Я дёрнулась, но этим ничего не добилась.

Всё так же лежу на животе: мраморный пол жжёт правую щеку. Я беспомощна и унижена. Но в тот момент, когда похотливые ручонки уже потянули с меня белье, коридор залила вспышка света.

Грохнуло — из окон повылетали витражные стёкла. Оцепенев, перевернулась на бок и заметила над собой высокую фигуру с горящими янтарными глазами. А рядом, болтаясь в воздухе, словно висельник на веревке, дёргался и хрипел Винсан.

Герцогство был ошеломлён и глядел на доктора, выпучив глаза. При этом хватался за горло, будто оно перевито удавкой, а с его лакового ботинка на пол текла желтая струйка.

— Вы не имеете права, — «булькал» гад. — Когда отец обо всем узнает, вас вышвырнут из Академии…

Рэн невозмутимо изогнул бровь.

— Ты прав. Ему будет интересно узнать, что его сын убийца и насильник.

— Чушь! — Ишен побелел, болтаясь над полом, словно был подвешен на крючок. — Безродная девка сама согласилась.

— Сильно сомневаюсь, — от голоса Мальера бросило в дрожь.

Если бы я не знала его достаточно хорошо, решила передо мной — жестокий, беспринципный хищник, привыкший рвать свои жертвы на куски.

Рэн неуловимо повёл рукой, и невидимая сила впечатала Винсана в стену. Потом в другую. И опять в ту же самую, где остался кровавый след. Герцогство мотало от стены к стене, будто марионетку на верёвочках, вдалбливая в камень с беспощадным напором. Вот, он перестал сопротивляться, вот уронил голову на грудь.

— Никто не смеет делать больно моей иннэ-али, — рычали в темноте. — Уясни это раз и навсегда.

Полудемон был в бешенстве. Свирепый и хищный, казалось, убьёт Винсана в этом мрачном коридоре. Я испытывала к парню лишь презрение и ненависть, но становиться причиной его смерти не желала.

Повернулась на спину, глядя на мужчину снизу вверх.

— Рэн?

Окутанный сумраком, он по-настоящему пугал. И эти два горящих огнём глаза наводили трепещущий ужас. Высший маг Арруна. Опасный и тёмный.

Сглотнув, снова его позвала.

Винсана перестало болтать. Мгновение тот висел неподвижно и, наконец, рухнул на пол грудой кровавого тряпья. Через миг мою голову обхватили теплые ладони.

— Да, иннэ-али?

— Не убивай его, — попросила сквозь слезы.

Винсан заслуживает приличную порку, но марать о него руки все же не стоит.

Мальер неохотно кивнул. Цепкий взгляд ощупывал моё лицо и тело, а пальцы добрались до шишки на макушке.

Я поморщилась от боли.

А через мгновение была подхвачена крепкими руками.

— Прости, — глухо произнёс.

— Больно, но уже не так сильно, — призналась, когда он куда-то понёс.

— Прости, что оставил на балу, — пояснил Рэн. — В лазарет поступили раненные оборотни, пришлось срочно оказывать помощь. — Тут зло поморщился. Янтарь в глазах налился мраком. — Давно знал, что Винсан подонок, но не думал, что пацан опустится до насилия.

Пелена медленно разрывалась.

Я тонула в мужском тепле, жалась к твердой как камень груди. Крепкие руки, лимонный аромат и уверенность, от какой всегда бросает в дрожь. Мерзость после пережитого постепенно отпускала.

Обвила Рэна за шею, уткнулась в плечо. Выходит, покинул меня из-за раненых?

Нет, все равно на него злюсь.

Кстати, а как он понял, что мне грозит беда?

В памяти всплыл недавний жаркий сон и хриплый шепот: «Теперь на тебе личная защита Дома Анкхар. Когда будет угрожать опасность, Анжелина, я почувствую, где бы ты ни была и приду».

Я искренне считала это грёзами. Теперь выясняется — не совсем?

— А что Винсан? — Спросила, когда Рэн завернул к лазарету.

— Завтра ничего не вспомнит.

Я улыбнулась.

Представляю его рожу, когда герцогство очнётся среди коридора — весь в синяках и с мокрыми штанами. Пусть скажет спасибо, что не убили. За такое… Крепче прильнула к груди полудемона, вдыхая невероятный аромат с кислинкой. Словно почувствовав, он жарче обнял в ответ.

— Приложим к твоей шишке лёд и в постель, иннэ-али.

— Хорошо.

Как странно он ко мне обращается.

