Миссингер вертелся, как безумный, расшвыривая дружинников Братства в разные стороны. Он один нанёс им урон больший, чем отряды Фокси и Хоуди, вместе взятые.

А те тоже сражались не на жизнь, а на смерть. Они пытались прорубиться к тому месту, где стояли оба Менгира. Это была задача не из лёгких, кое у кого выщербились лезвия мечей и притупились наконечники копий.

… Эйлин осталась одна за повозкой. В какой момент исчез Торментир, она даже не успела заметить, потому что с ужасом наблюдала, как Хамаль приставляет саблю к шее Нелли. Наблюдать за этим было для неё пыткой, собственная смерть показалась бы детским развлечением…

И Эйлин уже не искала взглядом ни Фергюса, ни Торментира, у неё мгновенно вылетело из головы то, что Мелис собрался прикончить обсидиановую тварь. Ничто в мире больше имело значения, только то, что этот подонок гвардеец посмел угрожать её дочери!

Эйлин, не думая о собственной безопасности, выпрямилась во весь рост и собралась бежать к Нелли, когда её больно схватили чуть повыше локтя. Кто посмел мешать ей? От гнева её волосы взметнулись вверх.

— Вот мы и снова встретились, — послышался насмешливый голос. — Я опять заманил тебя в ловушку, надеюсь, эта наша встреча станет последней.

Эйлин резко обернулась. Перед ней стоял… Нет, этого не могло быть! Это Мелис, только старше, ростом чуть выше…

— Конечно, я просто забыла. Штейнмейстер. Мастер, так ты себя называешь.

— Он самый.

— Мастер, — повторила Эйлин. — Мастер Мортаг. Вот в кого вырос маленький Морти, сын Алиаса и Алиды…

— Замолчи! — прошипел Мастер. — Не смей произносить это имя!

— Ну почему же? — Эйлин старалась сохранять спокойствие. — Я имею на это право, ведь мы с тобой связаны особой связью. Это не любовь, не дружба, не дети, и даже не ненависть. Мы связаны смертью. Моей смертью и вторым рождением.

— Третьего рождения не дано никому, даже таким выродкам, как ты…

Мастер нащупал в складках своей одежды обсидиановый нож…

Мелис, зная, что теперь-то Нелли ничего не грозит (уж Торментир об этом позаботится!), размахнулся, чтобы вонзить чудесный Меч в «спину» обсидианового монстра. Тот, словно почуяв опасность, мгновенно собрал свои щупальца. Теперь они извивались прямо у ног юноши, почти касаясь его сапог.

Мелис вздохнул. Отрубить эти щупальца или обезвредить их ещё каким-то способом? У него просто не оставалось на это времени. Ему предстояло уничтожить тварь ценою собственной жизни. Он потерял очередную секунду — просто взглянул на Нелли в последний раз. Ему хотелось унести с собой в могилу не вид кошмарного чудовища, а милый образ той девушки, которую он преданно любил…

Затем Мелис размахнулся и ткнул прямо в центр обсидианового существа Огнистым Мечом. Страшный вой сотряс окрестности. Этот вой перекрыл лязг оружия, крики сражающихся и стоны умирающих.

Тварь мгновенно втянула в себя щупальца. Мелис вздохнул было с облегчением, но ужасные чёрные плети вновь бросились в разные стороны, наощупь выискивая того, кто осмелился нанести дерзкий удар…

Юноша запрыгал не хуже горного скакунца, пытаясь увернуться от ударов стеклянистых жгутов. Он вынужден был выпустить рукоять меча. Отскочить подальше Мелис не решался, надеясь вырвать обратно своё оружие. Пригвождённая тварь билась и корчилась, обтекая меч, силясь ухватить обидчика. Зрелище было настолько жутким и неприятным, что поблизости даже прекратили сражаться. Солдаты тоже опасливо отстранялись, желая в первую очередь спасти собственные жизни.

Мелис и не винил их в этом. Что ж, он — Менгир, ему и действовать. А если он свалял дурака, то так ему и надо. Только вот жаль, что он не успел…

Мысли его сбились. Да и немудрено, когда этакий ужас гоняет его взад и вперёд по маленькому клочку земли. И на миг Мелису показалось, что нечто подобное он видел. Давно, когда-то давно, когда они все вместе ехали… И меча у него ещё не было… Ну конечно! Каменный Вихрь! Как он мог забыть! Но что же они сделали такого, чтобы уничтожить ещё более ужасного противника?

Торментир хладнокровно подобрался к Хамалю сзади. Десять секунд он потратил на то, чтобы прицелиться получше. Нет, он не собирался убивать гвардейца, по крайней мере, сегодня.

— Окаменей!

Хамаль даже не вздрогнул. Это слово Торментир не произнёс вслух. Для мага такого уровня достаточно было просто подумать. Хамаль не вздрогнул, но Нелли сразу почувствовала, как что-то изменилось. Осторожно, очень осторожно она высвободилась из цепкой хватки гвардейца, хватки, превратившейся в каменную. Так же осторожно девушка повернула голову. Хамаль, не выпуская саблю из рук, медленно повалился на бок. При этом ни единый мускул у него не дрогнул. Впрочем, глаза гвардейца… Они единственные жили на окаменевшем лице, удивлённо глядя куда-то в сторону.

Нелли и Торментир увидели друг друга поверх тела Хамаля.

— Чего смотришь? Тебе больше нечего сейчас делать? — тон волшебника, как всегда, приветливым не был.

Нелли даже не рассердилась. Не психанула — как сама она любила выражаться.

— Спасибо, — улыбнулась она Торментиру.

— Кому говорят — бери скрипку и бегом к этому мальчишке! — сердито сказал маг. — Скажешь спасибо позже!

Нелли обернулась, охнула и, подхватив скрипку, ринулась на помощь Мелису.

Торментир смотрел ей вслед.

— Юные глупцы, — недовольно процедил он сквозь зубы.

— Не торопись, успеешь, — Эйлин внешне была совершенно спокойна.

Мастер застыл, сжимая нож.

— Лучше давай посмотрим, чья возьмёт, — продолжила колдунья.

— Ну конечно! — оскалился Мастер. — Пока я буду глазеть, ты найдёшь способ меня прикончить.

— Если бы ты не был отцом Мелиса, давно уже прикончила бы, — отозвалась Эйлин.

— Значит, надеешься, что, если мальчишка победит, то вы все сумеете со мной справиться?

— Я не надеюсь, я уверена. Ты только взгляни на своего сына. На твоём месте я гордилась бы им.

Мастер машинально посмотрел в ту сторону, куда указала Эйлин. Там Мелис пригвоздил к земле обсидиановую тварь. И Мастер, и Эйлин поморщились от раздавшегося воя.

— А если я убью тебя сейчас, — глумливо спросил Мастер, наблюдая, как Мелис уворачивается от чёрных щупалец и выпускает Меч из рук, — и ты не увидишь, кто же победит?

— Тогда ты тем более проиграешь.

— Отчего бы это?

— Оттого, что любовь сильнее смерти. Твоя мать, Алида, любила тебя. И отец тоже. И Мелис любил тебя…

Последние её слова Мастер пропустил мимо ушей.

— Любовь, говоришь? А где же те, кто любит ТЕБЯ? Почему их нет рядом с тобой сейчас, когда я, того и гляди, тебя прикончу, надеюсь, на этот раз насовсем?

— Нелли и Мелис на своих местах, там, где полагается быть Менгирам. Они своими жизнями отвечают за целый мир, и, может быть, не один…

— А где же Торментир? Ты ведь была уверена, что он тебя защитит? — голос Мастера сочился ядовитой насмешкой.

Эйлин только улыбнулась и показала пальцем в ту сторону, где только что Хамаль держал мёртвой хваткой Нелли.

Там Нелли, прихватив скрипку, мчалась на выручку Мелису. Торментир оценивающе смотрел ей вслед.

— Так что будет, если кто-то из них погибнет? — Мастер был настойчив.

Эйлин повернулась и посмотрела в его светлые глаза. Где-то там, в их глубине, прятался несчастный маленький мальчик, который чувствовал себя заброшенным и не нужным своему отцу. Эти вопросы следовало задать ещё тогда, в детстве. И Эйлин ответила так, как сказала бы взрослеющему ребёнку:

— Пойми, Морти, добро обязательно победит. Но есть один секрет…

Мастер жадно смотрел в её лицо, даже рот приоткрыл.

— Понимаешь, — мягко продолжила Эйлин. — Для победы надо отдать хотя бы кусочек своего сердца…

На лице Мастера отразилось жестокое разочарование: