Эти размышления снова прервал голос Хамаля:

— Нейл, я сказал — всем занять свои места! Это что, к тебе не относится?

— И где моё место? — процедил окончательно обозлившийся Нейл.

Хамаль тоже рассердился. Он не собирался церемониться с этим надутым индюком. Недолго думая, он схватил Нейла за рукав и потащил его к одному из последних рядов, там как раз недоставало человека. Нейл гневно стряхнул пальцы гвардейца:

— Давай-ка без рук!

Хамаль холодно проговорил:

— Становись и шагай молча. За второе неповиновение заколю на месте!

Минуту они сверлили друг друга взглядами, пока не подошёл Миссингер. Сразу ухватив суть, он гадко ухмыльнулся:

— Как только заколешь, зови меня. Я здесь голодаю…

Хамаль позволил себе слегка улыбнуться:

— Не горюй, друг. Как только — так сразу…

Солдаты с уважением смотрели на начальника дворцовой гвардии, который смел называть ужасное чудовище другом. С этим демоном и рядом-то стоять страшно.

Колонна двинулась к Даун-Таун. Хамаль чётко отбивал шаг впереди, сбоку размашисто шагал Миссингер, и рядом идущие солдаты время от времени морщились, когда толстый хвост демона задевал их ноги.

Фергюс смотрел прямо перед собой, сжимая вожжи с такой силой, что костяшки пальцев становились белыми. Оба мага не позволили ему мчаться со всей возможной скоростью. «Не надо привлекать излишнего внимания», — сказали они. Ну просто трогательное единодушие! В особенности если вспомнить, как они всегда пререкались.

Нелли, конечно, не могла не вмешаться. Хорошая она девочка, право. Не просто так она оказалась вторым Менгиром. Но никакое заступничество не смягчило Эйлин, а уж о Торментире и говорить нечего. Он отпустил парочку своих обычных колкостей, и Нелли прямо раздулась от негодования.

Но, как ни крути, магия — сила. Хотя оба мага против своей воли ехали в Лагерь Странников, они сумели заставить остальных подчиниться и соблюдать минимальные правила конспирации.

Один Риуга, казалось, был доволен происходящим. Впрочем, Фергюс считал, что этот молодец радуется любому конфликту между Посвящёнными. Более того, он постоянно стонал и вздыхал, что болят его раны, всё ему неймётся и неможется. Эйлин вынуждена была много времени тратить на него. Однако настал момент, когда она, с недоумением осматривая практически заживший бок, выслушала очередное причитание Риуги о том, что ночью он чуть не истёк кровью.

— Да, — серьёзно произнесла Эйлин, — случай очень тяжёлый. Пожалуй, Риуга, ты безнадёжен…

Риуга от удивления прекратил ныть и жаловаться. Торментир внимательно наблюдал за Эйлин и с интересом ждал, что будет дальше.

— Солус, пусть он онемеет и не двигается. В таком виде он гораздо лучше смотрится.

— С удовольствием, — Торментир вынул волшебную палочку.

Протесты Риуги оборвались на полуслове. Удивлённая тишиной, вовнутрь заглянула Нелли.

— Ух ты! — жизнерадостно сказала она. — Правда, я надеялась, что он уже умер. Но так тоже ничего, сойдёт.

До Эйлин донёсся обрывок мысли: «Я тоже немного на это надеялся…».

— Добрые вы мои! — фыркнула волшебница. — Но, честно говоря, Риуга и мне начал действовать на нервы…

— Только начал? — спросила Нелли. — Мне он все кишки вытянул своим нытьём! Если бы ещё можно было ехать побыстрее…

— Кстати, насчёт кишок и нытья, — недовольно заговорила Эйлин.

Нелли сразу сообразила, в какое русло повернёт разговор.

— Ладно, ладно. Я же не о себе забочусь. Вон Фергюс переживает, злится…

Торментир хмыкнул, Нелли не захотела препираться с ним в очередной раз и снова пересела к Фергюсу. Тот наверняка всё слышал, но всё равно сидел подобно каменному изваянию. Таким ни Нелли, ни кто-либо ещё никогда не видели этого неунывающего весельчака.

— Всё будет хорошо, не горюй, Фергюс, — неуклюже попытался утешить его Мелис.

— Я не горюю, — каким-то деревянным голосом ответил молодой человек.

Вдруг он отшвырнул вожжи и с яростью заглянул в лицо ни в чём не повинного Мелиса.

— Я не горюю, ясно? — отчеканил он. — Я просто вне себя! Мы плетёмся, как неживые, а в это время, моя тётя, может быть…

Лошадь, ощутив отсутствие поводьев, побрела ещё медленнее. Мелис, не ожидавший и не заслуживший этой вспышки, невольно отшатнулся от Фергюса. Если бы Нелли не ухватилась за край его рубахи, юноша полетел бы в дорожную грязь. Фергюс, увидев это, опомнился, помог втащить Мелиса обратно.

— Извини, дружище, что-то я совсем того, расклеился.

Мелис улыбнулся и кивнул.

— Фергюс, может, ты развеселишься, если мы с тобой скинем в лужу Риугу? — поинтересовалась Нелли. — Если не развеселишься, то хоть искупаем эту свинью…

Мелис фыркнул, Фергюс тоже невольно улыбнулся:

— Нет, красавица, не стоит. Он сам…

Неизвестно, что собирался сказать Фергюс, но тут из повозки показалась голова Торментира. Маг весьма недовольно изрёк:

— Фергюс, что-то я тебя не пойму. Ты собирался лететь сломя голову в Даун-Таун, а сейчас ты вовсе остановил лошадь.

— А, Солус, понимаешь, Мелис чуть не свалился, — начал было объяснять Фергюс, но и эту фразу ему было не суждено договорить до конца.

— Я не знаю, Эйлин, что ты собираешься делать со всей этой бестолковой компанией, — громко и язвительно сказал Торментир в глубь повозки. — Один не в состоянии просто удержаться на сиденье, другой сам не понимает, чего хочет, третья встревает в любой разговор, где надо и в особенности где не надо…

Мелис, Нелли и Фергюс возмущённо переглянулись. Из повозки до них донёсся голос Эйлин:

— Солус, ты абсолютно прав. Все вокруг плохие, один ты у меня — просто идеал. Добрый, отзывчивый и совершенно не сварливый человек. Впрочем, без тебя нам было бы очень скучно!

Торментир жутко разозлился. Но, как давно подметили Нелли и Мелис, он предпочитал не ссориться с Эйлин и не грубить ей. Сдерживая своё раздражение, он стал похож на горгулью с вытаращенными глазами.

Это вкупе со словами Эйлин немного развеяло мрачное настроение Фергюса. А уж Нелли с Мелисом и вовсе развеселились. Отсмеявшись, Фергюс подобрал поводья и слегка шлёпнул ими лошадку по спине. Лошади вовсе не понравилось такое варварство, она резко рванулась с места, повозка дёрнулась, оттуда послышался глухой удар.

— Мам, там у тебя всё в порядке? — обеспокоенно спросила Нелл.

— У меня — да! — голос у Эйлин был бодрый, и Нелли успокоилась. — Это Риуга треснулся о борт!

— Жаль, что не убился! — весело сказала девушка.

— Наоборот, хорошо, — возразила Эйлин, высунув голову наружу. — Я его Миссингеру скормлю. Живьём.

Все опять рассмеялись.

— Ты что, мам, Гринписа на тебя нет, отравишь Миссингера!

«Болтайте, болтайте, — злобно думал Риуга, который был не в состоянии даже потереть ушибленное плечо. — Это мы посмотрим, кого кому скормят. Молодец Нейл, не оплошал, добрался всё-таки. Недолго мне осталось терпеть…».

Нейл понуро топал в колонне дружинников. Никаких почестей, на которые он рассчитывал, никаких привилегий. Как выяснилось, ноги, которые он сбил во время пути в облике собаки, не зажили и не отдохнули. К тому же он отвык от сапог и теперь чувствовал, что ступни превратились в сплошные кровавые мозоли. Ноги болели адски. Но, стоило ему чуть замедлить шаг, идущий сзади солдат грубо толкнул его в спину и пребольно наступил на пятку. У Нейла на глазах выступили слёзы, он сбился с шага и запрыгал на одной ноге. Хорошо, что этого не видел проклятый Хамаль, который маршировал впереди.

Однако сбоку, откуда ни возьмись, появился Миссингер. Он повернул лысую голову и ухмыльнулся. Зрачки его жёлтых глаз сузились, а отверстие на месте носа, напротив, расширилось. У Нейла мурашки по спине побежали. Ох, до чего ужасное существо! В его появлении хорошо было только одно — дружинник сзади угомонился и перестал толкаться. Так они добрались до Даун-Таун, и Нейл вздохнул с облегчением.