То же самое необходимо сказать и о перфектах в главном предложении cognovi, didici, audivi, intellexi, animadverti, mihi, persuasi, dedi, coepi. Ведь все эти перфекты очень легко понимаются по-латыни и чисто исторически как указания на законченные действия в прошлом, и результативно, как указания на наличие прошлого в том или ином виде в настоящем.
С другой стороны, praesens historicum по своей основной семантике есть время историческое, и потому зависящий от него косвенный вопрос или вообще предложение по правилу consecutio temporum содержит coni. imperf. или plusquamperf. Но стоит только пишущему или говорящему несколько глубже и конкретнее войти в изображение прошедшего при помощи praesens historicum, как зависящее от этого последнего придаточное предложение уже может допускать и coni. praes. и coni. perf., которые в данном случае тоже звучат гораздо конкретнее, ярче и живее, чем исторически более далекие coni. imperf. и plusquamperf.
7. Темпоральная совместность законов придаточных предложений в зависимости от семантической текучести этих последних
С этой текучестью семантики придаточного предложения в ее влиянии на структуру всего сложного предложения мы уже встречались выше, в теории неполно-подчиненных предложений (§4, п. 4 и §5, п. 2). Сейчас можно об этом сказать несколько подробнее.
Текучесть этого типа относится к грамматической категории времени. Оказывается также и время придаточного предложения весьма текуче, несмотря на свою грамматическую зафиксированность, причем часто своеобразие нужного для автора времени разрывает формальную ткань сложного предложения и требует выражения себя уже в другой категории времени, не в той, которая требовалась бы правилом о consecutio temporum.
Если косвенный вопрос стоит после исторического времени, то отнюдь не всегда ставятся формально требуемые здесь coni. imperf. и plusquamperf. Стоит только пишущему или говорящему посмотреть на этот косвенный вопрос как на некоторое самостоятельное семантическое явление, выдвигаемое не столько субъектом главного предложения, сколько самим пишущим или говорящим, как уже возможен, а часто и прямо необходим coni. praes. или coni. perf. Если мы, отметив необходимость следования природе, в дальнейшем делаем на это ссылку, то мы можем сказать:
Quam natura imitanda sit, paulo ante dictum est –
«насколько нужно подражать природе, об этом сказано немного раньше».
Здесь тезис о подражании природе имеет для нас самостоятельное значение, и это значение не сегодняшнее и не вчерашнее, а постоянное. Поэтому временной сдвиг косвенного вопроса привел в данном случае и к новой конструкции сложного предложения, уже с нарушением правила о consecutio temporum.
В относительных придаточных предложениях эта текучесть кажется, наиболее заметна. Если действие относительного придаточного предложения в зависимости от исторического времени управляющего глагола относится к настоящему времени, то согласно общим правилам о consecutio temporum, оно ставится в imperfectum. Однако зачастую здесь можно ставить и praesens, если наличие данного действия в настоящее время достаточно интенсивно.
Jam tibi praecepta dedi ex quibus naturam imitandam esse percipi possis. –
«Я уже дал тебе наставления, из которых ты можешь понять, что необходимо подражать природе».
Вместо possis можно было бы поставить и posses, но тогда момент настоящего времени был бы ослаблен. Точно так же, если действие относительного придаточного предложения связано с прошедшим временем, то после исторического времени управляющего глагола при одновременности действий главного и придаточного предложений, согласно общим правилам, ставится imperfectum. Однако в этом же положении возможен и coni. perf., особенно после perfectum управляющего глагола. А для действия придаточного предложения, когда оно предшествует главному предложению, обычно требуется coni. plusquamperf. Однако если мы в данном случае употребим coni. perf., то мы нисколько не ошибемся. Нужно только, чтобы действие данного относительного придаточного предложения, несмотря на свое предшествие действию главного предложения, фиксировалось достаточно интенсивно и достаточно самостоятельно, так что исторический характер управляющего глагола уже как бы блекнул и переставал мешать непосредственной фиксации его автором в прошлом.
Приблизительно то же самое происходит и в предложениях причины. После исторического времени управляющего глагола по общему правилу ставится coni. imperf. для выражения одновременности действия с действием главного предложения. Однако действие предложения причины, начавшееся одновременно с действием главного предложения, может совершаться заметно долго, вплоть до настоящего времени. В зависимости от степени приближения к настоящему времени в предложениях причины ставится то coni. imeprf., то coni. praes. Безусловно употребляется coni. praes., если действие предложения причины началось позже действия главного предложения. Coni. perf. также тут вполне возможен – в тех случаях, когда действие причины фиксируется в качестве самостоятельного предмета изображения для пишущего или говорящего, с ослаблением его причинной зависимости. И это бывает не только при одновременности действия придаточного и главного предложений, но и в случае предшествия действия придаточного предложения действию главного, хотя по формальным правилам о consecutio temporum здесь нужно было бы ставить coni. plusquamperf.
Взяв каноническое предложение причины:
Cum naturam ducem semper sequeremur, nunquam aberrabamus –
«так как мы всегда следовали природе, то мы никогда не ошибались»,
мы отнюдь не должны думать по школьному трафарету, что это единственный способ составления предложения причины в зависимости от исторического времени главного предложения. Может оказаться, что наше следование природе продолжается еще и теперь, и – тогда, несмотря на историческое время главного предложения, мы можем поставить sequamur, то есть coni. praes. Может оказаться, что мы сначала следовали природе, а уже потом, перестав ей следовать, мы избавились от ошибок. В таком случае, кроме обычного здесь coni. plusquamperf., мы можем поставить secuti simus, то есть coni. perf., в целях подчеркивания важности и самостоятельности этого следования природе, когда уже ослабевает фиксируемая нами зависимость безошибочного поведения от следования природе, а выдвигается само его следование в прошлом.
Предложения следствия мы уже касались выше (§5, п. 4). Систематизируя, сейчас мы должны сказать, что в зависимости от семантики предложения следствия здесь может быть поставлен совершенно любой конъюнктив. Прежде всего, здесь вполне уместно consecutio temporum, то есть при одновременности с историческим временем главного предложения coni. imperf. и при его предшествовании coni. plusquamperf. Тут заметим только, что, хотя coni. plusquamperf. в этом положении и более редок, тем не менее он вовсе здесь не отсутствует, как это объявляют многие учебники. Перефразируя известную фразу из Непота, мы можем сказать:
Epaminondas heri adeo veritatis diligens fuit, ut ne ioco quidem ante mentitus esset –
«Эпаминонд вчера был до такой степени правдив, что перед этим он даже в шутку не мог солгать».
Однако в предложениях следствия сплошь и рядом стоят также и два других конъюнктива. Стóит только следствие продолжить до времени, которое для пишущего или говорящего является настоящим, как уже необходимо ставить coni. praes. И действие предложения следствия может даже и не доходить до настоящего для автора времени, а может только преподноситься как результат его наблюдения в течение его более или менее длительного функционирования. И тогда ставят обыкновенно coni. perf. Этот последний ставится, наконец, даже и просто в условиях более или менее самостоятельного фиксирования данного следствия в прошлом, с тем или другим ослаблением этой следственности и выдвижением вместо нее этого прошлого следствия в качестве самостоятельного или вообще интересного предмета для автора.