Демоническое словечко? Уточнить не решилась.

… Когда Рэн сказал — в постель, я думала речь идет о постели в моей комнате, на худой конец — о койке лазарета, однако мужчина принёс в свою спальню и уложил на роскошную кровать с балдахином.

— Устраивайся, — строго велел.

Я наткнулась на темный, мерцающий взгляд и поняла, что спорить бесполезно.

Через минуту к макушке приложили куль с зачарованным льдом.

— Держи десять минут.

Мальер с невозмутимым видом укрыл меня воздушным одеялом, принёс горячий чай и куда-то пропал. Давно перевалило за полночь. Бал, скорее всего, уже закончился, все разошлись по комнатам. Я подумала, что надо бы тоже вернуться к себе — негоже ночевать в кровати постороннего мужчины, но как только эта мысль мелькнула в голове, кольцо на пальце разогрелось.

Странное оно. И пугающее. Как и хозяин украшения. Я немного полежала с закрытыми глазами и, когда совсем стало тихо, решила подняться, но вместо этого… застыла. Рядом, полубоком лежал Рэн. Завораживающие янтарные глаза водили по моей фигуре снизу вверх.

— Боль прошла?

Механически кивнула. Сейчас думала не о боли, а о мужчине в своей кровати. Или в его кровати… господи, в Академии я потеряла последний стыд.

— Спасибо, пойду.

Цепкая пятерня впилась в моё запястье.

— Ты никуда не пойдёшь, Анжелина.

Меня развернули спиной, притиснули к груди и, устроившись сзади, уткнулись лицом в растрёпанные волосы. Сцапали крепко, опустив руку на живот. Хорошо, хоть рубаху и брюки не сняли.

Нет, в глубине души я знала — в отличие от Винсана, доктор не будет ко мне приставать. Напротив, только и делает, что бережёт мою честь. И все же лежать в одной кровати с едва знакомым мужчиной очень неловко.

— Не бойся. Я тебя не трону, — жаркое мужское дыхание скользит по шее. — Но эту ночь ты должна провести со мной.

Я вспоминаю загадочный ритуал.

— Почему?

— Надо, — настойчиво отвечает полудемон. Он что, улыбается? — Здесь ты в безопасности.

… На удивление я уснула практически сразу.

И опять перенеслась в таинственный зал с хрустальными надписями на золотистых стенах, где господин Мальер меня целовал. В большие полукруглые окна лился свет серой луны, нас окружала дорогая мебель, бархатные портьеры и круг из разожженных свечей. На зеркалах играли отблески тусклого золота, а еще там отражались две гибкие тени. Моя и Рэна. Прижавшись друг к другу, мы кружились в медленном танце.

Он больше ни о чем не спрашивал.

Просто прижимал меня к себе, и мы парили, двигаясь по залу в окружении танцующих духов. Легкие, невесомые, а на наших пальцах сверкали камни церемониальных колец. Было так приятно льнуть к надежной, твердой груди, ощущать его дыхание на коже, купаться в защищенности. Все происходящее казалось правильным. Дарило наслаждение, наполняло сердце непередаваемым чувством счастья. Не нужно притворяться, изображать кого-то другого. Я была собой и задыхалась от нахлынувших чудесных ощущений.

— Иннэ-али, — шепчет на ухо мой мужчина. — Отныне мы связаны. Ты и я.

… Как и каждое утро до этого, я пробудилась от заунывного грохота штормовых волн о скалы.

День сегодня выдастся особенно ветреный. И очень мрачный, подумала сонно. Обернулась в поисках Рэна, но место оказалось пустым.

Решив, что хватит валяться в чужой постели, я откинула одеяло и отправилась в уборную. Смотреть на себя в зеркало было страшно. На правой скуле темнел синяк, нижняя губа разбита. «Удачно» я вчера приложилась о пол, когда Винсан меня ударил. Впрочем, еще легко отделалась. Даже думать боюсь, что бы со мной было, доведи эта самодовольная скотина задумку до конца.

Разгладив волосы пальцами, вернулась в спальню, чтобы попросить Рэна одолжить мне мужскую одежду. Не в бальном же платье идти в общежитие, в самом деле. И тут встала столбом.

В кресле у камина сидела мисс Золейман с распущенной копной огненно-рыжих волос. Отбросив голову на спинку и закрыв глаза, соблазнительница неторопливо расстегивала пуговички на темном платье. Ее плечи были обнажены, а теперь стал заметен телесный корсаж в белой вышивке и полная грудь.