожалуйста, не кричи, — расслышала просьбу Ишена. Он облизнул сухие губы и перевел взгляд к Киаррэну. — Доктор Мальер спас мне жизнь, я очень ему благодарен.

— Это, по-твоему, спас? Ты даже ходить самостоятельно не можешь.

— А раньше не мог и говорить.

— О, мой бедный Ишен, — женщина уткнулась в платок и разрыдалась.

— Так, — гость резко выпрямился и смерил ректора глазищами. — Даю два часа на оформление бумаг, и после мы забираем сына из этой… — презрительный взгляд пробежался по круглым сводам лазарета, — дыры.

Ректор сузил желтоватые глаза, демонстрируя звериную выдержку.

— Как вам будет угодно.

И молча двинулся к выходу.

Женщина продолжала рыдать, а мужчина присел на койку сына и, взяв того за руку, забормотал:

— Мы поставим тебя на ноги, сынок. Обязательно поставим. На юге есть целебные горные озера. Отвезем туда, наймем сиделку или двух. Я закажу лучших столичных врачевателей. Никаких денег не пожалею. Будешь снова здоровым и сильным, как и положено главе рода. Обещаю.

Ишен лежал с безжизненным лицом и стеклянным взглядом, и будто не слышал отца.

Я ощутила в груди булькающий ком отчаяния.

Искренне его жалею. Пусть выздоравливает.

Сильнее вжалась в стену и, мысленно вздохнув, скользнула в покои.

... Отовсюду окружила тишина, пронизанная шумом зимних волн.

Я некоторое время стояла с закрытыми глазами и морщилась от боли в колене, потом сбросила ученическую мантию и осмотрела внешний вид.

Ухоженная молодая леди в элегантном платье из синего атласа и красиво уложенными волосами. Под верхней одеждой кружевное бельё, чулки и туфли на каблуке. Из-за каблука и упала. Должно быть с непривычки. Уже начала срастаться с просторными мужскими рубахами и грубыми брюками, а жизнь взяла и круто изменилась.

По сердцу резанули жестокие слова Хидинса.

Зачем он так? Я не заслужила такого отношения. Оборотень всегда был рядом, выручал, и я отвечала крепкой дружбой, и вдруг он взял и все перечеркнул. И что это за нехорошие намёки на скорое расставание с Киаррэном?

Из лазарета донесся топот, ругань, звуки скрежета металла о пол. Родители забирали герцога младшего.

А мне пора обработать ушибленную коленку и садится учить Историю магии. Хочу или нет, зачёт надо сдать. Кроме меня это никто не сделает.

… Киаррэн был занят до позднего вечера.

Я успела прочитать две три глав, перекусила чаем с печеньем. Дальше порылась в сумке и вынула лист и карандаш. Личные вещи из комнаты общежития давно перенесли в апартаменты доктора. В спальне появился дополнительный шкаф для одежды и стол со стулом, где лежала стопка учебников, а ванной еще одна полочка с дамскими принадлежностями.

Я как раз начала выписывать исторические даты, как вдруг вечерние тени шевельнулись, и на пороге возник муж.

Прошел к дивану, сбросил сюртук и лениво улыбнулся.

— Привет, — сказала, не поднимая головы.

Киаррэн не ждал. Неуловимо быстро сел рядом и его руки властно обхватили мое лицо.

— Что случилось?

Попыталась отпрянуть, но муж удержал лицо в цепких тисках.

— Анжелина?

— Я завалила зачет. А еще поругалась с Каем.

— Это всё? — Янтарные глаза золотились сиянием.

Есть еще одна скользкая, гадкая некромантка, однако о ней умолчала.

— Я упала, — ответила тихо.

Рэн мельком глянул на колено, а потом его губы коснулись моей щеки и слизали дорожку от слез. Это было настолько неожиданно, что я оторопела. Рэн проделал тоже с другой щекой, собирая соль губами с влажной кожи, и его язык заплясал на кончиках моих ресниц.