— Не лезь в это дело, Нелли, — сипло проговорил демон. — Он и вправду должен, это вопрос чести. А с ладонями я ему помогу. На время поединка они болеть не будут, но зато потом…

— Ничего, — ответил Мелис. — Потом будет потом. А за помощь — спасибо.

И юноша протянул руку демоническому пришельцу из другого мира. Тот пожал её, и Мелис скривился от боли. Однако Миссингер не выпустил ладонь Менгира. Их рукопожатие осветилось опаловым светом, и лицо Мелиса разгладилось.

Нелли глядела на это во все глаза. Она ожидала, что обожжённые места совсем исчезнут, однако кожа ладоней осталась воспалённой. На её недоуменный взгляд демон ответил:

— Я только обезболил. Вылечить — не могу.

Мелис резко потянул Нелли за локоть:

— Смотри! — он указал в сторону их повозки.

Нелли увидела, что её мать и Торментир стоят в браслетах рядом с ухмыляющимся Мастером. Чары Торментира больше не действовали, и Хамаль, освободившись, приближался к своему хозяину.

— Так, Мелис, нас снова ждут неотложные дела, — в голосе Нелли слышался сарказм. — Прежде чем спасти мир, надо спасти его обитателей. Иначе зачем нам пустая Сарисса?

Риуга рысью удалялся от места битвы. Принимать участие в этой мясорубке он не имел желания. Лучше убраться куда-нибудь подальше да переждать смутные времена. Вряд ли его хватятся, если ему повезёт, то обе стороны сочтут его погибшим. А он сменит имя и осядет где-нибудь в глухом уголке Загорья.

Занятый этими мыслями, Риуга почти не обращал внимания на то, что творится вокруг него. Он прислушивался к лязгу металла позади себя, крикам раненых и стонам умирающих, но не услышал перешёптывания у себя за спиной.

Зато укол чем-то острым в мягкое место он ощутил превосходно. Риуга завопил так, что перекрыл остальные звуки. Его немедленно толкнули в спину, и он полетел головой вперёд, покатился по земле.

— Давай, подставляй, — скомандовал чей-то незнакомый голос.

— А я что делаю?

Риуга ударился обо что-то твёрдое, из глаз у него полетели искры, а потом в глазах потемнело.

— Я ослеп! — в ужасе взвыл Риуга.

Он стал биться, но обнаружил, что он вовсе не ослеп, а оказался внутри какого-то ящика. Стенки его не давали возможности махать руками и ногами. Хотя дышать он мог.

— Эй, выпустите меня отсюда! — Риуга в злости стукнул ногой в стенку.

Раздался детский хохот:

— Нет, приятель, ни за что! — ответили ему. — Сиди в сундуке. Это хорошее место. Раньше в таком же сидела обсидиановая плюшка, а теперь побудь ты.

— А кто вы такие? — полюбопытствовал Риуга. — И что вы со мной сделаете?

— Мы — братья-мстители. Позже, после нашей победы, мы отдадим тебя в руки Менгиров. Они будут судить тебя.

Голос был мальчишеский, и Риуга попытался поговорить с этими таинственными мстителями:

— Ребята, послушайте, зачем вы так? Я ведь не сделал ничего плохого…

— Точно? — деланно удивился один из голосов. — А чего ж тогда удираешь? Суда боишься?

— А чего тебе бояться, если ничего плохого не сделал? — подхватил второй голос.

Спорить с этим было трудно, и Риуга замолчал, подыскивая слова. Однако он ощутил, как сундук тащат по земле волоком. Это причинило ему столько неудобств, что ни о каких спорах он больше не мог думать.

— Меркос, я знаю, что вы не вмешиваетесь в дела людей, однако снова прошу помочь им! — в темноте прозвучал шелестящий голос Хикоко Ходэми.

— Что я могу сделать? Отдать им анкх сейчас?

— Нет, ни в коем случае! Наверху происходит сражение, ваши Карлики могут помочь тем, что появившись наверху, лишат Братство численного перевеса…

Меркос удивился:

— Откуда такая осведомлённость?

— Та, что зовёт себя Эйлин, была моей ученицей. Я услышал её…

Карлик задумчиво покивал своей шишковатой головой и погладил серебристый круг — знак власти — у себя на груди.

— Что ж, говорите, где нам следует появиться. Я соберу всех, кто способен держать оружие…

Вскоре в Глубинных Ярусах гор раздался топот многих ног, раздавались команды, отданные на гортанном языке Подгорных Карликов.

Хикоко Ходэми покинул места, где обитали Карлики. Прежде, чем опуститься в самую глубину этого мира, он снова прислушался. Тревога не отпускала его.

Миссингер помогал Нелли и Мелису отбиваться от особо ретивых дружинников Братства. Каждый из тех дружинников надеялся, что убив Менгира, получит награду от Мастера. Правда, кое-кто из дружины уже сомневался в исходе битвы.

Нелли рванулась к матери, но Хамаль, словно играя, преградил ей путь. Миссингер сердито рыкнул за спинами Менгиров, и Мастер, обретший былое спокойствие, с ледяной насмешкой произнёс:

— Не буйствуй, демон, иначе я заколю её, — он указал на Эйлин. — И ты уже никогда не попадёшь домой. Ведь именно это тебе пообещали, так?

Нелли закусила губу. Миссингер умолк. Мастер продолжил:

— А ты, мой сын, уже успел ввязаться в драку с моим начальником гвардии?

— Я обещал ему вернуться, — ответил Мелис, глядя отцу в глаза. — Как видишь, я сдержал слово.

— Похвально, весьма похвально, — скучающим тоном ответил Мастер. — Хамаль, начинай, а мы поглядим. Мелис, запомни, если ты проиграешь, то всё ваше дело будет провалено. Братство победит окончательно, а вы все умрёте.

Хамаль выхватил саблю, Мелис — меч. Нелли боялась, что сожжённые ладони Мелиса не выдержат, и юноша выронит Меч. Однако Мелис парировал один удар за другим, и девушка немного успокоилась.

Хамаль, опытный, расчётливый боец, выискивал бреши в обороне юноши, наносил колющие и рубящие удары, вынуждая Мелиса пятиться и отступать. Только один или два раза молодой Менгир решился напасть на противника. Хамаль увидел, как открылся на миг юноша, и немедленно нанёс удар. Мелис успел повернуться, и этот удар не стал смертельным. Однако по рукаву Менгира потекла кровь.

— Ты подлец, Мортаг, — тихо проговорила Эйлин прямо на ухо Мастеру. — Ты желаешь смерти собственному сыну. Ты заставляешь Хамаля стать убийцей…

Мастер рассмеялся ей в лицо:

— Стой и смотри! Я убил своего отца, чтобы взойти на вершину! Что мне какой-то мальчишка, которого я не знаю и знать не хочу!

— Мортаг, с вершины очень больно падать, — предупредила Эйлин.

— Да, уж тебе это известно лучше всех, — огрызнулся Мастер.

Нелли лихорадочно соображала, чем она может помочь Мелису. Не даст ей воспользоваться скрипкой Мастер, держит он наготове обсидиановый нож. Жаль, что нет у неё с собой лука и стрел. Чудесный лук, как и хризолитовые семена, спрятан в повозке. Достать их оттуда нет никакой возможности. Хорошо, правда, что мама отвлекает этого негодяя Мастера душеспасительными разговорами. Ему это не нужно, всё равно не поможет, а вот…

Мелис и Хамаль ходили кругами. Нелли хорошо видела, что рукав её друга пропитался кровью, и Меч опустился. Лицо Мелиса было бледно (от потери крови? От боли?). Теперь уже Хамаль находился ближе к Нелл. Его глаза были прикованы к Мелису.

И Нелли решилась. Она выставила ногу, и Хамаль, споткнувшись, потерял равновесие и покатился по земле, не выпуская саблю из рук. На какой-то миг все растерялись, а Нелл нащупала на земле увесистый булыжник, схватила его и опустила на Хамаля.

Целила она в голову, но гвардеец успел уклониться, и удар не получился таким, чтобы убить его. Однако оглушить Хамаля Нелли удалось. Глаза его стали пустыми, рука, державшая саблю, разжалась. Нелли воспользовалась этим и забрала саблю.

Мелис немедленно приставил меч к горлу противника, а Нелли весело крикнула:

— Всё! Мы победили!

— Нет, это нечестно! — к удивлению всех ответил ей Мастер.

— Кто бы говорил о чести, — фыркнул Торментир.