Эмпирически просматривая материалы, относящиеся к определяющим предложениям, мы замечаем, что кроме свободного подчинения, указанного у нас выше, здесь возможен еще и модально-временной способ, то есть consecutio temporum. Способ этот употребляется здесь далеко не везде, так что имеет смысл специально выделить ту группу определяющих предложений, где он по-латыни возможен. Эта группа – следующая.

1. Предложения относительные-обосновывающие; относительные-следственные; относительно-целевые; относительные-субъективные (косвенные); относительные-желательные; относительно-итеративные.

2. Предложения временные-целевые (союзы dum, donec, quoad с coni. в значении «пока не»); временные-обосновывающие с cum historic.; временные-итеративные; временные, развивающие данное понятие в прямом смысле (типа fuit tempos cum…) или в противоположном (с cum adversat.).

3. Предложения причинно-субъективные, или косвенные с quod causale subiectivum.

4. Предложения условно-желательные (союзы dum, modo, dummodo с coni. в значении «только бы», «лишь бы»).

Эмпирическое исследование показывает, что каждое предложение этой группы содержит в себе элементы как определяющего, так и определяемого придаточного предложения, почему все эти предложения и можно назвать определяемо-определяющими.

Прежде всего, в некоторых из этих предложений этот смешанный характер виден сам собою. Таковы относительные-целевые и временные-целевые, а также относительные-обосновывающие и временные-обосновывающие. Поскольку эти предложения – относительные или временные, постольку они определяющие; а поскольку они целевые или обосновывающие, постольку они определяемые. Далее, если логически-следственные отнесены у нас к определяемым предложениям, то относительно-следственные окажутся тоже в этой группе. Наконец, относительные-субъективные, или относительно-косвенные, а также причинные-субъективные с quod causale subiectivum, когда причина приводится в качестве мнения кого-нибудь, кроме пишущего или говорящего, явно представляют собою смешение обыкновенного относительного или причинного, то есть определяющего придаточного предложения, и косвенной речи, то есть определяемого придаточного предложения. Отнесение всех этих предложений в данную группу формально вытекает из сопоставления определяющей и определяемой групп.

Немного иначе обстоит дело с относительными-итеративными и временными-итеративными. Греческий язык в итеративных предложениях всегда ставит конъюнктив, тем самым показывая, что повторяемость действия не есть просто дискретное множество действия, а содержит в себе единый принцип, указывающий на переход от одного действия к другому (конъюнктив есть ведь как раз модус перехода и сдвига, модус наступления действия). Латынь в этом смысле поступает значительно грубее. С латинской точки зрения повторяемость и многократность действий есть просто неопределенное множество действий, возникающих совершенно самостоятельно. Поэтому классическая латынь во всяких итеративных предложениях ставит, как правило, индикатив, почему мы и отнесли итеративные предложения прежде всего к определяющим придаточным предложениям с 1-м типом подчинения. Но кое-где уже и в классической латыни, и гораздо чаще в после-классической латыни, ставится, на греческий манер, конъюнктив. Если этот конъюнктив понимать как обыкновенный потенциальный конъюнктив, то все итеративные предложения (относительные, временные и условные) также необходимо причислять к определяющим предложениям, где, как мы знаем, времена и наклонения ставятся такие же, как и в независимых предложениях. Если же конъюнктив понимать здесь на манер определяемых придаточных предложений, то есть подчеркивать в нем моменты основания, следствия, цели и так далее, то ясно, что такого рода относительные-итеративные, временные-итеративные и условно-итеративные необходимо будет относить к определяемо-определяющим придаточным предложениям. Здесь мы остановились на этом последнем, имея в виду возможность соответствующего толкования конъюнктива.

Весьма интересный тип придаточных предложений из этой группы составляют те, которые, будучи в основном временными, содержат в себе раскрытие какого-нибудь момента действия главного предложения или установку действия, противоположного действию главного предложения. К общему определяющему характеру таких придаточных предложений присоединяется здесь выражение и самого определяемого предмета (например, в виде следственного оттенка), почему и они тоже должны быть относимы в данную группу.

Наконец, поскольку желаемое (так же как и цель) есть то, что не просто существует, но только еще может быть или должно быть достигнуто, то это делает желательные предложения определяемыми, а потому выражение желательности в относительных и условных предложениях тоже делает эти относительно-желательные и условные-желательные предложения определяемо-определяющими.

Мы рассмотрели придаточные предложения, применяющие 1-й способ подчинения и применяющие 3-й способ подчинения. Теперь рассмотрим придаточные предложения, применяющие 2-й способ подчинения, то есть модальное подчинение с сохранением независимости времени. Перечислим эти предложения.

1) По правилу attractio modi – предложения (главным образом относительные и условные) в зависимости от конъюнктива или инфинитива главного и чаще другого придаточного предложения.

2) По правилу repraesentatio temporum – все придаточные предложения, подчиненные правилу consecutio temporum, но допускающие coni. praes. и perf., несмотря на историческое время управляющего глагола, в целях того или иного представления их действия не с точки зрения субъекта главного предложения, а с точки зрения пишущего или говорящего. Сюда относятся: а) косвенные вопросы, б) относительные, в) временные (адверсативные), г) причинные, д) следственные, е) условные, ж) уступительные, з) целевые предложения.

Этот небольшой список модально-подчиненных придаточных предложений с независимостью их времени имеет немалое значение. Особенно важен тип фактически следственных придаточных предложений, действие которых пишущий или говорящий представляет со своей точки зрения, то есть как наличное при нем в настоящем или как бывшее до него в прошлом. Когда имеется в виду не только самый вывод следствия, но по-преимуществу объективный результат этого вывода, то сила факта в данном случае приводит и к независимости времени этого факта, то есть к выходу за пределы consecutio temporum. Если мы скажем: Hic homo adeo naturam ducem secutus est, ut nunc non abberret – «Этот человек до того последовал природе, что теперь он уже не ошибается», – то здесь после исторического времени главного предложения стоит не историческое время конъюнктива, а настоящее время конъюнктива. Тот, кто так пишет или говорит, очевидно, представляет себе отсутствие ошибок «этого человека» именно в настоящем, в настоящем для самого пишущего или говорящего. Здесь время придаточного предложения оказалось вырванным из контекста consecutio temporum и стало независимым от главного предложения. Это очень яркий тип чисто модального подчинения при сохранении временной независимости. Такие предложения мы называем неполно-подчиненными.

Поскольку примеров на attractio modi обычно приводится в учебниках достаточно, мы сейчас не будем касаться этого слишком очевидного предмета и не будем приводить примеров. Гораздо реже приводятся примеры на repraesentatio temporum, кроме только что указанных предложений следствия. Поэтому на оставшиеся типы repraesentatio temporum стоит привести хотя бы некоторые примеры.

Цезарь (Bell. Gall. 1 14), упрекая гельветов в гордости и хвастовстве, напоминает им, что боги иной раз долго терпят человеческие преступления именно тогда, когда хотят строже наказать людей. И после исторического времени управляющего глагола – Caesar respondit – мы здесь читаем: